Львовский пейзаж с близкого расстояния - Селим Ялкут

— Кто это?.. — Фриц… — Какой Фриц?.. Боже мой. Где ты? На Северном вокзале? Никуда не уходи, я за тобой сейчас приеду.

Конечно, встреча с сестрой была радостью. Но и огорчила немало. Сестра работала, но была больным человеком, передвигалась с трудом. Бежать вместе не получалось. Впрочем, надежда оставалась, связанная с неким Триммером, еще одним черновицким земляком. Тот по делам часто бывал в Констанце, еще где-то у моря. Людей подсаживали на суда и понемногу переправляли в Израиль. Власти смотрели сквозь пальцы, но то были румынские граждане, имели при себе документы. Впрочем, Триммер был оптимистом. Просто нужно заплатить дороже. И поехал договариваться.

Пока в Бухаресте дела складывались удачно. Почти сразу по приезде Фриц встретил Тусю, еще одну довоенную подружку. С Тусей у него был серьезный роман, чуть не дошло до женитьбы, но отец тогда возражал. Сама Туся была украинкой (это отца смущало), но выросла в еврейской семье, куда ее взяли на воспитание. Это была семья домовладельцев, людей по черновицким меркам небогатых. Мать домохозяйка.

Пошли к Тусе. Отчим стал целоваться, прослезился. Старый человек. Последние годы в Черновцах он занимал важный пост в еврейской общине. Фамилия его была Бальтинестр. И Туся была Бальтинестр, пока не вышла за Свиритяну. Свиритяну был товарищем Фрица по армии. Туся здесь в Румынии с ним сошлась. И уже успела развестись, жила с отчимом. А тот первым делом предложил: Оставайся у нас.

Фрицу, действительно, негде было жить. В комнате больной сестры — неудобно, стеснять семью Лера он не хотел. И он остался у Туси.

Через два дня весь черновицкий Бухарест знал, что Фриц в городе. Это было легкомысленно, но с Тусей иначе было нельзя. К тому же нашлись дальние родственники, стали приглашать. Сама Туся была очень довольна. Она на Фрица рассчитывала. — Всё, всё, ты уже пришёл, ты останешься здесь.

Каждому городу обязательно хочется быть похожим на признанных законодателей цивилизации. Бухарест считался маленьким Парижем, как Черновцы — Веной. В то время в Бухаресте распоряжалась главная коммунистка Анна Паукер. Паукер сидела в черновицкой тюрьме, когда Фриц служил в армии. Его с нарядом посылали в тюрьму на охрану, Фрицу казалось, он ее там видел. Но тогда это мало его интересовало. Сидели коммунисты отдельно от остальных — и мужчины, и женщины. На общие прогулки их не выводили. Общение не допускалось, полная изоляция. Их готовили на политический процесс, пытали. У Паукер изуродовали уши, теперь она постоянно носила косынку. Это была мрачная особа.

В эти дни Фрицу удалось завершить важнейшее дело. В Бухаресте жила сестра матери, перебравшаяся сюда из Вены. Та самая тетка, которая сопровождала мать и маленького Фрица в поездках по Европе. Тетка была человеком одиноким и достаточно богатым. Умерла она несколько лет назад, в пустой квартире, пока тело обнаружили, его успели обгрызть мыши. Свои драгоценности тетка передала жене швейцарского посла, с которой много лет дружила. И со строгим письменным наказом, передать все в руки Фрица. С его сестрой тетка отношений не поддерживала, своих детей у нее не было. Подруга и сама была немолода, собиралась к себе в Швейцарию, но наследство сестре не отдала, завещание — есть завещание. Так что Фриц объявился вовремя. Его личность легко удалось подтвердить, и душеприказчица вручила ему сокровища с большим облегчением. От всякого вознаграждения она отказалась. Слава Господу, что удалось выполнить последнюю волю покойной (её слова). Что там было? Несколько бриллиантовых и золотых украшений. И номер счета в банке, где оставалась небольшая сумма. Все это Фриц передал сестре. Сама по себе мысль, что сестра не будет теперь нуждаться, была для него наградой. Он ждал вестей от Триммера. Теперь ему было, чем расплатиться.

