Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997 - Пирс Брендон

* * *

Хагана продолжала борьбу еще яростнее и энергичнее, когда новое лейбористское правительство вначале колебалось из-за сионистских требований, а затем отступило от своих предыдущих обязательств. Эрнст Бевин, бывший профсоюзный деятель, на мнение которого Эттли часто полагался в вопросах внешней политики, в основном и нес ответственность за поворот на сто восемьдесят градусов. Это был крупный человек в очках с толстыми стеклами, за которыми проглядывали проницательные глаза. Казалось, он источает энергию каждой клеточкой своего тела.

В своем министерстве Бевин стимулировал вкрадчивых и учтивых дипломатов и генерировал «наэлектризованную атмосферу»[2681]. Он выглядел внушительно и надежно в любом настроении, переходя от слоновьей веселости к тигриной ярости. Министр сочувствовал многим, но его знания едва ли распространялись за пределы Англии. Когда его спросили, признает ли он, что шотландцы создали империю, он ответил: «Я слышал, что они построили ипподром. И это все»[2682].

Однако министр иностранных дел учился у своего министерства. Он убедился, что создание еврейского государства станет несправедливостью по отношению к арабам, чья нефть была жизненно важна для Британии. Кроме того, оно окажется опасным в роли возможного коммунистического плацдарма для Ближнего Востока.

Бевин отдавал предпочтение федеральному союзу Палестины и Трансиордании (которая сама получила номинальную независимость в 1946 г.) Министр ограничил еврейскую иммиграцию. Из-за этого у него возник конфликт с президентом Гарри С.Трумэном.

Президент был в ужасе от холокоста, поэтому проигнорировал обязательства Госдепартамента и Рузвельта, данные арабам. Вместо этого, не имея арабских избирателей (как он признавал) и заботясь об избирателях, которые желают успеха сионизму[2683], он потребовал, чтобы 100 000 европейским евреям позволили прибыть в Палестину. Бевин пришел в ярость, его жесткие высказывания привели к обвинению в расовых предрассудках. Чтобы успокоить Трумэна, министр согласился отправить англо-американскую следственную комиссию в Палестину. Но единственным обращением к одному из участников, Ричарду Кроссману, был вопрос, обрезан ли он[2684].

Когда Трумэн подтвердил рекомендации комиссии по приему 100 000 беженцев, но проигнорировал ее мнение о том, что Палестина должна стать совместным израильско-арабским государством, Бевин допустил свою самую печально известную оплошность. Он сказал: «Американское требование иммиграции сделано на основании чистейшего из мотивов. Они не хотят слишком много евреев в Нью-Йорке»[2685].

Бевин считал, что сионизм часто появляется из антисемитизма. Но ни одно замечание не было бы столь эффективным, чтобы усилить поддержку американцами Хаганы. А она теперь тайно сотрудничала с группой Штерна и «Иргун» в атаке на Британскую империю.

Атаки стали более яростными весной 1946 г., когда Эттли отказал во въезде более чем 100 000 беженцам, пока «незаконные армии»[2686] Палестины не будут распущены. Кроме ввоза евреев контрабандным путем, сионистские силы способствовали и поддерживали забастовки, мятежи, демонстрации и атаки. Теперь они усилили наступления на корабли, поезда, казармы, учреждения, офицеров и чиновников мандатной власти. На каждого еврея приходилось по одному солдату. Британцы проводили широкомасштабные операции по поиску оружия и поимке террористов. Несколько тысяч подозреваемых произвольно арестовали из-за драконовских постановлений, принятых в чрезвычайных обстоятельствах.

Эти постановления были настолько драконовскими, что наблюдатели считали Палестину полицейским государством[2687]. Евреи ясно показывали свою ярость и гнев. Они учили своих детей плеваться в британских солдат и кричать «нацисты» и «гестапо». Криками «Анемон» приветствовали солдат 6-й воздушно-десантной дивизии. Это был намек на их отличительные красные береты и предположительно черные сердца.

Солдаты должным образом отвечали, иногда кричали «Хайль, Гитлер!» и рисовали свастики на стенах еврейских домов.

Цикл провокаций и репрессий стал более злобным и яростным. Артур Кестлер сказал: Великобритания создает вторую Ирландию в Леванте[2688].

Самое жуткое зверство произошло 22 июля 1946 г., когда участники «Иргун» взорвали гостиницу «Царь Давид» в Иерусалиме. Это было такое роскошное заведение, что один турист посчитал ее восстановленным храмом Соломона. Взрыв оказался таким мощным, что угол здания рухнул, а Джеральда Кеннеди, министра почт, отбросило через Джулиане-Вей в Ассоциацию молодых христиан. Его тело пришлось соскребать со стены зала отдыха.

Среди погибших оказались сорок один араб, двадцать восемь британцев и семнадцать евреев. Тогда и в дальнейшем боевики «Иргун» утверждали, что они борцы за свободу и самые высокие нравственные стандарты[2689]. Но Хагана публично осудила бомбометание (хотя и одобрила частным образом). Взломав коды Еврейского агентства, британцы узнали, что оно вовлечено в терроризм, несмотря на отрицания Вейцмана, Бен-Гуриона и других.

Однако Хагана оставалась двойственной. Иногда она помогала силам безопасности и осуждала террористические организации за поддержку гангстерства, контрабанды, широкомасштабного трафика наркотиков, вооруженных ограблений, организацию черного рынка и краж[2690]. В любом случае, взрыв «Царя Давида» должен была вызвать мировое сочувствие к Великобритании. Вместо этого кампания стала пропагандистским провалом, особенности, в Америке. Это произошло из-за вспышки гнева командующего армией. Генерал сэр Ивлин Баркер приказал солдатам избегать евреев и «наказать их так, как этой расе неприятнее всего, ударив по их карманам и показав им наше презрение»[2691].

Когда мандатная власть вошла в последнюю фазу борьбы по урегулированию вопроса Палестины, она была деморализована и обыграна более искусной тактикой. Пока армия порола евреев, боевики «Иргуна» крали солдат и отвечали им тем же, предотвращая дальнейшее применение такого унизительного наказания.