Серый волк, белый конь - Ольга Ярошинская

– Конечно, – ответил Елисей. – Но сначала…

Он подошел к Ладе, вытащил из ее волос деревянный гребешок, расправил по плечам золотистые локоны, а потом надел ей на голову сияющую корону.

– Это идет вам куда больше. Привыкайте.

Лада вошла в розовую комнату, заранее скорчив лицо от безвкусного убранства. Волк возлежал на кровати, покачивая ногой.

– О, уже в короне, поздравляю! – язвительно произнес он.

Девушка хмуро сняла корону, распутала прядь, накрутившуюся на острый зубчик.

– Ты вещи собрал?

– Какие-такие вещи? В смысле, выметаться мне из дворца? Так у меня все с собой.

– Припасов, говорю, набрал? Что мы в дороге есть будем? Я так понимаю, в дремучем лесу харчеваться особо негде.

Волк сел на кровати, уставился на Ладу.

– Ты пойдешь со мной дальше?

– Ага, – кивнула она, разглядывая свое отражение в зеркале. Гребень остался у Елисея, но возвращаться за ним не хотелось. – Как говорил Проша: взялся – выполняй, конец – делу венец, или как там…

– А Елисей?

– Странный он какой-то. Предложение мне сделал. Говорит – царицей будешь.

– Действительно, странный, – усмехнулся Волк.

– Он из кожи вон лезет, только бы не пустить меня к Ивану. Царский трон, по-видимому, теплое местечко. Ты не думал о том, что он может быть причастен к тому, что Ивана околдовали?

– Он же родной брат! Они одной крови! – возмутился Волк.

– Не у всех так сильно чувство стаи, – заметила Лада. – Темная лошадка твой Елисей. Кстати, о лошадках, ты знаешь, где Беляш?

– Да, – кивнул Волк.

Лада повернулась спиной к Волку, наклонилась за сумочкой.

– Ты бы хоть предупреждала, – укоризненно произнес Серый.

– О чем? – девушка открыла шкатулку, полюбовалась на золотое яйцо, переливающееся на красном бархате.

– Твое платье!

Лада вспомнила о провокационном вырезе и коварно улыбнулась – еще предупреждай его! Сюрприз!

– Выезжаем ночью, – сказала девушка. Она потрогала джинсы, висящие на спинке стула. Сухие. – Отправь Прошу на кухню, пусть служанки соберут чего в дорогу. Для него они точно не поскупятся. А у нас с тобой еще одно дело. Заметил, как Елисей уходит от темы, когда разговор касается энергии?

Девушка щелкнула выключателем, и над кроватью зажглось бра в виде огромного алого сердца.

– Откуда во дворце электричество?

– Я тут все входы-выходы знаю. Можем заглянуть в техническое помещение, – кивнул Волк. – Только переоденься сначала.

Он легко вскочил с кровати, подошел к Ладе и взъерошил ей волосы.

– Я очень рад твоему решению, хоть тебе и идет корона.

Девушка шлепнула его по руке, посмотрела на корону, усыпанную бриллиантами. В них плясали красные отсветы бра, и казалось, что камни истекают кровью.

***

Лада шла следом за Волком, который передвигался по запутанным коридорам дворца как у себя дома. Интересно, есть ли у него дом? Как живут оборотни? Вечно в пути, вся жизнь – сплошная авантюра, или, когда они обзаводятся семьей, то остаются на одном месте? Задумавшись, Лада уткнулась носом ему в спину, Волк шикнул на нее, прижал рукой к стене. За углом прошли две служанки, их шаги стихли, и оборотень повернул к неприметной двери. Он толкнул ее – открыто.

Они спускались по узкой винтовой лестнице все ниже и ниже. Лампочки в светильниках на каменных стенах то ярко вспыхивали, то почти угасали. Ступеньки влажно блестели в неровном свете. Перед ними возникла еще одна дверь, на которой висела табличка с черепом и перекрещенными костями, нарисованными красной краской. Через несколько метров еще надпись: восклицательный знак и приписка «Опасно для жизни».

– Уверена, что хочешь пойти дальше? – спросил Волк.

– А ты разве нет?

Оборотень хмыкнул и подошел еще к одной двери. Она была закрыта на огромный амбарный замок, перетянута цепями и задвинута засовом. Как будто этого было мало – подпирал ее увесистый валун. Волк наклонился, оттащил камень в сторону, распутал цепи, сдвинул засов. На стене, на гвоздике, сиротливо висел заржавевший ключ. Серый снял его, вопросительно посмотрел на Ладу – девушка кивнула.

Ключ долго не хотел поворачиваться, но потом дужка замка выскочила из корпуса. Дверь открылась со зловещим скрежетом.

***

Посреди комнаты бешено крутилось деревянное колесо, от него тянулись жгуты проводов, по которым то и дело пробегали всполохи синих молний.

– Ближе не подходи, – предупредил Волк.

Лада пригляделась. Внутри колеса мелькало что-то – не рассмотреть. Вдруг огромный барабан замедлился, стали различимы поперечные перекладины, расположенные очень близко – руку не просунешь. Наконец, колесо с тяжким скрипом остановилось.

– Елки-иголки… – сказал Волк.

– Это же колобок! – воскликнула Лада.

Серовато-коричневый шар смотрел на них хмуро и неприветливо. Один глаз у него был кукольный – ярко-голубой, с длинными загнутыми ресницами, вместо второго чернела изюминка. К нижней губе приклеился окурок. Колобок передвинул его в другой угол рта, моргнул кукольным глазом.

– Кто такие?

– Волк и царевна Лада, – ответил оборотень.

Колобок задумчиво пожевал окурок.

– Слышь, брат, открой эту вертушку, – попросил он.

– А зачем же ты тут? А как же?.. – Лада растерянно смотрела на говорящую булку.

– Засадили, заставили кататься. Я не хотел. Меня пытали. Я ненавижу воду. Я становлюсь от нее мягким, как пудинг. А он… – Колобок всхлипнул. – Елисей подвесил надо мной бутылку, на дне – дырка. Кап-кап-кап, прямо на макушку, несколько часов. Я сломался. Вернее, размяк.

– Подожди, сейчас мы тебя вытащим! – Лада рванулась к колесу, но Волк схватил ее за руку.

– Там высокое напряжение! – сказал он. – Это опасно!

Девушка задумалась, потом сняла кроссовок, просунула в него руку и быстро дотронулась до колеса.

– Нормально, – улыбнулась она. – Подошва резиновая, ток не пропускает.

Волк взял кед, нацепил себе на кулак и со всей дури вмазал по колесу. Рука с треском прошла внутрь, проделав внушительную дыру. Колобок тут же выскочил наружу, подпрыгнул на месте как мяч.

– Свобода! – возликовал он.

– Еще нет, – возразил Волк. – Надо из дворца выбраться.

Беляш бросился навстречу Ладе, вихляя задом, перебирая копытами, радуясь, как щенок. Он фыркал, тряс гривой, девушка обняла его за теплую шею, чмокнула в щеку. Проша приладил по обе стороны седла солидные мешки с поклажей. Он недоуменно уставился на Колобка.