Школа Бессмертного - Алексей Владимирович Ларин

и отшвырнула лису к самой стене. Найка взвизгнула, едва не перекрыв крик Яны, перекатилась несколько раз. Попыталась подняться и тут же упала – лапы были переломаны, как крылья Бреста.

Сейчас из питомцев в строю оставался только Вадим, терзавший руку Радуана, до сих пор не вышедшего из образа княгини и продолжавшего кричать и плакать её голосом:

– Яна, Яночка! Доченька! Олег! Это же я, мама! Что же вы делаете, остановитесь! Вы же убьёте меня!

Яна растерянно замерла. Костя, зарычав, бросился к «Марье». Пока Вадим держит Радуана, на него можно не отвлекаться. Сейчас важнее Жар-птица.

Он с разбега оттолкнул обеими руками колдунью от дерева и тут же нырнул за него с другой стороны, уходя от ответного удара.

– Благов! – услышал он знакомый голос царицы. – Что ж ты так со своими-то?! Не узнал разве?

Он не ответил, выбирая момент, чтобы выскочить и опять оттолкнуть её от дерева, не давая добраться до Жар-птицы.

«Где же Бессмертный?! – колотилось у него в мозгу. – Где же Кощей?! Ну давай же, давай же! Скорее!»

Костя только набрал воздуху в грудь, чтобы рвануть к колдунье, как услышал девичий вскрик и короткий смешок.

– Тише, Яночка! Побаловались, детишки, и будет. Прикажи волку отстать! Живо!

Забыв выдохнуть, Костя выглянул из-за дерева. Колдунья одной рукой вцепилась Яне в горло, а другую руку наставила на Олега, веля ему отозвать Вадима.

– Ну?! – выкрикнула «царица». – Считаю до разу. Или твоя сестра…

– Ладно, ладно! – отчаянно выпалил Олег. – Вадим, брось! Ко мне!

Волк разжал пасть.

– Отпусти Яну!

– Ещё чего! – прошипела колдунья. – Не так быстро, ребятки. Вот закончу сначала…

Она подтащила Яну к дереву, чуть ослабив хватку, но не спуская руки с её горла. Девочка хватала воздух ртом, цеплялась за пальцы колдуньи. Та не обращала внимания, свободной рукой выламывая наконец отпиленный кусок ствола и хватая Жар-птицу.

Жалобный, протяжный, похожий на журавлиный клич крик птицы не выражал радости освобождения. Она трепыхалась в руках смеющейся колдуньи, отходившей спиной к пробитому в земле проходу.

Костя не мог больше ничего придумать. Но именно сейчас, пока руки колдуньи заняты Яной и Жар-птицей, а сломанная правая рука Радуана с Лонгиром ни на что не годна, именно сейчас и надо было на что-то решиться!

Мальчик собрал все силы, зажмурился, представив, что собирается делать, и выбежал из-за дерева. Вскинув руки, он сделал движение, словно отвинчивая крышку с цистерны.

Колдунья крутнула головой, едва не сломав шею, взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие.

– Янька! – заорал Костя. – Птица!

Яна успела схватить взлетевшую Жар-птицу за ноги и тут же упала, потянув её на себя. В ту же секунду посланный Олегом волк вцепился в руку колдуньи, взвывшей от боли и наконец-то скинувшей обличье царицы.

– Сирин! – торжествующе воскликнул Костя. – Я так и знал!

Он бросился к Яне, помог девочке подняться и забрал у неё Жар-птицу. Его пробрала дрожь.

– Ломай! – кровожадно приказал Олег.

Вадим мотнул головой. Послышался жуткий хруст, и Сирин жалобно закричала. Сломанная волком окровавленная рука безжизненно повисла вдоль её тела.

– Ну, что дальше? – деловито спросил Олег. – Чего делать с ними?

