Party of One: The Rise of Xi Jinping and China's Superpower Future - Chun Han Wong;

жертву на части. Расследование против известной цели почти наверняка было партийной междоусобицей, проводимой под прикрытием борьбы с коррупцией - удобный фиговый листок, отличающийся от того, как чиновники времен Мао чистили конкурентов, обвиняя их в политических махинациях.

Когда в 1995 году Цзян Цзэминь снял пекинского партийного босса Чэнь Ситуна по обвинению в коррупции, инсайдеры охарактеризовали это дело как момент, когда Цзян утвердился в роли партийного лидера, выйдя из тени партийных грандов, которые шестью годами ранее назначили его генеральным секретарем. В 2006 году Ху Цзиньтао одержал собственную победу над кликой Цзяна, "шанхайской бандой", когда партия уволила главу Шанхая Чэнь Ляньюя за взяточничество. Оба случая привлекли внимание общественности и нервировали чиновников, которые боялись быть замешанными, но ни Цзян, ни Ху не прибегли к систематическим репрессиям.

К тому времени, когда Си поклялся очистить партию, многие чиновники думали, что он следует хорошо отработанной схеме: провести короткую и резкую кампанию по укреплению власти во имя борьбы с коррупцией. Но вместо ритуального кровопускания Си устроил настоящую кровавую баню. За десятилетие с момента прихода Си к власти партия наказала более 4,6 миллиона человек, в том числе около 627 000 только в 2021 году - почти в четыре раза больше, чем в 2012 году, последнем году правления Ху. Для Си эта борьба имеет экзистенциальное значение. "Коррупция - это раковая опухоль общества", - сказал он в 2013 году высшим должностным лицам CCDI. «Если бедствие коррупции будет усугубляться, то в конечном итоге партия и нация будут разрушены».

 

Охотники

В центре Пекина, примерно в десяти минутах езды от Запретного города и бывшего императорского сада Чжуннаньхай, в неприметной офисной башне работают сотрудники высших органов контроля коммунистической партии. Высокие стены окружают необозначенный комплекс, на строгих воротах которого нет никаких указателей, кроме номера улицы, хотя иногда над ними развеваются красные флаги, намекающие на личность жильцов. Во дворе вековое дерево саранчи возвышается над каменной надписью, восхваляющей беспристрастное отправление правосудия.

Как головное учреждение, руководящее сетью региональных и местных филиалов, выездных инспекционных групп и внедренных агентов, Центральная комиссия по проверке дисциплины проникает на все уровни власти и контролирует каждую партийную и государственную организацию по всему Китаю. В США аналогичные обязанности распределены между такими ведомствами, как Министерство юстиции и Министерство финансов, Федеральное бюро расследований, Служба маршалов США и Управление правительственной отчетности - все они подвергаются тщательному контролю со стороны Конгресса, судебных органов и свободных СМИ. CCDI, однако, создан по образцу советской аппаратуры. Он подчиняется только партии, его приоритеты повторяют повестку дня руководства, а его работа часто используется для формирования и оправдания результатов борьбы элиты за власть.

Следователи CCDI улавливают запахи различными способами. Иногда они обнаруживают информацию в ходе обычных проверок. Иногда недобросовестные чиновники попадают в вирусные видеоролики и посты в социальных сетях. Однако большинство следов появляется благодаря многочисленным жалобам и анонимным наводкам, которые поступают через офисы по работе с обращениями, веб-порталы и телефонные горячие линии. Разоблачители даже прибегают к некоторой маскировке, учитывая, что в прошлом жалобы просачивались и вызывали ответные действия. Один информатор, опасаясь разоблачения со стороны коррумпированного начальника муниципальной полиции, трижды менял регистрационные номера автомобиля, пока ехал на встречу со следователями. В другом случае сотрудник CCDI в отставке вспоминал, как информатор организовал тайную связь в холле гостиницы, где он читал газету в качестве сигнала, а в последнюю секунду уходил, когда приближался следователь. Информатор перезвонил позже и потребовал назначить новую встречу в месте без камер наблюдения.

Охота начинается после того, как следователи отбирают перспективные версии и собирают достаточно предварительных доказательств, чтобы убедить начальство открыть дело. С их одобрения начинается более тщательное расследование, хотя зачастую к этому моменту вина подозреваемого уже практически не вызывает сомнений. Кульминацией процесса является "рассмотрение дела", своего рода закрытый судебный процесс, в ходе которого чиновники оценивают доказательства и рекомендуют наказания, если это необходимо. Подозреваемые и адвокаты не могут присутствовать на заседании. Провинившиеся сотрудники могут получить предупреждение, лишиться партийной должности, пройти испытательный срок, быть исключенными или даже их дела могут быть переданы прокурорам штата. Обвиняемый может попросить комиссию пересмотреть приговор, но успешные апелляции практически не встречаются.

Если предполагаемые правонарушения достаточно серьезны или деликатны, подозреваемых могут переправить на секретные допросы - страшный процесс, известный как shuanggui, или "двойное обозначение", в связи с тем, как сторона вызывает объекты для допроса в назначенное время и место. Задержанные содержатся в секретных местах без доступа к адвокатам и родственникам, как правило, до шести месяцев, хотя срок может быть продлен. Задержанные в Шуангуй рассказывают, что их держат в самых разных местах - от временных объектов, таких как гостиницы и виллы, до специально построенных помещений, похожих на тюрьмы.

Подробностей о местах содержания под стражей мало, хотя государственные СМИ и ученые дают возможность заглянуть внутрь. Исследователи, посетившие центр содержания под стражей окружного уровня в восточном Китае, описали территорию в двадцать акров в отдаленном районе, где в радиусе двух километров не было ни одного жилого дома. Объект был без опознавательных знаков, охранялся высокими стенами и охранниками, а для чиновников, которые часто оставались на территории центра на длительное время, были оборудованы места для отдыха, такие как баскетбольные и волейбольные площадки. Чтобы предотвратить причинение подозреваемыми вреда себе, в комнатах для задержанных обычно стены и мебель покрыты мягкой обивкой, нет окон и розеток. За каждым задержанным постоянно наблюдают не менее двух сотрудников. Допрос проводится в камерах, где с одной стороны стоят стол и стулья, а с другой - кровать. В других центрах содержания под стражей, по официальным данным, в комнатах для допросов присутствует ярко выраженная политическая эстетика, где вывешены копии партийной присяги и партийного устава, которые используются следователями, пытающимися перевоспитать подозреваемых.

Секретность, окутывающая шуангуй, призвана оградить следователей от неправомерного влияния или вмешательства. В действительности же она способствует разгулу злоупотреблений. Поскольку партия ставит во главу угла письменные признания, дознаватели часто пытаются добиться признания вины честными и нечестными методами. Они колеблются между мягкостью и угрозой, предлагая снисхождение в один момент и угрожая в другой, например, предупреждая подозреваемых, что их семья может столкнуться с последствиями, если они не будут сотрудничать. В одном из северо-восточных городов следователи предпочитают уламывать задержанных, угощая их домашней едой, приготовленной матерями подозреваемых.

Поскольку мало кто следил за наблюдателями, культура безнаказанности укоренилась. Недобросовестные инспекторы давали наводки на подозреваемых и манипулировали делами за взятки, вымогали деньги у объектов расследования или даже пытали подозреваемых, чтобы добиться признания.