Конфуз в небесной канцелярии - Дарья Калинина

Соображали сестры очень быстро. И все трое громко воскликнули:

– Правду скажи, батюшка!

– Мы у тебя ночевали!

– Все втроем!

Олег под кроватью лишь хмыкнул. Итак, алиби себе этот жирный хитрец обеспечил. Олег не видел отца Пергаминона, даже не подозревал, как тот может выглядеть, но почему-то этот человек представлялся Олегу высоким, упитанным, с круглым надутым животом и густой опрятной бородой. Наверняка нацепил на себя если не рясу, то какой-нибудь балахон наподобие оной.

Между тем Пергаминон расчувствовался:

– Вот за это спасибо вам, сестрички! А то я уж обеспокоился. Ну как следователь меня в убийстве старухи заподозрит?

– С него станется.

– Хорошего человека всякий обидеть может.

– А ты им не давайся.

Пергаминон кашлянул и уточнил:

– Значит, договорились?

– Договорились, батюшка.

– Все подтвердим, что надо.

– Глазком-то дай только взглянуть, где мы у тебя тут ночевали!

Пергаминон не стал возражать:

– Пожалуйста! Вот в этой комнате, заходите, глядите, запоминайте все хорошенько.

Олег под кроватью даже вспотел, когда услышал звуки приближающихся шагов. А когда все четверо встали рядом с его потайным убежищем, он почувствовал какой-то неприятный запах. У одной из сестер, а возможно, что у всех трех, воняло от ног. И сейчас, когда их ноги находились как раз на уровне лица Олега, он испугался, как бы не чихнуть.

Между тем хозяин показывал спальню.

– Видите, тут два дивана и кровать. Сейчас покрывало только поправлю и…

Договорить Пергаминон не успел. Он остановился на полуслове и с недоумением произнес:

– Эй, а кто это тут?

Поняв, что его рассекретили, Олег вспотел окончательно, пытаясь придумать, как ему поступить. Ничего лучше, чем притвориться спящим, он не придумал. И потому продолжал лежать, не шевелясь, дышал ровно и глаза держал закрытыми.

Ох, как не хотелось Олегу признаваться в содеянном! Он догадывался, что Пергаминон не из тех людей, кто спустит ему подобный шпионаж. Внезапно сознания Олега коснулась какая-то теплая волна. И уже в следующий миг, словно по наитию, Олег громко всхрапнул и сладко причмокнул губами, как человек, которому абсолютно нечего опасаться, а потому сон его глубок и крепок.

– Мужчина, вы кто?! – выходил из себя между тем Пергаминон. – Что это вы тут разлеглись?

Олег не обращал внимания, посапывал и похрапывал, что выводило отца Пергаминона из себя еще больше.

– Эй! Проснитесь!

– Батюшка, я его видела, – вылезла одна из сестер.

– Он с Яной пришел.

– За ручку шли, словно жених с невестой!

– С Яной?

– С ней самой, батюшка.

Пергаминон, казалось, был в растерянности. Олег не мог понять причину этого, но когда Пергаминон снова попытался его добудиться, голос у него звучал куда мягче:

– Уважаемый, просыпайтесь, пожалуйста!

Олег еще раз всхрапнул и воскликнул:

– А? Что? Что такое?

– Вы спали, – любезно и даже чуточку подобострастно произнес Пергаминон. – На полу… вам не холодно?

– Верно, заснул чуток, – не стал отрицать Олег, выбираясь из-под кровати. – Уморили вы меня своей речью, батюшка. Уж не обессудьте, задремал я!

– Ничего, ничего, бывает, – ничуть не рассердился на него Пергаминон. – Но помилуйте, отчего же под кроватью?

– Уютно там у вас. И мухи не кусают!

С этими словами Олег направился в сторону двери. К счастью, он хорошо помнил, где она должна находиться. Три сестры и Пергаминон, который продолжал рассыпаться перед Олегом мелким бисером, следовали за ним по пятам.

Пользуясь их всеобщим замешательством, Олег властно произнес:

– Ну и где же Яна?

– Она ушла.

– Ушла? Без меня?

Олег постарался вложить в свой голос максимум возмущения. Он очень надеялся, что непонятное подобострастие Пергаминона перед ним не позволит последнему мыслить здраво.

– Это безобразие! Она должна была дождаться меня! Она точно ушла?

– Точно!

– Видели, как она уходила.

– Прощались даже!

Олег решительно повернулся к двери:

– Я иду за ней! Она поступила возмутительно, не дождавшись меня. Обо всем этом я просто обязан буду доложить… руководству!

Почему-то эта фраза окончательно деморализовала Пергаминона, который кинулся сумбурно доказывать, что он тут совершенно ни при чем, что такой конфуз произошел без всякого его на то желания. Олегу показалось, что Пергаминон даже всплакнул, рассказывая о своей нелегкой доле и множестве сложностей, которые таятся за совершенно невинными на первый взгляд вещами.

Олег даже не пытался понять, что хочет сказать ему этот подозрительный Пергаминон. Единственной мыслью Олега было удрать из этой квартиры, и желательно как можно быстрее. Он уже понял, что ни сестры, ни Пергаминон к убийству его тещи, скорей всего, отношения не имеют. И теперь думал, как бы только унести отсюда ноги.

Но Пергаминон явно не собирался отпускать его, не объяснив в мельчайших подробностях, что его вины ни в чем нет, что он, напротив, всей душой и всегда рад сотрудничеству. Чувствуя, что Пергаминон даже заикаться начал то ли от страха, то ли от волнения, Олег решил сбавить немного напор. Он милостиво улыбнулся и произнес:

– Хорошо, я все понял. Вашей вины и впрямь тут нет. Виновата одна лишь Яна!

Судьба Яны волновала Пергаминона в куда меньшей степени, чем его собственная. Поэтому он лишь деликатно произнес, что Яна – хорошая девочка, хотя, конечно, еще очень молода и имеет ветер в голове. А после этого открыл дверь и выпустил не чувствующего под собой ног от радости Олега на волю.

Выпорхнув из этой квартиры, словно из клетки, Олег стремительно начал спускаться вниз. От волнения он не сумел вспомнить, сколько ступенек в лестничном пролете, поэтому внизу пролета позорно оступился и чуть было не упал. Хорошо приклеенные бородка и усы удержались у него на лице. А вот парик свалился с головы и отлетел далеко в сторону. И самое скверное в этом было то, что Олег даже не представлял, куда именно парик мог упасть. Тем не менее, не желая оставлять рядом с врагом такую важную улику, Олег опустился на корточки и принялся шарить рукой вокруг себя.

– Где же этот проклятый парик? Куда он мог запропаститься?

Олег не мог ничего найти, а между тем сверху, где, как оказалось, оставались Пергаминон и сестрицы Дятловы, раздался голос одной из сестер:

– Батюшка, да это же он!