Костя молчал, прижимая к груди тёплую, почти горячую Жар-птицу. Сейчас, когда самое страшное было уже почти позади, он не знал, что делать дальше.

– Погодите-ка! – прохрипел Радуан, тоже вернувшийся в свой облик и поддерживающий левой рукой искалеченную правую. – Малышня, вы что же, одни здесь? Бессмертного нет с вами?

– Он сейчас будет, – тут же выпалил Костя. – Вот-вот, сказал…

Но было поздно. Радуан хищно осклабился.

– Ах, как нехорошо – таких малышей одних оставлять. Как же это неосмотрительно с его стороны!

– Малыши?! – обозлился Олег. – Хочешь, мой волк тебе вторую руку сломает? Вадим!

Но Костя не разделял азарта приятеля. Ему не нравился тон Радуана; он беспокойно крутил головой, ища подвох. И пропустил момент.

– Муар! – крикнул Радуан.

Костя вздрогнул, заметавшись взглядом, ещё не зная, что сделает, и так застыл, держа левой рукой Жар-птицу и выставив перед собой правую – то ли защищаясь, то ли готовясь колдовать.

Он застыл в движении так, что Сирин с Радуаном оказались у него за спиной, и Яну с Олегом, замерших справа от него, видел лишь краем глаза. А прямо на него неторопливо шёл в своём тёмном плаще с капюшоном Муар.

«Нет! Нет!! Нет!!! – колотилось в голове Кости. – Только не ребята, только не снова в Малахит! Ладно, пусть Малахит, но только я один! Не трогай, не трогай их только!»

Он бы закричал, но, к счастью или несчастью, не мог шевельнуть ни языком, ни губами. Он мог только смотреть. И слышать.

– Убей их! – как будто из дальней дали донёсся до него голос Сирин.

– Зачем? – тихо произнёс Муар, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. – Они нам ещё пригодятся. Не правда ли, Благов?

Муар безрадостно улыбнулся бесцветными тонкими губами, заглянул Косте в глаза. Даже если бы Костя мог говорить, он не знал бы, что ответить.

– С собой заберём? – прохрипел за спиной Радуан.

– Нет, и с собой забирать не будем, – качнул головой Муар. – Мы не за этим пришли. А вот за этим.

Он медленно вытянул неподвижную Жар-птицу из рук Кости.

– Птичку я заберу, Благов. Уж извини. И вот это тоже, раз такая оказия…

Муар снял Лонгир с его пальца. Потом шагнул к Яне, забрал её перстень и закончил Олегом.

– Не рановато ли Бессмертный разрешает вам такие игрушки? – задумчиво проговорил он, подбрасывая перстни в ладони и убирая в карман. – Неужели он начал совершать ошибки?

– Муар! – каркнула Сирин. – Время.

– Да, пора, – вздохнул Муар, опять поворачиваясь к Косте и проведя пальцем по его подбородку. – Передай своему наставнику, мальчик: его время выходит. Чем быстрее он это поймёт, тем меньше людей пострадает. Не забудь.

Муар улыбнулся, обнажив жёлтые зубы, и развернулся, взмахнув плащом.

– Уходим!

На какое-то мгновение у Кости потемнело в глазах. Он растерялся, не понимая, что происходит, и лишь отчаянно молясь про себя о том, чтобы Муар не соврал и не стал забирать в Малахит Яну с Олегом.

Текли секунды. Костя опять начал видеть мрачные всполохи на чёрных камнях лабиринта, слышать тихий скулёж Найки, вскрики Бреста, мягкие прыжки Вадима. Ещё через пару секунд до него дошло, что он может двигаться.

– Янька! – Костя рывком повернулся к оседавшей на землю девочке. – Всё, всё… всё кончилось. Они смылись.

Яна закрыла лицо руками. Костя не знал, как её утешить, и только стоял, растерянно склонившись и не решаясь даже дотронуться. Олег неуклюже потрепал сестру по плечу и повернулся к волку.

– Вадим!