Грозная туча - Софья Макарова

Павел Алексеевич Тучков пребывал в сильном волнении; он видел, что многие косятся на него за его решимость действовать вопреки данному ему приказанию идти в Бредихино, и боялся, чтобы его недоброжелатели не испортили так удачно ведомое им дело. В этой постоянной тревоге он лично осматривал все пункты, занятые его отрядом. Только спокоен он был за Валутину гору, которую отстаивал, не щадя себя, брат его Александр Алексеевич. Кроме преданности своему отечеству, младшего Тучкова воодушевляла любовь к жене. Он знал: если неприятель прорвется на Московскую дорогу, он захватит русский обоз, а в нем — его сокровище, горячо его любящая жена Маргарита Михайловна, оставившая их малолетнего сына, чтобы делить вместе с ним все тяготы военного похода. И он, покрытый пылью и пороховой гарью, не знал усталости, являлся всюду, где только его воины изнемогали, и своим примером воодушевлял всех.

Павел Алексеевич, хорошо зная мужество и непоколебимость своего брата, был совершенно спокоен за Валутину гору… как вдруг он услышал, что орудия замолкли на этой горе. Он бросился туда и узнал, что весь запас зарядов истощился и артиллеристы собрались уже увозить пушки.

— Открой зарядный ящик! — приказал он солдату.

В ящике оказались еще несколько зарядов.

— Стреляй, пока не явится перемена! — велел он офицеру.

Сам же поскакал к главнокомандующему просить разрешения повести в атаку пехоту, чтобы не дать французам возможности взять Валутину гору прежде, чем успеют ввезти на нее новые орудия. Получив от Барклая-де-Толли согласие, он обратился к одному из полковых командиров:

— Вам велено вести ваш полк в атаку!..

— Мой полк сильно устал. Шли безостановочно… Я не смею вести своих гренадеров, не дав прежде им отдохнуть.

Тучков вспылил. Он велел полку следовать за собой и повел его лично на неприятеля. Но не успел Павел Алексеевич двинуться вперед, как лошадь его была ранена пулей в шею. Не теряя ни минуты, он соскочил с нее и пошел пешком впереди гренадеров…

Как ни отважен был Тучков, как ни был он уверен, что надо поспешить с атакой, иначе Валутина гора может быть взята неприятелем, но вести в бой полк помимо желания его командира надо было очень осмотрительно и осторожно. Тучков не был даже уверен, весь ли полк двинулся разом за ним, и, не желая кинуться на неприятеля с горстью людей, не повел передовую колонну бегом, желая дать время остальным колоннам примкнуть скорее к ней.

Вот уж остается ему несколько шагов до неприятеля, гренадеры закричали «ура» и кинулись в штыки. Но французы дали такой сильный отпор русским, что те попятились. Тучков, получив сильный удар штыком в правый бок, упал на землю замертво. Будь возле него его приближенные и солдаты его отряда, его бы не оставили на месте при отступлении. Но чужие не позаботились о нем, и он остался лежать смертельно раненый под выстрелами неприятелей.

коро Этьен свыкся со своим положением офицера. Правда и то, что он по своему развитию и образованию стоял и прежде несравненно выше своих товарищей, и те давно привыкли относиться к нему с некоторым оттенком уважения. Он продолжал быть с ними по-прежнему вне строя, но на службе все подчинялись беспрекословно его распоряжениям и были уверены в его умении вести дело. Он шел всегда впереди всех на неприятеля, и во время рекогносцировок никто из молодых офицеров толковее его не понимал местность и не умел извлечь всевозможных выгод для своего отряда. Все это заставляло солдат охотно ему повиноваться, следовать за ним и оберегать его во время схваток.

В деле под Валутиной горой, или в Лубинском сражении, как еще называли это дело, он участвовал во всех кавалерийских атаках, и когда русские гренадеры бросились на французов под предводительством Павла Алексеевича Тучкова и пехота Нея дала им сильный отпор, Этьен с конницей двигался следом за пехотой. Он был возбужден до крайности, стремясь во что бы то ни стало переправиться как можно скорее через речку Строгань; а тут, как нарочно, несколько пехотинцев загородили ему путь, окружив раненого русского.

Этьен, приостановив коня, крикнул пехотинцам:

— Не отставайте от товарищей! Я сам покончу с русским!

И, не желая оставлять позади себя неприятеля живым, он ударил саблей по голове беспомощно лежавшего Павла Алексеевича Тучкова. Кровь хлынула, залила разом раненому рот и горло, и тот не мог проговорить ни слова. Однако удар этот не был смертелен, так как голова Тучкова прилегала к земле, и клинок Этьена, ударившись концом в землю, не мог повредить ему черепа и разрубил только верхние головные покровы, вследствие чего рана оказалась весьма незначительной. Этьен занес уже снова саблю над головой Тучкова, как вдруг вышла из-за облака луна и осветила генеральский мундир и звезду Павла Алексеевича.

Этьен опустил саблю и крикнул своим:

— Это русский генерал. Ведите его прямо к королю.

Солдаты бросились к Тучкову, подняли его и повели к Мюрату. А Этьен двинулся со своими к Валутиной горе.

По приказанию короля Неаполитанского доктор тотчас же перевязал раны Тучкова и уложил его в лазаретную коляску.

По окончании сражения Тучкова привели к Мюрату, и тот принялся расспрашивать, насколько силен был русский отряд, остановивший его движение к Московской дороге.

— Не более пятнадцати тысяч! — отвечал Тучков.

— Рассказывайте сказки! — засмеялся Мюрат. — Я точно знаю, что вас было гораздо больше… И вы дрались отчаянно — надо отдать вам эту справедливость.

Откланиваясь королю, Тучков сказал:

— Я имею покорнейшую просьбу к вашему величеству.

— Какую?

— Не забыть при наградах того молодого офицера, который взял меня в плен.

— Кто это? — обратился Мюрат к свите.

— Этьен Ранже, — ответил один из адъютантов, успевший уже расспросить солдат, приведших Тучкова, как происходило дело.

— Я все для него сделаю, что только возможно, — обещал Мюрат, улыбаясь, довольный, что придется наградить своего любимца.

И тут же он приказал своему адъютанту отвезти Тучкова в Смоленск, где располагалась главная квартира Наполеона.

Пока происходило сражение у Валутиной горы, Наполеон находился в Смоленске. Ничего не зная о случившемся, он, встав утром, спокойно поехал к собору, окруженный свитой, и нашел храм наполненным увечными, больными, женщинами, детьми и стариками. Все слабое и беспомощное искало у Престола Божия спасения от пожара и грабежа. На вопли и отчаянные мольбы этих несчастных Наполеон не отвечал ни слова. Он так же молча вышел из собора и направился по главной улице. У него на глазах разноплеменные солдаты его войск грабили и убивали несчастных жителей.