Девять жизней - Наталья Тудаль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остаток дня и вечер пролетели за разбором покупок и разговорами. Случившееся еще больше сблизило меня с девочкой.
Преследователи оказались ближе, чем я надеялась, они, буквально, дышали нам в спину. Время от времени я поглядывала в окно, проверяя, не появились ли около коттеджа мелькавшие в городе бритоголовые мужчины. К счастью, улица была привычно пустынна.
Спать легли рано — когда адреналин спал, накатила такая усталость, что глаза сами закрывались. Мила тоже засыпала на ходу. Поэтому, мы быстро помылись и, не сговариваясь, завалились в обнимку на мою постель.
* * *
Боже, что я здесь делаю? Зачем, ну зачем он согласился на этот контракт?
Золото, конечно, всему виной золото из личной сокровищницы рода Романовых. И теперь кто-то наслаждается роскошью апартаментов в своем новом доме в Швейцарии, а кто-то месит грязь и бездорожье родной страны утопающей в собственной крови.
Вот уже шестой день под проливным дождем наш многотысячный отряд не очень бодро шагает по колено в черной жиже. Провиант заканчивается, в деревнях брать нечего, люди сами живут практически впроголодь. Тем более в марте месяце, когда прошлогодний урожай уже закончился, а новый еще не сеялся.
— Анна, вы, наверное, устали? — заботливо поинтересовался подполковник, скакавший рядом на вороном, — Вам будет лучше пересесть в обоз.
— О, нет, спасибо, — сквозь зубы поблагодарила я, — Я лучше верхом, от телеги у меня болят все кости.
— Как вам будет угодно, — поклонился мужчина, — Лавр Георгиевич непременно к вам подъедет, как только решит некоторые вопросы, не скучайте, — произнес он на прощание, и, пришпорив лошадь, ускакал вперед.
Все думают, что я любовница их командира. Неприятно, конечно, но я уже привыкла и не обращаю внимания на косые взгляды и пошлые шепотки за спиной. Это просто очередной контракт, со слов моего опекуна — четвертый, еще столько же и я абсолютно свободна…
Остановились мы только через два дня на какой-то заброшенной ферме. Разместились в амбаре, ветхие доски ломались прямо под ногами, осыпаясь трухой, остатки сена прилипали к влажной одежде. Зато было сухо и холодный, пронизывающий ветер не проникал через все слои одежды.
Я только уселась в уголке на кучке потемневшего сена и вытянула уставшие ноги, как ко мне подошел мой подопечный и сообщил, что мы будем спать в другом месте, и попросил следовать за ним.
Новое жилище оказалось землянкой, расположенной в некотором отдалении от хозяйственных построек. Состояло оно из трех небольших помещений с низкими потолками, земляными стенами и полом устеленным сухой соломой.
Мне выделили отдельную комнату, проход в которую завесили старой тряпкой. Небольшая, грубо сколоченная лавка, застеленная шкурами и масляная лампа, вот и все убранство. Зато я одна…
Вскоре, молоденький адъютант принес мой чемодан и таз с чуть теплой водой. Я с отвращением стянула с себя грязную и мокрую одежду, совершенно не переживая, что в любой момент сюда могут войти — на стеснение сил не осталось. Кое-как обмылась, обтерлась, переоделась в чистое, в оставшейся воде замочила ставшее серым платье. Завтра постираю.
Мне показалось, что я только прилегла, когда рядом что-то загрохотало, с потолка посыпались куски глины и мое ложе затряслось.
— Боже это еще что? — испуганно произнесла я не ожидая, что мне кто-то ответит, но отдернув покрывало которым был завешан проход заглянул Лавр и сказал, чтобы не переживала, это артиллерия большевиков, но нам здесь ничегошеньки не угрожает.
Спасибо, успокоил. О продолжении сна не могло быть и речи. Я расчесалась, попросила воды, умылась и принялась за стирку.
Стрельба продолжалась весь день, ночь и последующие несколько суток, которые слились в одну тревожную серую массу…. Сотни погибших и раненых, везде кровь и грязь….
Из подслушанных разговоров на собраниях штаба командования я уловила, что силы противника превосходят наши. К тому же, судя по жарким спорам, Лавр в некоторых моментах поступал не слишком дальновидно, не придерживался тактики военных действий, что дополнительно уменьшало шансы на победу.
Сегодня я проснулась под ставшими уже привычными взрывы. Лавка дрогнула, и я свалилась на пол. На плечо больно упал большой кусок глины, масса пыли осела на волосы и одежду.
Вкруг воцарилась тишина. После беспрерывной многодневной канонады она показалась мне противоестественной и немного напугала. Сердце тревожно сжалось, я медленно поднялась на ноги.
— Лавр Георгиевич! — позвала, выходя из своего закутка, но никто не отвечал, в землянке не было ни души.
Рискнула и вылезла наружу. Со стороны амбара, в котором разместилась наша маленькая армия, валил дым. Так вот что так громыхнуло! Людей видно не было…
Я замерла истуканом, совершенно не понимая, что делать…. Идти и проверять остались ли там живые — чистое самоубийство потому, что живые большевики там точно есть…. Я уже собралась было спускаться обратно, как метров в ста заметила несколько бегущих офицеров несших кого-то на носилках. Неужели…?
Генерал был практически мертв, его врач констатировал смерть в присутствии пяти приближенных офицеров и нескольких красноармейцев, которым объявили о капитуляции.
Я попросила отнести умершего в мою комнату, чтобы спокойно с ним попрощаться и привести генерала в порядок.
— Мне остаться? — спросил доктор.
— Замена готова? — в свою очередь поинтересовалась я.
— Солдата с подобным смертельным ранением уже переодевают, вам что-нибудь нужно?
— Нет, спасибо, — спокойно ответила мужчине, — Дайте знать поверенному, что бы забрал меня через десять минут.
Доктор, а точнее член Совета Магистров фрайи, бросив последний взгляд на раненого, пожелал мне удачи и удалился.
— Отдаю жизнь…
* * *
Я открыла глаза и уставилась в темноту комнаты. Мила сладко посапывала во сне, слава Богу, на этот раз мой сон прошел мимо нее.
Значит, четвертая жизнь. А раньше были: первая, где я, десятилетняя, спасаю, якобы, свою маму; вторая — мужа, Андрюшеньку; третья — Александра Сергеевича…. Еще Америка и девочка-мулатка; Англия и шпионские игры. Итого шесть. Мужчина с черными глазами — это отдельная история, там я никому не отдаю жизнь, там я просто счастлива.
И тут до меня дошло, что я помню! Я вспомнила ВСЕ! Не только короткие эпизоды снов-видений, ко мне вернулась ВСЯ память, которой обладала та я!
Но этого не может быть! Женщины-фрайи не вспоминают отданные жизни! Во всяком случае, наша история не знала подобного, а может нам об этом не сообщали?
А может, это мой личный дар? Еще один?