Неукротимый огонь - Льюис Сьюзен

– Да, Марибет, конечно, он здесь, – сказал он в трубку. – Минуту.

При упоминании имени Марибет глаза Макса сузились, а губы нетерпеливо поджались.

– Марибет, – крикнул он в телефон, – что нового?

– У меня все в порядке, Макс, – отозвалась Марибет. – Как там ты?

– Веселюсь, как умею.

– То есть Галина еще не приехала?

– Нет еще.

– Значит, вот-вот будет. Я решила тебя предупредить. Все удалось сделать. Она будет лицом “Конспираси косметикс” до следующего тысячелетия.

– Кого я должен поздравлять? – спросил Макс. – Тебя или Галину?

– Обеих. – Марибет хихикнула. – Галину, чего уж там.

Макс криво усмехнулся.

– Хорошо, непременно последую твоему совету, когда она появится. – Он помолчал. – Так ты действительно веришь, что получится?

– Сам знаешь. Риск есть, я согласна, но не так уж он и велик, и мне она нужна. Нет, я понимаю, что красивых женщин на свете достаточно, но у Галины есть то, чего нет у других. Кому, как не тебе, это знать. Если мы будем за ней присматривать, то я не понимаю, почему бы нам что-то не удалось.

– Если все получится, – тихо возразил Макс, – мы сможем считать, что услышаны все наши молитвы. Но, Марибет, должен заметить, меня удивляет, что ты решила действовать через Хармана. Ты предупредила его о риске? Если ты ничего ему не сказала, никакой сделки не может быть…

– Я сказала, – торопливо прервала его Марибет. – Он с радостью возьмет ее, конечно, при условии, что ты готов обеспечить безопасность. Послушай, Макс, этот человек умеет сразу определить, кто будет иметь успех.

– Избавь меня от трепа, – бросил в трубку Макс. – Насчет безопасности мы уже договорились. Сколько вы ей будете платить?

Марибет ответила не сразу.

– Рекламная служба сказала бы – пять, но Хармана невозможно раскрутить больше чем на два.

– Надеюсь, пропущенное слово – “миллиона”.

Марибет засмеялась.

– По-моему, это Галина едет, – сказала она, расслышав звонок в холле в доме Макса.

– Похоже, ты права, – согласился Макс. – Когда вы объявляете?

– В пятницу в двенадцать часов даем пресс-конференцию. – На мгновение Марибет замялась. – Ты собираешься приехать?

– Я тебе сообщу.

Едва Макс выключил телефон, как Лео возвестил о приближении к дому автомобиля мисс Галины Казимир. И Морис, и Эллис смотрели на Макса.

– Она получила контракт. – В голосе Мориса звучало скорее утверждение, чем вопрос.

Макс подтвердил, что так и есть.

– Ух ты! – Эллис удивленно присвистнул. – Я-то никогда не верил, что у них что-нибудь выйдет.

– Честно говоря, я тоже, – признался Макс. – Только прошу вас, когда она сама нам скажет, изобразите удивление. И радость.

Когда снаружи хлопнула дверца автомобиля, Макс перебросил пачку фотографий Рианон Морису, и тот быстрым движением убрал их в портфель. Услышав, что Галина бежит через холл, Макс повернулся к двери.

– Макс! – крикнула Галина, врываясь в комнату. – Дорогой! – Она расхохоталась, когда Макс разыграл удивление. – Ну не притворяйся, будто не знал, что я еду. Лео тебе не мог не доложить. И нечего врать, я знаю, Марибет хотела позвонить тебе. Но ты только представь себе! Это же чудесно! Ты рад за меня, дорогой? Я так счастлива! Они выбрали меня! Тысячи претенденток просмотрели, а выбрали меня! А ты можешь угадать, какой они мне предложили контракт? Пять миллионов долларов, Макс! И это только начало…

– Иди сюда.

Он обнял ее, смеясь. Лавандово-голубые глаза светились совсем детским счастьем, и в них плясали смешинки, когда она смотрела на Макса, а он кружил ее по комнате. Стройная гибкая фигурка выглядела почти игрушечной, терялась рядом с крепко сбитой фигурой мужчины; светлые волосы казались золотистым нимбом по сравнению с взъерошенной черной шевелюрой Макса.

Эллис и Морис неловко выбрались из-за стола, чтобы, в свою очередь, поздравить Галину.

Когда она повернулась к ним, Морис почувствовал, как что-то у него внутри раскрывается. Галина Казимир была самой роскошной женщиной, какую ему доводилось видеть в жизни, и хотя они были давным-давно знакомы, случались иногда минуты, когда сияние ее красоты лишало его возможности трезво мыслить. Лицо девушки было чистым и свежим, как весна в Новой Англии*, в миндалевидных глазах играли все мыслимые оттенки синего цвета, и они казались еще прекраснее благодаря густым бровям и длинным ресницам; бронзовая кожа всегда была гладкой как шелк, слегка выступающие скулы придавали лицу скульптурную выразительность; решительный прямой носик выдавал аристократку, губы ее были безупречной формы, и на них часто играла улыбка, еще более ослепительная, чем сияющие волосы.

* Новая Англия – историческая область на северо-востоке США

Она обняла Мориса и спросила:

– Макс сердится?

И тут же повернулась к Эллису.

– Зол как черт, – ответил Эллис, проведя кончиком языка по пересохшим губам. От ее аромата у него подкашивались ноги, а откровенный костюм – белые с лайкрой шорты и очень короткая облегающая белая куртка, – оставлявший открытыми бедра и изумительные длинные загорелые ноги, заставил его на минуту забыть, кто перед ним.

Галина рассмеялась, повернувшись к Максу.

– Правда? – спросила она, беря его руки в свои. – Ты черт?

Его угольно-черные глаза откровенно смеялись.

– О, я просто настоящий дьявол, – подтвердил он.

Она опять расхохоталась, впилась губами в его губы и прошептала:

– Докажи.

Макс нежно поцеловал ее, после чего слегка отстранил от себя.

– Ты уже была у юристов?

– Ну что ты, Макс, – простонала она. – Я же только что обо всем узнала. И первому хотела сообщить тебе, а не какому-нибудь хренову адвокату. Ну хорошо, я схожу, – добавила Галина, заметив, что он недоволен ее беспечностью. – Но может, мы сначала отметим это дело? Макс, я же стану знаменитостью. Причем на годы, Макс! Наша косметика будет продаваться во всем мире… Ну позови Лео, пусть принесет шампанского, а потом мы с тобой – в постель!

– Меньше чем через час я жду посетителей, – возразил Романов, и на лице его мелькнула усмешка: он заметил, насколько и Морис, и Эллис поражены тем, что он способен отказаться от нескольких часов любви с такой женщиной ради чего-то другого.

Галина надула губы:

– Макс! Они что, не могут подождать? Для меня все это так важно… И я-то знаю, как у тебя встает, стоит тебе только подумать обо мне.

Морис с Эллисом смущенно отвернулись, когда ее рука скользнула под халат Макса. Некоторое время он стоял неподвижно, глядя в глаза женщины, потом мягко отвел ее руку и кивнул на дверь: