Книжные Черви - Фаусто Грин

меня есть: и работа, и деньги, и даже квартира, в которой они лежат… С твоей мамой тоже поговорю я.

Девочка согласилась.

Через два часа сантехники уже работали вовсю. Мэл и Бендер перебазировались в комнату девочки. Онегин сидел тут же на полу и тупо смотрел в телевизор. Разговаривать он не хотел. Совсем.

Первым нарушил молчание Остап.

– Слушай, нам нужно сходить по магазинам и купить тебе нормальной человеческой одежды, – обратился он к Евгению. – И ещё следует как-то просветить тебя о том, что тут вообще происходило последние двести лет. Во избежание дальнейших… ммм… инцидентов.

– Так, может, я ему учебник по истории дам почитать? – предложила Мэл.

– Ну, это тоже можно.

– Оставьте меня, – безразличным голосом попросил дворянин. На него снова напала вчерашняя апатия.

– Так, хорош строить из себя барышню кисейную, пошли. – Бендер начинал раздражаться.

– Я сказал: оставьте меня! – взвился Онегин.

Евгений потерял самообладание. Его раздражало всё и вся.

– Ну уж нет.

Остап подошёл к Евгению, поднял его за грудки и прижал к стене, глядя тому прямо в глаза взглядом, однозначно говорящим о том, что шутки кончились.

– Слушай меня, ваше благородие, – тихим и жутким голосом заговорил он. – Я понимаю, что тебе тут не нравится. Более того, открою тебе тайну: никому тут не нравится, несмотря на мемы, интернет и блага цивилизации. Никого не обрадовало, когда их, не спросив, выдернули из родного мира и забросили непонятно куда, кого-то при этом оторвав от родных и любимых. Но ты ничего не исправишь, никак себе не поможешь и ни на шаг не приблизишься к возвращению домой, если будешь вести себя, как капризное дитятко. Всем тяжело, понятно тебе? И всем поначалу было сложно и страшно. По сравнению с большинством из нас ты ещё везунчик…

По-видимому, Бендеровский монолог впечатлил дворянина, поскольку тот побледнел и отвёл взгляд.

– Хватит, – мрачно просопел Евгений, – я всё понял. Если ты прекратишь это, я пойду, куда скажешь.

– Ну вот и славно, – миролюбиво проговорил Бендер, в один миг становясь привычным собой и отпуская Онегинский воротник. – Правда, теперь деньги ещё на тебя тратить…

Евгений безумно хотел, чтобы этот ночной кошмар поскорее закончился.

Глава 4

Молодой мужчина в белом пальто остановился на Гончарной набережной. Моросил мелкий дождь. Закат полыхнул последний раз в разрыве туч, освещая Москву, а затем подступающий вечер нежно принял её в свои объятия.

Прошло два года с того момента, как он проявился в этом мире. Последнее, что он помнил из своей прошлой жизни, – грохот камнепада, выстрелы и чувство полёта – это он падал вниз со скалы. И даже тогда последней мыслью, промелькнувшей в его голове, было: «Ну какая же скука!..»

Интерлюдия Печорина

Когда Григорий открыл глаза, первым, что он увидел, была эта самая набережная. Шёл проливной дождь. Шум машин и яркие огни города в первый момент ошеломили Печорина. Мужчина растерянно огляделся по сторонам, чувствуя себя, словно во сне. Редкие прохожие, казалось, совсем его не замечали. Он побрёл вдоль набережной, пристально вглядываясь в дома и людей и пытаясь понять, где он очутился. Названия улиц и даже некоторые вывески казались знакомыми.

– Москва… – потрясённо пробормотал наконец Григорий.

Фантасмагория огромного города завораживала. Печорин увлечённо глазел по сторонам, совершенно не глядя перед собой. Неудивительно, что вскоре в него на полной скорости врезался какой-то мужик в низко надвинутом от дождя капюшоне. А дальше произошло самое интересное: простолюдин, протаранив офицера (форменный мундир не давал ни малейшей возможности усомниться в статусе своего владельца), даже не подумал извиниться. Напротив, он смачно выругался, а затем как ни в чём не бывало пошёл дальше.

– Да как ты смеешь, холоп?! – закричал ему вслед разгневанный Печорин, однако тот лишь покрутил пальцем у виска и ускорил шаг.

– Я в аду, – равнодушно констатировал Григорий.

Сейчас Печорин стоял на Большом Краснохолмском мосту и смотрел на проплывающие под ним катера. Белый плащ развевался на ветру, вечерняя прохлада пробирала до костей. Григорий поправил очки. За два года, проведённых молодым человеком в этой реальности, облик его успел претерпеть серьёзные изменения. Вот разве что белое… Белый он по-прежнему предпочитал в одежде всем прочим цветам. Идеальный белоснежный костюм-тройка и плащ составляли излюбленное его облачение для выхода в город. Что же касается его адаптации к новой жизни, эта Москва довольно скоро перестала казаться ему адом. Печорин быстро понял, что этот мир суровый и враждебный, но это его даже забавляло. Едва ли не впервые в жизни Григорию Печорину было по-настоящему интересно.

В свой первый вечер здесь он очень долго шёл, не зная, куда и зачем, и тщась разгадать, какие сюрпризы таит в себе этот город. Наконец, утомлённый, он присел на влажную после дождя скамейку в одном из скверов, и, конечно, его внешний вид тут же привлёк к себе внимание.

Две девушки, явно порядочно выпившие, подсели к нему и попросили закурить. Григорий отвечал им безразлично, однако не сопротивлялся их обществу. Девушки предложили ему с ними выпить, и он не отказался. Да, эти женщины были развязны и начисто лишены того, что в его мире называлось приличием. Но он и не был в своём мире – это он уже понял, – поэтому решил подстраиваться под ситуацию. Бродя по городу, Григорий успел заметить, что мода сильно изменилась и он слишком выделяется из толпы. Нужно было как-то решить эту проблему, и поскорее. Помощь местных обитателей пришлась бы ему как нельзя более кстати, а если учесть тот факт, что с общение с женщинами всегда давалось ему проще, чем с мужчинами…

Одна из «барышень» уже повисла на Печорине и страстно шептала ему в ухо, кажется, предлагая пойти к ней домой. Печорин молниеносно взвесил все «за» и «против» и вновь решил не сопротивляться. Ему нужен был ночлег, он устал, хотел спать, а компания этих двух девушек казалась не такой уж и плохой. Они спросили, не актёр ли он, и, конечно, он учтиво отвечал, что да, он актёр.

…Первая ночь прошла довольно странно. Девушки посадили его в самоходную карету, то есть машину, и увезли с набережной.

Он зашёл в жилище своих новых знакомых, выпил с ними ещё немного, и девушки практически без предисловий потащили его в спальню. Григорий решил оставаться верным принятому некоторое время назад решению и в третий раз за эту ночь не стал сопротивляться. В конце концов, это была не самая плохая плата за ночлег. Кого