Париж - Эдвард Резерфорд

Люк стал проводить больше времени в ресторане. Шли дни. Тома как ни в чем не бывало работал за барной стойкой. Братья порой болтали часик-другой. Не было никакого намека на то, что у Тома есть какие-то другие дела.

Люк был в ресторане и в тот день, когда явились два молодых Далу и заговорили с Тома. Он бы не придал этому значения, если бы не увидел в этот момент Эдит. Она вошла в зал через служебную дверь и встала как вкопанная, едва ее взгляд упал на беседующих с мужем парней Далу. На лице женщины мелькнула тревога.

– Что с тобой? – Люк приблизился к ней. – Что-то случилось?

– Да. Нет. Так, мелочь.

Через несколько минут двое Далу ушли, и Люк увидел, как Эдит тут же бросилась к Тома. Она что-то настойчиво внушала ему. Он слушал, но было очевидно, что ее усилия напрасны. Потом она взяла мужу за руку, а Тома молча покачал головой. Когда Эдит уходила, Люк заметил слезы у нее на глазах.

Люк не знал, что делать. Он бы хотел вмешаться, сказать Тома, будто якобы слышал от кого-то о готовящейся западне для групп Сопротивления. Но не мог. Такая история непременно вызвала бы расспросы, на которые он не готов был отвечать. Его наверняка спросят: «Откуда тебе это известно?» Кроме того, если это будет ловушка Шмида и Сопротивление не схватит наживку, то Шмид сразу сообразит, через кого произошла утечка. Нет, этого он делать не будет. Но хотя бы попробует убедить брата не ходить никуда в ближайшее время.

– Я видел то, что видела ты. – Люк пошел к Эдит. – Парней Далу. Не нужно ничего говорить. Тома не рассказывает мне о своих делах, и я могу это понять. Но я не дурак. – Он помолчал. – Ты знаешь, почему я стал столько времени проводить в ресторане? Потому что мне начали сниться кошмары. Не знаю почему. Никогда раньше их не бывало у меня. А теперь вот ночь за ночью вижу, будто моего брата поймали. Знаешь, я боюсь за него.

– Скажи ему, – взмолилась она. – Ты должен немедленно сказать ему об этом.

– Хорошо. – Люк поднялся. – Спасибо я от него не дождусь, но пойду и поговорю с ним. – И так он и сделал. Рассказал брату о сне, который видел якобы несколько раз, и попросил: – Я не хочу знать, что у тебя за дела. Меня это не касается. Но не ходи никуда с ребятами Далу или с кем-то еще. Поживи хоть немного спокойно, побудь с женой лишние пару часов. Она вся извелась от беспокойства за тебя.

Тома направил взгляд через стойку бара туда, где стояла Эдит, и кивнул:

– Может, ты и прав, Люк. Наверное, пора мне остановиться. – Он пожал плечами. – Но когда у человека есть обязательства… Ты понимаешь.

Люк с тоской смотрел на брата. Вся ясно. О чем бы Тома ни договорился с Далу, он намерен был сделать это.

– Послушай, – сказал Люк. – Я сейчас выдам тебе один секрет. Я тоже волнуюсь о тебе. Ты помнишь одно место, куда мы с тобой ходили много лет назад? Тайное место, под землей, о котором никто не знает?

Пещера под склоном Монмартра. Тома не испытал удовольствия от напоминания о ней.

– Ну помню, и что?

– Я заготовил там провизию. Если когда-нибудь тебе понадобится скрыться, можешь оставаться там сколько нужно.

Да, он готовил все для себя самого, думал Люк, но как не поделиться с родным братом?

– Не говори никому – ни клану Далу, ни другим своим друзьям, ни даже Эдит. Если никто не будет знать, то никто и не проболтается. Ко мне никто не ходит, как ты знаешь, так что ворота я могу не запирать. Ты все понял? Если что, сразу иди туда.

– Хорошо, – сказал Тома.

Шмид был доволен тем, как все устроил. Ключ к успеху любой операции – это ее простота. Цель нынешней миссии состояла в том, чтобы узнать, действительно ли Коринна и Луиза – одно и то же лицо. Следовательно, все прочее должно оставаться на втором плане.

Он ограничился тремя автомобилями. В них сидели сотрудники его ведомства, а в среднем было еще три человека в форме старших офицеров гестапо. Один из них, переодетый генералом, очень напоминал Мюллера. Все трое были заключенными, приговоренными к расстрелу. Им обещали помилование, если они хорошо сыграют свои роли.

Разумеется, вокруг места операции будет еще некоторое количество полицейских, но не слишком много. Предполагалось, что поездка в театр – почти секретная. А еще Шмид хотел соблазнить людей из Сопротивления легкой мишенью. Глупо будет отпугнуть их полицейскими кордонами. Нужно позволить им совершить покушение на человека, которого они принимают за Мюллера. Если они сделают такую попытку, он будет знать, кто скрывается под именем Коринны. Он арестует ее и посмотрит, как она тогда заговорит.

От полиции вмешательства не ожидалось. Только после покушения им будет разрешено что-то предпринять. Если сумеют поймать нескольких подпольщиков – что же, это будет бонус.

– Постарайтесь захватить хотя бы одного из них живым, – инструктировал он полицейских часом ранее. – Труп я сумею идентифицировать, однако человек, которого можно допросить, стоит сотни трупов.

Ловушка расставлена, приманка заготовлена. Теперь остается посмотреть, кого она заинтересует.

Театр «Ателье» стоял сразу под крутым зеленым склоном, который вел на вершину Монмартра к большой белой базилике Сакре-Кёр.

Это было скромное прямоугольное здание, рассчитанное скорее на творческую и интеллектуальную публику, чем на светскую. Вход, выполненный в виде трех дверей под небольшим портиком с колоннами, находился на западном фасаде. Крошечную мощеную площадь перед театром украшали редкие деревца.

Макс продумал все до мелочей. Они с Шарли укроются в подъезде жилого дома рядом с маленьким кафе, что располагалось к северу от театра. Два часа он потратил на то, чтобы во всех подробностях изучить садики и аллеи позади здания. Если заранее открыть защелки на окнах и калитках, они смогут пересечь лабиринт задних дворов и выскочить на параллельную улицу, которая ведет прямо в парк на крутом склоне холма. А там легко скрыться среди деревьев и дальше в переулках на восточной стороне Монмартра.

В шести разных точках на подходах к театру он расставил людей – двух молодых Далу, еще трех парней из своей группы и старого Тома Гаскона.

С ним не было никаких вопросов, он был готов помочь.

– Забавно, что теперь нас называют маки, – заметил Тома. – И говорят, что это название пошло от поросших кустарником районов на юге Франции. Но настоящий Маки – здесь, откуда родом я и эти ребята. – Он по-приятельски ухмыльнулся молодым Далу. – Маки – это наш район на Монмартре.

Несмотря на неутомимость и бодрость старика, Макс опасался, что Тома не сумеет действовать достаточно быстро. Но тот удивил Макса, пробежав по улице туда и обратно с приличной скоростью. Поскольку времени найти кого-нибудь другого не было, Макс рискнул и взял шестым караульным Тома, выделив ему пост прямо рядом с парком. В случае чего старый Гаскон скроется в зарослях прежде, чем окажется в зоне видимости преследователей.

У всех шестерых было по свистку, который издавал пронзительный звук. Если они заметят что-либо напоминающее засаду, то должны будут дунуть изо всех сил в этот свисток и бежать прочь.