Разорви шаблон! - Ричард Уайзмен

Выкладки Фрейда о внутреннем эмоциональном расстройстве, которое он приписал Маленькому Гансу, повергли Уотсона в ужас, после чего он твердо решил найти более разумное объяснение возникновению фобий.

На мировоззрение Уотсона огромное влияние оказала работа русского ученого Ивана Павлова. За несколько лет до того, как Уотсон начал запускать в лабиринты крыс, Павлов изучил воздействие звонящего колокольчика на собак. Павлов провел серию опытов, ставших уже хрестоматийными: сначала звонил в колокольчик, а потом ставил перед собакой миску с едой. Естественно, при виде еды у собак начиналось слюнотечение. После дюжины подобных «колокольно-гастрономических» процедур Павлов заметил: для того чтобы вызвать у собак слюноотделение, отныне было достаточно лишь звона. Этим он продемонстрировал, что мозг очень склонен к образованию разного рода ассоциаций (механизм, известный в науке как «классический условный рефлекс»).

Простое, но важное открытие Павлова несколько раз получило применение на практике. В одном из опытов, например, специалисты по животным ввели в туши мертвых овец особый яд, вызывающий у койотов рвоту, и разложили трупы на поле. Подобно тому, как мысленная привязка звона к предстоящей кормежке вызывала у собак Павлова слюнотечение, пожирание отравленного овечьего мяса привело к тому, что койотов начинало мутить от одного только вида овец. Как результат, количество случаев нападения хищников на отары овец резко сократилось82.

Уотсон предположил, что данный механизм ответственен и за возникновение фобий. Возможно, рассуждал он, фобические реакции – просто результат наложения какой-либо ситуации или объекта на некий стимул, заставляющий человека испытывать страх.

Чтобы докопаться до истины, Уотсон пошел по пути Фрейда и поставил опыт на несмышленом младенце. В 1919 году он в сотрудничестве со студенткой Розалией Рейнер провел эксперимент на одиннадцатимесячном мальчике под условным именем «Альберт Б.». Уотсон полагал, что если Альберта чем-нибудь испугать, у него быстро выработается павловский рефлекс на присутствующий рядом объект, а с ним возникнет и фобия. Видимо, длительные эксперименты с крысами в лабиринтах так повлияли на Уотсона, что он решил привить Альберту патологическую боязнь именно к крысам.

Перед началом опыта требовалось удостовериться, что у Альберта пока нет фобий на крыс, поэтому Уотсон предварительно продемонстрировал ребенку грызунов разных мастей и еще несколько напоминающих их объектов, включая кролика, зайца и разнообразные меховые вещи. Бесстрашный Альберт и бровью не повел. Настала очередь невозмутимым исследователям сделать так, чтобы крысы начали ассоциироваться у малыша с чем-то пугающим. Памятуя о том, что младенцы буквально из кожи вон лезут, когда слышат очень громкий шум, Уотсон взял в руки молоток и огромную железяку.

Затем Уотсон и Рейнер посадили возле Альберта белую крысу и всякий раз, как маленький подопытный тянулся к зверьку, со всей мочи били молотком. План удался – громкие удары железа по железу заставили Альберта расплакаться. Повторив процедуру несколько раз, Уотсон, наконец, перестал колотить по железу и показал Альберту крысу. Подобно тому, как собаки Павлова начинали истекать слюной, лишь заслышав звонок, Альберт ударялся в слезы от одного только вида крысы. Уотсону действительно удалось породить фобию.

Два месяца спустя Уотсон и Рейнер вновь нанесли визит Альберту и выяснили, что того по-прежнему трясет от вида крыс. Более того, фобия распространилась и на другие мохнатые объекты схожего вида, включая собаку, шубу из тюленьего меха и самого Уотсона в маске Санта-Клауса.

Может ли открытие Уотсона дать ключ к разгадке причины страха лошадей у Маленького Ганса? Описывая начало возникновения фобии, отец Ганса сообщил, что все началось с происшествия в местном парке, где его сына страшно напугало зрелище падающей ломовой лошади. Причем наибольший страх у Ганса вызвал топот копыт, цокающих по вымощенной булыжником мостовой. Фобия Ганса не имела ничего общего с подавленными сексуальными фантазиями относительно матери или мыслями о мастурбации. Это было всего лишь проявлением павловского условного рефлекса на ситуацию, которая когда-то вызвала в нем страх.

О дальнейшей судьбе Альберта после эксперимента история умалчивает, хотя Уотсон пошутил по этому поводу: когда ребенок подрастет, какой-нибудь фрейдист наверняка попытается его убедить, что боязнь меха вызвана взбучкой, которую устроила ему мама, после того как он в возрасте трех лет хотел поиграть с ее лобковыми волосами. Зато о взрослой жизни «несмышленого младенца» Фрейда известно более чем достаточно. Имя «Маленький Ганс» в действительности было псевдонимом Герберта Графа. Граф сделал очень успешную карьеру в качестве оперного продюсера, и лучше всего его, пожалуй, помнят по новаторской адаптации вагнеровского «Кольца нибелунга», где лошадь Брунгильды заменили жирафом с очень длинной шеей[3].

Эксперимент с Альбертом имел серьезные последствия для личной жизни Уотсона. Во время проведения испытаний женатый на тот момент Уотсон закрутил интрижку со своей ассистенткой Розалией Рейнер. Когда жена Уотсона прознала об их отношениях, она подала на развод, а президент Университета Джона Хопкинса, услышав о произошедшем, потребовал от Уотсона уволиться. Уотсон покинул академические стены и поступил работать в крупное рекламное агентство, где применил свои познания о человеческом поведении для рекламы дезодорантов, детских присыпок и сигарет. Во время одной из своих наиболее успешных рекламных кампаний для фирмы Maxwell House он ввел в обиход американцев такое очень известное ныне понятие, как «кофе-брейк».

Как только психологи разобрались с причинами возникновения фобии, они быстро поняли и многое другое о природе расстройства и выяснили, что бороться с проблемой можно, оказывается, очень легко.

Все ближе и ближе

Одну из наиболее эффективных методик борьбы с фобиями, получившую название «систематическая десенсибилизация», разработал южноафриканский психиатр Джозеф Вольпе. Во время занятий людей сначала учат расслабляться. Далее их просят выстроить «континуум страхов», который начинается с не очень страшного варианта фобии и заканчивается моделированием абсолютно пугающей для пациента ситуации. Так, например, если человек боится змей, то на одном конце иерархии страхов будет листание книги с изображением пресмыкающихся, а на противоположном – встреча с агентом по недвижимости. В начале первого сеанса пациента просят расслабиться, а затем погружают в ситуацию (в некоторых случаях просят просто подумать о ней) из нижней части иерархии страхов. Ведя себя так, словно он не боится, пациент быстро перестает ассоциировать ситуацию с чем-то пугающим, после чего переходит к следующей точке континуума.

Около десяти процентов людей страдают от тех или иных фобий, и примерно для одного процента психическое расстройство имеет драматические и подрывающие здоровье последствия83. Люди боятся открытых пространств, оскорблений, вида крови и даже числа 13. Часто все заканчивается тем, что они обращаются со своими страхами к психотерапевту, который пытается выявить глубинную природу проблемы где-то в недрах подсознания. Пустая трата времени. Есть куда более быстродействующее и эффективное средство от фобий, независимо от того, чего человек боится – змей, пауков, летать на самолетах или выступать на публике. Небольшие изменения в поведении, осуществляемые шаг за шагом, постепенно приводят к полной и бесповоротной перемене сознания человека.