Отроки до потопа - Олег Раин

— От комаров тоже нужно чем-то отбиваться, — Ева спрятала баллончик обратно в карман. Шутке Сергея она не улыбнулась. Вообще, как заметил Серега, девчонка она была на редкость серьезная.

* * *

Теория Эйнштейна почему-то не работала. Они гуляли, двигались, а время не растягивалось. Наоборот — проглатывалось какими-то несуразно огромными кусками. Серега еще и проголодаться не успел, а на отцовских часах стрелка, что покороче и потолще, подползла к пяти часам. И дважды Ева доставала из кармана пачку сигарет, но, взглянув на Серегу, убирала обратно. Словно знала и чувствовала что, спутник ее недолюбливает табак. Короче, Серегу девчонка все больше озадачивала. Своим поведением, вопросами, внезапными лобовыми выпадами.

Между тем пора было забирать из садика Ленку. Эту святую обязанность Сереге вменили около года назад. Таким образом, он отрабатывал карманные деньги, и выхода иного не было — по причине шваберного облома, всеобщего кризиса и отсутствия радужных перспектив. То есть у большинства людей все было просто и ясно — если не в настоящем, то по крайней мере в будущем. Антон станет торговать воздухом, Гера покатит в армию к китайским тушканчикам, Сэм проползет в олигархи и примется крутить топливные краники, Анжелка сделает Сереге книксен и выскочит замуж за какого-нибудь урода-миллионера. Даже будущее Виталика рисовалось в общем-то в розовых тонах: темной ночкой парни выберутся из своей парящей берлоги и, угнав джипарь пошикарней, ломанутся на юг — сквозь кордоны и ураганы, с запасом столовских булочек и ворованного бензина. До моря, может, не доберутся, но широту обновят. Серегино же будущее рисовалось абсолютно невзрачным: школа, Ленкин детсад, уроки. А потом — институт, Ленкина школа и опять уроки. А выйдет Ленка замуж, и придется уже деток ее водить — в тот же садик и в ту же школу. Выход напрашивался один-единственный: опередить Ленку и жениться первому. На той же дуре Анжелке, пока она не встретила своего миллионера. Понадеявшись, что после свадьбы девчонка постепенно поумнеет. Такое, говорят, тоже случается…

Распрощавшись с Евой, Серега не стал делать круг, обходя промзону, а юркнул через дыру в заборе, перелез через смятую проволоку и спрыгнул на землю. В Германии, он слышал, строители тоже не спешили закатывать дорожки в асфальт. Сначала смотрели, где ходят люди, где любят срезать, а после прокладывали красивые восьмерки и диагонали. В России предпочитали строительство прямоугольниками. Дома, кварталы, окна, дороги — все лепили строгими перпендикулярами. Отчим даже называл это перпендикулярным мышлением, хотя, по мнению Сереги, мышлением тут как раз и не пахло. А пахло взрослым застоялым болотом. Все равно как на том же шваберном заводе, где они, трое салажат, в несколько дней запузырили годовой план для полотеров.

Словом, прямых путей Серега не искал — шел исключительно торными тропами. Народ — он всегда знал, где ходить, и асфальтовые обманки стойко игнорировал. Конечно, разгуливать по режимным предприятиям небезопасно, но кто не рискует — тот, как говорится, не рискует. На деревья, вон, тоже можно не лазить, и что с того?

Миновав цеха и пустующие складские помещения, мальчуган деловито обошел перекрашенную в пепельный цвет каланчу и вскоре вновь оказался у забора. Здесь к общественному лазу некто заботливый даже приставил грубо сколоченную лестницу, и Серега кузнечиком выпорхнул на волю.

Еще пара кварталов, и он вышел прямиком к садиковой улице. То есть когда-то на коротенькой этой улочке действительно располагалось около десятка детсадов, но со временем здания распродали разномастным офисам-конторам, и уцелели всего два детских учреждения. В одно из них он и вторгся, придя позже обычного всего на десять-пятнадцать минут.

Детишки успели уже одеться и выйти во двор. В раздевалке никого не было, и, привычно расписавшись в родительском журнале, Серега приблизился к выставочному стенду. Сегодняшняя тема посвящалась снеговикам. Так, во всяком случае, вещала прикнопленная к стене бумажка. Серега с усмешкой оглядел выстроенных в ряд пластилиновых уродцев и быстро отыскал табличку с «Леной Моховой». Ее уродец показался Сереге значительно симпатичнее соседей. Впрочем, так ему казалось практически всегда. То ли Ленка действительно была талантливее своих согруппников, то ли срабатывала родственная необъективность.

Оглядевшись, Серега украдкой взял пластилиновую фигурку, чуть переместил ручки-ножки, изменил осанку, переставил черный глаз повыше, а морковный нос наоборот пониже. Теперь уродцу можно было смело выдавать паспорт снеговика. Серега прилепил его обратно и отряхнул руки.

Стоило ему выйти во внутренний двор, как зоркая Ленка, углядев появление братца, немедленно затянула:

— Полина Геннадьевна, а можно мне домой?

— Вижу, вижу. Иди, Леночка. До свидания, — воспитательница махнула Сереге рукой и метнулась разнимать дерущихся возле горки малышей.

Леночка побежала. Но не к Сереге, а к жениху Костику. Отряхнув руки от песка, мальчуган в свою очередь обнял подругу. Был он меньше Ленки на добрых полголовы, но любовь — это вам не морковь, и Серега уже даже не смеялся. Смирился с жениховством, как с непреложным фактом.

— Мы же договаривались: в губы не целуемся! — пожурил он все-таки подбежавшую Леночку. — Итак болеете чем ни попадя.

— Костик уже выздоровел.

— Все равно. Сама-то недавно чихала…

— Но мы же любим друг друга, ты знаешь! — Леночка обаятельно улыбнулась, и, глядя на ее щечные запятые-ямочки, Серега немедленно обмяк.

— И потом — он сегодня меня защитил!

— От кого это?

— Сначала от Данилы… Данила водой в меня брызгался. Потом от Максима.

— А Максим чем брызгался?

— Он не брызгался — стоял и смотрел. А Костик взял лопату и стукнул. Сначала Данилу, потом Максима.

— Сурово!

— Правильно! Чтоб не смотрел.

— А они что?

— Данила тоже побежал за лопатой. Чтобы драться. А Максим заревел.

Леночка кокетливо повела плечиком. Невооруженным глазом было видно: девчушке приятно, что из-за нее льются всамделишние слезы. Серега на это только покачал головой. О, женская коварная суть!

Взяв девочку за руку, он потянул ее за собой, словно козочку.

— А ты сам разве что ли не целовался?

— Когда это?

— Ну в садик когда ходил?

— С ума сошла? — буркнул Серега. — В твои годы у нас и в мыслях такого не было.

— И вы даже не дрались?

— Почему же… Дрались, конечно. Только не из-за девчонок.

— А из-за чего?

— Да было из-за чего… — Серега нахмурился, вспоминая. — Солдатиков, например, делили, машинки заводные, прочий хлам.

Ленка призадумалась. Помолчав некоторое время, убежденно произнесла:

— Ну и дураки!

Серега открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал. Кто знает, возможно, Ленка была права. Глушить своих собратьев лопатой из-за девчонок, в самом деле, благороднее, нежели из-за пластмассовых солдатиков…