Мой нежный варвар - Джудит Френч

Старуха бранилась и размахивала руками, показывая на вход в лавку. Солдаты расспрашивали ее, ругались, переворачивали корзины, опрокинули амфору с пшеницей, изрезали мечами ложе. Майет боялась даже сделать вдох. Если они посмотрят наверх, она погибла!

Но солдаты не догадались. Командовавший ими человек отдал приказ, и они побежали на улицу. Последний из них захватил с собой утку.

— Вор! — закричала старуха. — Отродье Сета!

Майет долго не решалась спуститься из своего укрытия. Старуха сидела на ложе, ела рыбу и сплевывала косточки в корзину.

— Да накажет их Амон! — пробормотала она, глядя слезящимися глазами на Майет. — Кто ты такая, что сама царица посылает своих воинов, чтобы убить тебя?

— Берениса ненавидит меня.

Майет встревоженно оглянулась, опасаясь что солдаты вернутся.

— Берениса? — Старуха фыркнула. — Иноземная царица тоже ненавидит тебя? Ты, должно быть, важная персона, раз у тебя столько врагов!

Майет завязала на плече разорванную тунику.

— Значит, это не были воины Беренисы?

Старуха обсосала кость карпа, бросила ее и принялась за лук.

— Я уже почти слепа, — сказала она, помолчав немного. — Но ты-то молода! Или ты настолько глупа, что не можешь различить знак царской секиры на их туниках? Это солдаты царицы Артакамы.

— Артакамы?

— Не рассчитывай, что уйдешь отсюда со своими золотыми украшениями. Только попробуй, и я подниму такой шум, что сюда сбежится пол-Александрии.

— Я и не собиралась, — сказала Майет. — Я в этом городе недавно. — Она вынула из уха сережку. — Эти серьги стоят намного дороже, чем булавка. Ты получишь обе, если найдешь кого-нибудь, кто проводит меня во Дворец голубого лотоса.

— Покажи.

Майет покачала головой.

— Одну я отдам сейчас, а вторую — когда попаду во дворец.

Старуха захихикала.

— Да, не очень-то ты мне доверяешь. — И кивнула головой в знак согласия. — Я слышала на рынке, что у царя сейчас наложница из египтян. Говорят, она первая красавица на свете. Посмотри на себя. Твои волосы и лицо испачканы, туника порвана и в пятнах крови. Кому ты нужна во дворце?

Старая ведьма заквохтала, радуясь собственной шутке.

— Хороший вопрос, — сказала Майет. — Но я не стану на него отвечать. Хочешь получить серьги? Или же…

— Да, да. Мой внук Узерхат проводит тебя. Он знает этот город как свои пять пальцев. А там уж разбирайся сама…

Узерхат прижал палец к губам в знак молчания и вжался в тень высокого дома. Мимо них прошли несколько человек, и Майет узнала одного из них — он сопровождал принца Кайана на приеме у царя. Варвары были, очевидно, пьяны и громко распевали похабную песенку про хозяина пивнушки и красавицу.

Гуляки остановились у ворот богатого дома. Привратник впустил их и закрыл ворота. Улица опустела.

Узерхат потянул Майет за локоть. Держась в стороне от света факелов, они проходили мимо богатых домов. Майет услышала свежий запах озера и поняла, что они приближаются к Дворцу голубого лотоса.

Через четверть часа Узерхат остановился и показал на окруженный колоннами вход, находившийся в дальнем конце улицы. Майет посмотрела туда, а когда обернулась, ее провожатый, исчез.

Двое стражников охраняли вход. Она не узнавала здание, но предположила, что во дворце много ворот. Ждать до утра ей не хотелось, Геспер рассказывала, что по ночам по городу бродят своры одичавших собак. Недавно они разорвали моряка, который пьяным заснул прямо на улице. Кроме того, на улицах Александрии много разбойников и убийц, а также преступников, вершивших свои темные дела под покровом ночи.

— Спасите меня, о боги! — прошептала она. Но какие боги? Кому из богов она молилась? Услышат ли они ее, если она даже не помнит их имен? Призвав на помощь всю свою смелость, она перешла дорогу и подошла к стражникам.

— Я госпожа Майет, — произнесла она со всем достоинством, на которое только была способна. — Именем царя Птолемея, откройте ворота!

Кайан осушил до дна кубок неразбавленного вина и протянул его, чтобы ему налили еще. В зале было душно, пахло потом и духами. Три рабыни — египтянки с блестящими от масла телами, прикрытыми лишь лентами, обвивавшими бедра, — исполняли танец с большой змеей.

Звуки труб и грохот барабанов становились все громче, госпожа Нофритари вышла к танцующим, извиваясь под первобытный ритм. Она несколько раз совершила волнообразные движения телом, затем упала на колени, запрокинула голову и стала удовлетворять себя на виду у гостей.

Кайан взглянул на ложе, где расположился Яндель. Женщина с огромной грудью склонилась к его лицу, две других были заняты другими частями его тела. Яндель славился своим искусством стрелка, отлично боролся и владел мечом, но здесь он сдался без сопротивления.

Хомиджи также не отставал от него. Он почти сполз со своего ложа, положив сапоги на блюдо с разрезанным арбузом, которым его кормила обнаженная карлица.

Пара индийских акробатов, мужчина и женщина, присоединились к танцующими занялись безрассудными плотскими утехами без различия полов.

Кайан зевнул. Когда-то подобное сборище могло зажечь в нем кровь, но, похоже, в свои тридцать три года он стал слишком стар и брезглив, чтобы наслаждаться столь разнузданным весельем.

Кайан не был пьян. По крайней мере, недостаточно пьян. Он хотел напиться, чтобы забыть боль, наполнявшую его душу черной пустотой. Но греческое вино, которое подавали у госпожи Нофритари, пусть даже и самое лучшее в Александрии, почти не одурманивало его, привыкшего к напиткам степных племен.

Что-то было не так…

Роксана ничем не дала понять, что знает его. Он смотрел прямо на нее, ей в глаза и даже метал яростные взгляды, на которые она отвечала как женщина, которая видит его впервые. Он знал, что она прекрасная актриса и ее перевоплощениям могли бы позавидовать афинские актеры. Но все же она не смогла бы притвориться, что не знает человека, которому с детства была обещана в жены.

Может быть, Птолемей чем-то опоил ее? Или ее околдовали?

Возможно, она стала жертвой отвратительной египетской магии?

Что бы с ней ни произошло, он дознается, в чем дело! Чтобы сделать это, надо узнать, где Птолемей держит ее. А Кайан был уверен; что знает человека, который может ему это сказать!

С громким криком он прыгнул на площадку с танцующими, схватил госпожу Нофритари и перебросил ее через плечо. Она взвизгивала, притворяясь, что сопротивляется, что, возможно, выглядело бы правдоподобно, если бы она не смеялась так громко и не пыталась ласкать его зад.

Майет только-только искупалась и переоделась, когда Геспер в слезах вбежала в покои и обняла ее.

— Мы боялись, что потеряли вас, — призналась она. — В городе говорят, что вы поссорились с царем и что ваши носилки найдены сломанными, а рядом с ними пять убитых стражников царя.