Батальон крови - Виталий Лиходед

Разведчики подошли к столу, немного оттеснив Григория, но он все слышал и видел, что показывал на карте комбат. Им предстояло подойти, как можно ближе к первому рубежу оборонительной системы Кенигсберга и изучить огневые точки. Нащупать слабое место, внимательно разглядеть местность и главное понять, как можно использовать природный рельеф для удачного удара и прорыва.

В половине первого ночи отряд разведчиков ушел выполнять задание. Пять теней быстро прошли сквозь поселок и, свернув к роще, растворились в темноте. Была и еще одна тень — Титовой. Она одиноко стояла около землянки и долго смотрела в ту темноту, что скрыла пятерых солдат.

Первые полчаса отряд шел спокойно, но дальше, вперед вышли двое и привязанными к черенкам лопат спицами щупали каждый сантиметр. Земля здесь была заминирована. Если кто-то находил мину, он бросал сверху сломанную углом ветку. Это место обходили аккуратно, стараясь не сделать шаг в сторону ступая по проверенной тропе.

Заросшая кустами темная роща, казалось, помогала пригнувшимся к земле фигурам солдат, но месяц, как нарочно высвечивал, срывая ночное, прятавшее их, одеяло. Ступая шаг в шаг, разведчики приближались к первому рубежу обороны. Увидев небольшой холм, командир группы, Воувка-белярус, приказал проверить его.

На холме мин не было. Разведчики поднялись на него, и перед ними открылась панорама немецкой обороны. Белеющие ДОТы стояли через каждые двести метров, а перед ними, длинная, словно сороконожка полоса окопа. Предатель месяц словно передумал. Теперь он помогал разведчикам, ярко освещая позиции врага.

Две дороги вели в глубину немецкой обороны. Одна тянулась вдоль рощи, а вторая, как бы опоясывала этот район и проходила рядом с окопом. Кое-где от нее, словно излучины от реки отходили другие небольшие дорожки перекрытые шлагбаумами. Командир приказал Сашке, молодому курносому пареньку, чуть старше Григория, все это нарисовать. Коренастый, крепкий Сашка из Смоленска с кудрявой челкой неплохо рисовал, и этот талант пригодился ему в разведке. Конечно, вся местность была известна. Всю оборонительную систему давно скопировали с самолетов, но вот так — близко, ее никто не щупал.

Небольшого роста коренастый мужичок Воувка-белярус, прищурив глаза, внимательно рассматривал позиции немцев. На его круглом лице с узенькими усами, соединявшимися с небольшой бородкой, можно было прочесть, как он, своим колючим взглядом проникает туда, где гуляют и слушают патефон немцы.

— Так, хлопцы. Ща с холма вниз, к кустам. Коля, бяри двоих и проверь мины, — приказал он.

— Есть, — ответил высокий, крепкий парень, в короткой телогрейке. Он кивнул головой Яшке и рядовому Рыкову, чтобы те следовали за ним. Последний был молчун. Выжать из этого сорокалетнего мужика слово было невозможно. Про Рыкова рассказывали, что до войны он был хорошим боксером и даже победил в каком-то первенстве. Родился и вырос Рыков под Москвой, но никто так и не услышал от него, бывал ли он в самой столице.

Они спустились с холма к голым кустам и замерли, прижавшись к земле. Затем, по очереди расползлись в разные стороны, достали из сапог спицы и стали проверять наличие мин.

— За ними, — шепотом скомандовал Воувка.

Через минуту все спустились с холма и, собравшись под кустами, обсуждали, куда лучше ползти.

— Давай вдоль проволоки, вон до того поворота. Посмотрим, что там сбоку? — предложил Колек.

— У леса, что ли? — поинтересовался Яшка.

— Да.

— Так, вся эта система вкруговую идет.

— Да, но возле леса ни так заметно. Если наши пойдут, лес прикроет. А здесь поле открытое и этот холм.

— Вот именно, холм, — вступил в шепот командир. — За этим холмом наступающих будет не видно. Если все к нему подойдут, за ним сховаются. Немцы вслепую не воюют, а в лесу, чаго там, всегда движение ёсть. Да и лес этот слабый. Так, роща какая-то. Артподготовка и, считай, ее нет.

— Да, холм этот хороший, на месте, — поддержал его Яшка. Он скинул с плеча свою винтовку и стал рассматривать через оптический прицел позиции немцев. — Нужно пометить это место. Смотри — холм напротив дота. Конечно, эта высота прикроет, а второй дот уже дальше, сбоку ему не сподручно будет. Вот, там смотри, если тот, второй дот заткнуть, все: дыра какая получается. А там, вон, дома — это уже другая война, неполевая. Саня, нарисуй дома, скоко их там?

— Да, я уже все давно запечатлел, — ответил Сашка. — Место действительно ничего, все одно проползти туда надо, может, где еще чего хорошего заметим.

— Мины проверили, — спросил командир.

— Ага, — ответил Колек. — Левее их почти нет. Так между кустами по одной. Я пометил.

— Яша и Сашка, давай за мной. Остальные здесь пока. Ежли чо, крячи рятуйтя! — усмехнувшись, прошептал командир группы и посмотрел в глаза Григория. — Ну, как оно?

— Нормально. Интересно.

— От, чума. Интересно ему! Ежели сейчас взвод фрицев… Что?

— Да ничего. За холм уйдем.

— Глядитя, людячки, соображает! А я думал, ты воевать буш с ними.

— Зачем? Что мы сделаем. Сейчас главное комбату доложить.

— Ну, та доложи, — прохрипел Воувка и пополз в сторону леса. Яшка и Григорий вернулись на холм и, спустившись с глухой стороны, приготовились к передаче данных.

Григорий включил рацию и стал вызывать штаб, а Яшка сидел рядом, высвечивая карту фонариком.

— Седьмой, Седьмой, я Ракета, — произнес Гриша. Он получил эти позывные перед самым отходом. Постарался их запомнить, чтобы не упасть лицом в грязь. Ему казалось, что в голове крутятся лишь две женщины: Титова и Таня. Из-за них все мысли путались. Но в заминированной роще любовь ушла на второй план — осталось лишь задание и то, что он с разведчиками идет выполнять его.

Ему казалось, что над ними, упираясь в небо, стоит что-то огромное и черное. А он, с этими людьми, пробирается в чужой дом, где хозяйничает Война, и желает узнать ее секреты. Гриша постарался избавиться от этих мыслей: сосредоточился, стараясь запомнить, что и как делают другие.

— Ракета, я Седьмой, — услышал он в наушниках.

— Ответили? — спросил Яшка.

Григорий качнул головой.

— Так, говори, — прошептал снайпер. — Четвертый квадрат, высота двадцать один ноль три. Чистая — мин нет, справа от высоты мины есть. Высота может служить природным укрытием. Удачно мешает ДОТу. Он стоит напротив. Если уничтожить второй, правый от высоты, то можно создать проход. Как раз между четвертым и пятым квадратом. На высоте позиций нет.

Григорий слово в слово повторял за Яшкой его слова. Закончив последнюю фразу, он услышал:

— Принято.

— Седьмой я Ракета, до связи.

— Ракета, я Седьмой, принято.

Григорию показалось, что это был голос Тани, но возможно это отвечала Титова. Неожиданно он для себя решил, что и голоса у этих девушек похожи.