Хочу женщину в Ницце - Владимир Абрамов

– Не тяните, исполняйте приказ! И побыстрее, сопротивления не будет.

Лет поспешно убрал руку с меча и поднял её в знак уважения, приветствуя гордого старца:

– Не говори того, что недостойно тебя и твоей прошлой жизни! Этот наш визит служит спасению Римской империи. Мы явились, чтобы вручить тебе императорскую власть! Ненавистный всем жителям Города Коммод мертв, – закончил Лет и посмотрел на Пертинакса, который, изменившись в лице, наконец убрал с подбородка одеяло, обнажив длинную вьющуюся бороду.

Префект прикрыл веки и в задумчивости покачал головой.

– Ты что, не веришь нам?

– Если вы пришли издеваться над стариком, то я должен вам сказать…

Эклект стремительно подался вперед и не дал Пертинаксу закончить свою мысль:

– Пойми, просто ты первый, кому мы сообщаем об этом!

– Даже так? Тогда выходит, вам от меня что-то нужно! Я ведь всего-навсего префект Рима, и хотя сам Коммод выдвигал меня на второе консульство, я вряд ли смогу вам помочь, если в городе начнутся волнения и вас станут допрашивать.

– Но все, что мы сказали тебе, есть чистая правда! Коммода больше нет. Он всегда хотел быть похожим на Нерона, вот и прожил этот первоклассный секутор, как и Нерон, только 31 год!

Пертинакс продолжал недоверчиво смотреть на непрошенных гостей и наконец произнес:

– Мне нужны доказательства!

– Какие? Принести сюда его крашеную, с золотыми блестками в волосах, голову? Сейчас мы этого сделать никак не можем, – отчаянно взмолился Лет.

– И не надо, я имею в виду детали и обстоятельства смерти. Где сейчас находится тело императора? В Палатинском дворце?

– Нет, он в Вектилианских палатах, – ожидая такого вопроса, быстро ответил Эклект. – В последнее время он с трудом засыпал в Палатинском дворце, поэтому недавно принял решение переселиться на Целийский холм.

– Поверь, мы в этом деле ни при чем, – перебил сбивчивую речь Эклекта префект претория. – Во всем виноват этот мастер натираний, Нарцисс! Эта здоровенная скотина не рассчитала своих сил, когда массировала Коммода после бани, хотя сам император повелел массировать его предельно жестко, причиняя физическую боль, от которой он полагал получить удовольствие. Нарцисс не рассчитал, надавил локтем ему на горло и так, сам не желая того, задушил Коммода. Вот так всё и произошло, – закончил Лет.

– И вы думаете, что я вам поверю? – в сердцах выкрикнул Пертинакс, – Коммод не то, что массаж без личной охраны не делал, он даже от своего цирюльника отказался, всё боялся чего-то. Чтобы лишний раз не стричься, сам вечно подпаливал себе волосы на голове и на бороде. Да что я вам все это рассказываю, а то вы сами не знаете, – бросил Пертинакс, кряхтя приподнимаясь и опираясь на подушки.

Рука быстрого на расправу египтянина Эклекта потянулась к мечу, и от взгляда Пертинакса не ускользнуло, как у спальника императора блеснуло на пальце золотое кольцо, подтверждавшее принадлежность Эклекта уже к всадническому сословию. Лет бросил на товарища злой и недовольный взгляд и, пытаясь угадать в настроении Пертинакса его отношение к факту смерти императора, неуверенно продолжил, хитро прищурив глаз:

– К тому же, мы случайно обнаружили новый список лиц, которых Коммод намеревался казнить этой ночью.

– Точнее, – вмешался Эклект, – список обнаружил Филокоммод, тот самый маленький мальчишка, с которым император последнее время играл по ночам и без которого не мог заснуть. Мальчик передал его мне.

Как только Эклект замолчал, в комнате стало так тихо, что Пертинакс, прислушавшись к шумам, понял, что в доме, кроме него, все уже давно были на ногах. Лет решил прервать паузу и продолжил:

– Итак, значит, мы его прочли. Первой в списке ожидаемо была Марция, когда-то горячо любимая им наложница. Они с императором, как ты, наверное, знаешь, в последнее время стали откровенно ненавидеть друг друга, не то, чтобы спать вместе.

– Я догадываюсь, кто был вторым, – сказал Пертинакс без какого-либо драматизма в голосе.

– Ну, и кто, – ехидно спросил Лет.

– Либо ты, либо он, – кивком кудрявой головы медленно указал Пертинакс сначала на одного, а затем на другого преторианца.

– А может быть, ты, Пертинакс?!

– Если бы был я, то в списке не было бы вас, а меня сейчас уже не было б в живых. Коммод не смешивал политику со своими личными проблемами. Лучше расскажите, как вам удалось уговорить Нарцисса.

– Расскажи лучше ты, Эклект, – кивнул товарищу Лет, – ты же сам всё видел.

– Сначала Марция попробовала напоить Коммода отравленным вином, – начал запинаться Эклект. – Яд поначалу подействовал усыпляюще, и мы были уверены, что он умрет во сне. Но потом он проснулся, и у него началась сильная рвота.

После этих слов Эклект замолчал и сделал шаг в сторону.

– Ну, – скомандовал Лет, – не тяни!

– Ну, чего говорить, ты уже и сам всё рассказал про Нарцисса. Он получил за свою работу ту сумму, которую сам назвал, да ещё согласие Марции на сегодняшнюю ночь – он давно ею бредил.

– Про Марцию это ладно, а вот сам Коммод что-нибудь сказал перед смертью? – не унимался в расспросах Пертинакс.

– Сказал, – улыбнулся Лет и тряхнул головой. – Речь этого перворазрядного секутора всегда была бессвязна. Сам знаешь, что в последнее время Коммод стал так ленив, что всегда ограничивался одной любимой фразой: «Будь здоров»! Даже умирая, он не изменил своей привычке.

Получив ответы на свои вопросы и осмыслив услышанное, Пертинакс, помолчав минуту, спросил:

– И что же вы теперь хотите?

– Хотим исполнить волю императора и остаться здоровыми! – бодрым голосом цинично изрек Лет.

– И как вам это видится, объясните мне, – Пертинакс уже не лежал, а сидел, касаясь подагрическими ступнями мраморного пола. Эклект, ничего не говоря, подошел к нему и протянул записку Коммода:

– Прочти сам, ты же знаешь руку императора.

Старик приподнял бронзовый масляный светильник с треножника и с трудом при тусклом свете прочел написанное в свитке.

– Может быть, хватит играть в недоверие?! Мы хотим избежать никому не нужных смертей. Мы считаем, что для Рима будет благом, если императором станет Пертинакс! – городской префект хотел возразить, но Лет движением руки вежливо остановил его, желая продолжить свою мысль: – Верь нам, Пертинакс! Мы не жаждем твоей смерти. Ты заслужил всеобщее уважения римлян. И сенаторы, и плебс верят тебе. Ты опытен в государственных делах и пользуешься популярностью в войсках. Это ты славно прошел путь от центуриона до легата, воевал в Сирии, в Мезии, да и в Дакии тоже. Ты отстоял Норик, за что по настоянию Марка Аврелия тебя наметили в консулы. Ты управлял жаркой Африкой и туманной Британией, тебя знают всюду! Если только ты согласишься, то все командиры Римских армий в Британии, на Рейне и Дунае, а также в Сирии и Египте сразу присягнут тебе. Тебя уважает Писцений Нигер, Клодий Альбин тоже тебе многим обязан, а Септимий Север и вовсе твое доверенное лицо – они все будут рады служить под твоим началом.