Полдень сегодняшней ночи - Дмитрий Володихин

– Мы, конечно, знаем, кто ты такой. Но для порядка все-таки представься, – ничуть не изменяя ровного тона, попросил Крупный.

– Павел Мечников.

– Извини, где у тебя можно закурить?

Хозяин дома открыл форточку.

– Здесь.

Старик вынул сигареты. Крупный принялся с набивать трубку. В его движениях были видны необыкновенное тщание и неторопливая основательность. По комнате поплыл кофейно-шоколадный аромат – заблагоухал табак гостя.

– Наверное, я мог бы прочитать вам небольшую вводную лекцию. О нас. И о вас. Но сегодня для лекций нет времени. К тому же вы и сами кое о чем догадались. Короче. Вам предстоит бороться с нечистой силой. Со всем широким диапазоном нечистой силы, то есть с людьми, техникой, магическими существами, а также созданиями, у которых по определению нет души, но есть все признаки жизни.

– Что такое нечистая сила? Поточнее. Перечисление мало что проясняет. Как отличить нечистую силу от всего остального?

– Нечистая сила служит дьяволу.

– Осознанно или нет?

– По-разному. Но во всех случаях это вопрос технический, а не этический. Как распознавать – научим. Нас не интересуют рок-музыканты с размалеванными рожами. Нас не интересуют экстремальные поэты, смакующие какой-нибудь сатанинский хоррор или расчленение праведника окончательно освободившейся от семьи супругой. Нас не интересуют профессора, изучающие культ Афродиты на аспирантках. Нас даже не интересуют ведьмочки, практикующие обереги от сглаза и заговоры от белой горячки. Спецназ по карманникам не работает. Со всем этим должна справляться Церковь. Или санитары из дурдома. Милиция, на худой конец.

– А вы, значит, спецназ?

– Мы занимаемся нечистой силой, которая убивает, насилует, занимается черной магией высоких степеней. Последнее, поверь, ничуть не безопаснее атомной бомбы. Ты помнишь случай, чтобы против какого-нибудь страховидла из преисподней выходил поп? Против бабы-яги, против кащея или ожившего мертвеца? Рыцарь всегда выполняет подобную работу. Или витязь. Или что-то в этом роде. То есть мы. А еще мы занимаемся любыми вариантами сделок, по условиям которых «клиент» одалживает у главного оппонента… прости, профессиональный жаргон… у князя мира сего чего-нибудь вкусненького… ровно на душу. Даже в тех случаях, когда он и сам не заметил, что именно и у кого взял в долг. Плюс в наши обязанности входит нечто вроде иммиграционного контроля. В Срединном мире, то есть в нашей реальности, запрещено находиться некоторым существам. Не буду вдаваться в подробности. Но, скажем, драконам сюда вход заказан с конца XV века. И еще много кому. Ты знаешь, что такое василиск?

– Легенда. Очень опасное существо из сказок…

– Считается легендой. Здесь, в Срединном мире, последнего ликвидировала черногорская дружина. В 1698 году. За пределами нашей реальности они существуют.

– Послушайте… А ведь главное-то… Бог есть?

– Ты же верующий, крещеный.

– Ну все-таки. Если дьявол на месте, значит и Бог, я так понял, существует…

– Да. Бог существует. И мы у него на службе.

Вот теперь действительно было сказано главное. Все остальное, что наполняло жизнь Павла Мечникова и его трех гостей, вне зависимости от календарных сроков и густоты событийных рядов, так или иначе вертелось вокруг этой истины. Вокруг и несколько ниже. Раз узнав такую вещь наверняка, невозможно узнать что-нибудь более важное.

– Что происходит с нами после смерти?

– Ты знаешь. Сотни раз слышал от собственного приходского священника. Мы не можем предложить ничего сверх обещанного Им. Интересную жизнь со стрельбой, риском и высоким служением – да, предложим. У нас ее хоть отбавляй. Выше крыши. Так что поделимся – щедро. Когда срок придет, тело твое погибнет. А душа отправится, куда ей положено. Если инстанции Творцова воинства сочтут тебя человеком для наших боевых дел полезным, тогда она проживет еще одну жизнь в другом теле. Или еще десять жизней. Или сорок. Как получится. Новую жизнь все наши начинают, ничего не помня о прежних биографиях. Лет в пятнадцать-семнадцать ребята из местной дружины свяжутся с тобой. Кто-нибудь произнесет кодовое слово, как я сейчас, и ты обретешь память о прошлых жизнях…

– Что-то не припоминаю.

– А у тебя она и есть всего одна. От рождения до сейчас. Твой пароль был только для одного: чтоб нас узнать и не с кем не перепутать. Кстати, если не сочтут полезным, продолжение узнаешь на последнем Суде.

– Почему именно я?

– Кандидата тщательно отбирают из многих тысяч. И долгие года за ним наблюдают. Можно сказать, присматривают. Когда приходит время…

– Подождите-ка. Не слишком приятно слышать – присматривают. Может, вы и девушек под меня подкладывали, и в институт тихой сапой заткнули, и Бородаева за меня в прошлогоднем полуфинале побили? Давайте уж откровенно – что мое? Жалко, знаете ли: всю жизнь стараешься, подпрыгиваешь над собственными ушами, а тут выходит такая катавасия! Жуй, душка, ни в чем не знай отказа!

– Петрович, ты его курировал. Изволь, дай отчет.

– Э-э… молодой человек. Ваша жизнь – это ваша жизнь. Милейшую барышню Татьяну, высшее образование и два выбитых зубы вы приобрели без нашего содействия. А вот колоссальную шишку на темени припоминаете? Вижу, вижу, припоминаете… В восьмилетнем возрасте это с вами приключилось. Так вот, изначально вместо обыкновенной, хотя и очень большой шишки, там были две глубоких трещины черепной кости. Врач сам не понял, как ему удалось совершить чудо. Или, скажем, тренер ваш по боксу Григорий Григорьевич, который души не чает в молодом даровании, он, кажется, сначала сказал… э-э… «хлипковат»? А потом неожиданно переменил мнение. И ведь не пожалел. До сих пор не жалеет. На четвертом курсе вы оказались рядом с магом средней силы. Однокурсница…

– Не надо.

– Хорошо. Конечно. Извините. Заговариваюсь, знаете ли, память на старости лет уже не та…

Машенька захихикала.

– Не та, не та. Простите старика. Обобщенно говоря, никуда мы вас не направляли. Просто избавили от некоторых крупных неприятностей. И не дали лишить вас того, что вы заслуживаете.

С минуту все молчали. Павел размышлял, оценивая, сколько всего ему предстоит бросить. Именно так – бросить. Никто до сих пор не объяснил, что и как будет с ним в новой жизни. Но одно витало в воздухе: если он скажет «да», его заберут со всеми потрохами. По большому счету, два предмета волновали его последние год-полтора. Во-первых, чемпионат России, на который он, кажется попадет… без малейших шансов даже на бронзу. Даже по второму заходу. Даже по третьему. Все-таки бокс – не то, на чем он мог бы выкладываться до конца. Во-вторых, Танечка. И они оба давно до конца не выкладываются. Житейски говоря, либо пожениться, либо разбежаться… Ну и защита кандидатской. Как будет называться его ставочка на родной кафедре? Учебный мастер? Боже милосердный! В общем, негусто.