Зашел в английское посольство, хотел подтвердить документы об образовании. Отнеслись к нему недоверчиво, но данные записали и велели спустя месяц зайти за ответом. Казалось бы… Но тут он заметил за собой слежку. Двое мужчин сопровождали его в прогулках по Бухаресту. Целый день с утра до вечера. Это была румынская тайная полиция. Секуритате. Ходили, не особенно прячась. Конечно, это было очень некстати. К тому времени Фриц отыскал новую квартиру, отдельную. Ключи дал старый приятель, выезжал на время из Бухареста. Фриц переехал. Туся обиделась.

— Туся, я не могу здесь остаться, за мной следят…

— Да что ты говоришь!? Что ты выдумываешь!

Но он не сомневался, следили. На новом месте обнаружилась молодая женщина — еврейка. Их познакомили. Женщина занималась вопросами еврейской эмиграции. Полулегально. На вопрос Фрица — развела руками, без документов она не может, тем более, беглец из Советского Союза. Она бралась устроить, но постепенно. Нужно пережидать, исчезнуть, затаиться. Но как быть с сестрой, она все время на виду? Он отказался. А тут и сыщики объявились. Его пока не трогали, только сопровождали. Пару раз наведались на квартиру под видом противопожарной проверки. Действовали почти в открытую.

Приходилось что-то решать. Объявился Триммер. На ближайшие несколько месяцев перспектив нет. Нужно ждать. Как долго? Неизвестно. Аванс Триммер вернул.

Прошло больше месяца, в делах и планах оставалась полная неопределенность. Тут на улице к Фрицу подошел человек и сообщил неожиданно. — Сегодня вечером пойдете назад… — Куда назад?.. — В Черновцы…

Фриц остолбенел. А человек повел головой в сторону филеров. — Вы к ним хотите попасть?.. Этого Фриц никак не хотел. Следующим вопросом сыщик буквально добил. — С сестрой повидались? Все хорошо? Можно возвращаться.

Теперь его вели плотно. Конечно, он мог сбежать. И места подходящие были. Но тогда займутся сестрой. Этого Фриц допустить не мог. Все случилось внезапно, он даже с сестрой не простился. Отправились на какую-то квартиру, переночевали, а утром двинулись к границе. Доехали на поезде до Радовицы, проводник предложил остановиться. Может, есть знакомые? Но, ясно, знакомых у Фрица не оказалось. Дальше маршрут несколько изменился. Но проводник вел уверенно, границу перешли легко. Шли дожди, было много грязи. С советской стороны оказался тайник, проводник оставил сапоги, надел чистые ботинки. Неподалеку ждала машина, доехали почти до Черновцов. Поздним вечером зашли в какой-то дом, незнакомые люди поздравили с возвращением. Плотно накормили, уложили спать. Проснулся Фриц непривычно поздно, видно, подмешали снотворное. Вещи тщательно осмотрели, проверили записную книжку (он, как знал, ничего не записывал). Все осталось в целости. Предложили поговорить. Явились двое в штатском и стали подробно расспрашивать, где и как он провел это время. О подробностях перехода на румынскую сторону речь не шла. Конечно, все было известно и подстроено. Фриц и сам догадывался. По дороге он продумал, что и как говорить. Ясно, некоторые подробности он разглашать не стал, у него и так были веские объяснения. Встреча с сестрой. Ничего предосудительного.

Дом оказался конспиративной квартирой, хозяйка работала надзирательницей в тюрьме, муж — водитель в МГБ (он же их и привез), Фрицу выделили отдельную комнату, кормили досыта, запретили выходить и связываться с кем-либо, пока шла проверка. Было еще несколько бесед, просили подробно рассказать, чем занимался, с кем общался. Все очень вежливо, даже дружески. Фриц держался уверенно, он знал, что говорить. Потом разрешили вернуться к себе домой. Легенда, ездил на заработки в Винницу. И больше ничего и никому. Бухарест должен был оставаться тайной.