Полночные близнецы - Холли Рейс

Потом, в Итхре, я вспоминаю тайный ярлык, который наклеила мама на свой дневник, и начинаю заполнять собственную рыцарскую книгу всем, чему научилась и что узнала. Страницы вскоре испещрены диаграммами боевых построений. Я пишу о разных типах авентуров – людей, которые способны путешествовать по Аннуну в полном сознании: это таны вроде меня, но также ученые и мировые лидеры, а иногда и преступники. Я отмечаю, как понять разницу между порталом, который перенесет сновидца в другую часть Аннуна, и порталом, который вернет их назад в Итхр. Но самые интересные уроки – те, которые невозможно изложить вкратце. Раз в неделю мы отправляемся на вылазки за пределы стен Тинтагеля, вслед за патрулями. И эти уроки быстро становятся моими любимыми, и не только потому, что они позволяют увидеть Аннун, но и из-за моего товарища.

Этот товарищ – не человек. Это лошадь.

Когда нас в первый раз отправляют в конюшни, я полна дурных предчувствий. Я лишь один-единственный раз ездила верхом, на каникулах в Корнуолле, когда мне было восемь лет, и это кончилось тем, что я повисла на спине удиравшего коня, а папа скакал сзади, крича: «Не бойся, Ферни, я тебя спасу!» Поэтому мысль о том, чтобы патрулировать по большей части на конской спине, вызывала у меня некоторые опасения.

И не я одна нервничала.

– Почему мы не можем ездить на машинах? – стонал Рамеш. – Я ведь только здесь смог бы водить «астон-мартин», вместо того чтобы садиться на какого-то проклятого пони.

– Я бы предпочел «феррари», – вздыхает Олли. – Или «ламборгини».

Я тихо фыркаю.

– В некоторых сообществах танов имеются машины, – замечает кто-то из рыцарей.

– О-о-о, где? Может, я сумею убедить родителей переехать туда? – говорит Рамеш.

– В Америке пользуются машинами. А если тебе захочется перебраться в Горную Шотландию, получишь планер и воздушный шар.

– Я просто умираю от зависти. – Рамеш театрально заламывает руки.

– Интересно, а мне вообще дадут лошадь? – говорит Феба. – Или я могу просто ездить на Дональде?

– Если будешь ездить на своем льве, это определенно придаст тебе необычности, – замечает Олли.

– Это было бы досадно, – откликается Феба.

– Почему? – спрашивает Рамеш.

– Ну, я ведь не могу командовать Дональдом, так? Я предпочла бы выделиться тем, что я сама действительно сделала, а не тем, что я не в состоянии контролировать.

– Я тоже, – машинально произношу я и тут же замечаю, что улыбаюсь в ответ на мягкую улыбку Фебы.

Конюшни находятся на окраине земель замка, они встроены в стену. Большие квадратные проемы поддерживаются наверху деревянными балками. Внутри пахнет мочой и теплыми животными, они издают довольно приятные звуки. Поверх двери в каждое стойло высовывается любопытная ушастая голова, с огромными глазами, вся в шерсти.

– Идите сюда, все вы! – нетерпеливо зовет нас из глубины высокая загорелая женщина в твидовом жакете и брюках для верховой езды.

Она представляется нам как Элайн Дакр.

– Но вы можете звать меня мисс Ди.

Она говорит, словно лает. Как и другие учителя, мисс Ди – отставной тан, и, судя по отзывам, без нее Тинтагель просто не представить.

Следом за нами входит темноволосая девушка-рыцарь, и мисс Ди тут же набрасывается на нее:

– Наташа, ты опоздала. Бери Домино и убирайся с моих глаз! Ты подаешь дурной пример сквайрам.

Наташа усмехается:

– Сию минуту, мисс Ди.

В ее словах слышится легкий американский акцент. Наташа улыбается нам, выводя из стойла приземистую лошадь, окрашенную как далматинец.

– Вы здесь отлично повеселитесь, ребята.

– Не хочу быть слишком назойливым или что-то в этом роде, но какие тут наши? – спрашивает Рамеш.

– Первое, что вы должны вбить себе в головы, – это то, что лошади не ваши, – неодобрительно произносит мисс Ди. – Это сны, и видит их кто-то другой. И эти люди просто позволяют вам взять животных на время.

– Но если они сделаны из инспайров, разве они не могут в любой момент измениться или исчезнуть? – спрашивает Феба.

Ее лев, Дональд, стоит далеко от лошадей, но я слышу, как он мурлычет. Я мельком думаю, не сказать ли Фебе, что она привела его в такое место, которое для льва выглядит чем-то вроде буфета, где можно съесть все подряд.

– Только не эти, – отвечает мисс Ди. – Их поддерживает в этой форме воображение тех сновидцев, которые владеют этими лошадьми или раньше ими владели в Итхре. Вот, к примеру, Наташа. Пока ее друзья и учителя в Итхре помнят ее коня и то, как она его любила, ее приятель Домино всегда будет ждать ее здесь, даже если уже умер в Итхре.

Мы все оборачиваемся и успеваем заметить, как Наташа смачно целует большую слюнявую морду Домино. Ффу…

– Домино ей принадлежал и в реальной жизни? – спрашивает Феба.

– Лет четырнадцать, кажется. Это одна из самых удивительных вещей в Аннуне. Если вы можете кого-то помнить, вы никогда не утратите его здесь, даже если в Итхре его уже нет.

Рамеш стискивает кулаки и театрально прижимает их к вискам, словно говоря себе: «Соображай!» А я думаю о маме, гадая, жива ли она – на свой лад – где-то в этом мире. Меня пробирает дрожь то ли от предвкушения, то ли от волнения, то ли от страха – не знаю.

Несколько минут спустя мы уже выстроились перед стойлами. Мисс Ди одну за другой открывает двери, лошади выходят, чтобы присмотреться к нам. Надо сказать, это самое странное в мире свидание. Требуется совсем немного времени, чтобы горделивое существо с пятнами на белой шкуре проявило интерес к Олли. Конь обнюхивает его грудь и руки, потом наконец поднимает голову и тычется носом в нос моего брата.

– Отлично, – кивает мисс Ди. – Балиус, познакомься с Олли. Теперь, Олли, отведи Балиуса назад, в его стойло.

– То есть она просто проверяет, как лошади нас примут? – бормочет Рамеш.

Олли неловко отводит Балиуса прочь. Рамеша выбрало большое черное чудище, и Рамеш заявляет, что он выиграл «первый приз». Рыжевато-гнедая лошадка Фебы осторожно тычется носом в ее льва.

– Это не едят, Дональд! – говорит Феба.

Я улыбаюсь каждой лошади, что проходит мимо, не зная, не ждут ли от меня какой-нибудь взятки в виде кубика сахара или морковки. Несколько великолепных существ мельком обнюхивают меня, потом отходят к кому-нибудь другому, от кого, наверное, не пахнет отчаянием.

– Не беспокойтесь, – говорит мисс Ди тем из нас, кто еще не избран. – Каждый найдет свою пару. Связь между конем и всадником уникальна. Ваши личности должны дополнять друг друга.

За моей спиной раздается тихое ржание. Я резко оборачиваюсь. Существо, смотрящее на меня прекрасными оленьими глазами, поменьше ростом, чем другие лошади. Эта лошадь каштановой масти, кроме одной черной передней ноги, что создает впечатление, что она по забывчивости не сняла носок. Уши у нее большие, как у ослика, и она, похоже, не слишком с ними справляется.