Нить Ариадны, или Путешествие по лабиринтам психики - Елена Зуева

В дисфункциональных семьях (с нарушенным течением семейной энергии), где за время, пока росли дети скапливается много нерешенных конфликтов, «успешно» скрываемых за воспитанием детей (возможно, это была единственная тема для общения у супружеской пары), ребенку (подростку) не так просто отделиться, так как он выполняет роль «ширмы», за которой не разглядеть супружеского конфликта, или связующим родителей звеном. Тогда родители мешают (зачастую бессознательно) отделению: внезапно возникают болезни, проблемы либо напрямую поддерживается заниженная самооценка: «кто ж тебя полюбит?» или «я на тебя всю жизнь потратила, а ты – неблагодарный» (особенно часто эта фраза звучит от матери, которая одна воспитывала ребенка). Понятно, что речь идет о манипуляции другим человеком в свою пользу. Для того чтобы подросток не ушел – ему надо внушить несостоятельность, а значит, снизить самооценку. Либо показать собственную несостоятельность – например, заболеть. Так нарушается течение энергии в семье – по определению известного семейного психотерапевта Берта Хеллингера, происходит нарушение «порядков любви» (см. «Нарушение порядков любви»).

– Я взрослая!

Громким криком утверждала молодая яркая девица, сидя в кресле моего кабинета, при этом истерически заламывая руки и сверкая глазами. Интересно, что же привело «такую взрослую» на прием к психотерапевту?

Оказалось, банальность. Дома конфликт с мамой и бабушкой. Ударила бабушку, когда та ее будила утром. Девушка никак не хотела вставать, а еще больше не хотела идти в колледж, а потому просто размахнулась и отстранила назойливую бабушку размашистым увесистым движением руки. Через несколько дней в ссоре ударила подругу. Предмет разборок – молодой человек. Испугавшись своего собственного поведения, пришла ко мне на прием с просьбой выписать успокоительные.

– А договоренность была, что бабушка утром разбудит?

– Ну… в общем-то она меня всегда будит… а то я сама встать не могу…

Девушка засмеялась, продолжая категорично настаивать на своей собственной самостоятельности и взрослости и отчаянно убеждая в этом меня:

– Я могу жить самостоятельно. Я доказала это маме – устроилась на работу и жила отдельно. Но я переживаю. Ставлю себя на место мамы и думаю, что ей, наверное, моя самостоятельность неприятна.

Вероятно, так оно и есть. Стадия сепарации детей приятна далеко не всем мамам, особенно если своя собственная личная жизнь не устроена. Но речь сейчас не об этом, и не мама у меня на приеме.

И я продолжила слушать безудержный рассказ молодой особы.

– Вероятно, я как ее ребенок веду себя неправильно?! Ну, в смысле… тем, что хочу ее покинуть?

Она вопросительно посмотрела на меня.

– Кого Вы только что назвали ребенком?

Она смутилась, раскраснелась:

– Это я про себя говорю.

Я понимающе кивнула:

– Просто минутой раньше вы назвали себя взрослой…

Возникла пауза.

– Ну… вообще да…

Я задала еще один уточняющий вопрос:

– Что Вы имеете в виду, когда говорите о неправильном поведении?

– Мама меня растила, ради меня жила, теперь, наверное, я должна жить с ней, чтобы ее не расстраивать.

– Хочу сделать маленькое отступление. При такой постановке вопроса «жить с мамой, чтобы ее не расстраивать» неизбежно расстроится собственная жизнь, она просто перетечет в общую с мамой жизнь, вернее, так от нее и не отделится. Но это не значит, что от мамы надо «спасаться» истерическим бегством. Вы пытаетесь быть в двух ролях одновременно, как будто еще не определились, какую выбрать – ребенка или взрослого. Поэтому и путаница такая в жизни.

– Вы первый человек, который назвал меня ребенком за последнее время… – протянула девушка.

– Вы себя сами так назвали…

– Так Вы мне еще что-нибудь посоветуете?

– Я уже посоветовала…

Молчание.

– Мне следует определиться, кто же я на самом деле, определиться со своей ролью?

Я кивнула:

– А в чем отличие знаете?

– Взрослый выбирает сам…

– Да-да, сам выбирает, во сколько ему вставать утром, сам заводит будильник и следует своему выбору осознанно и ответственно…

Зою я знала давно. Красивая шустрая черноглазая дивчина. Они с мужем Григорием учились у меня в Школе будущих мам и пап, когда ждали свою дочку. А потом, будучи уже совсем на сносях, Зоя позвонила и сказала: «У меня отошли воды». И мы все вместе поехали в родильный дом. Роды принимала я. Родилась Дашка – крепкая здоровенькая девочка. Через полгода они приходили втроем ко мне в гости. А потом куда-то запропали. Как-то летом я встретила Зою с годовалой дочкой в парке. Она была невеселой. А еще месяца через два она пришла ко мне на прием.

– А от меня ушел муж. Мы развелись.

На глазах у Зои выступили слезы.

Я подняла брови. Она развела руками, покачала головой:

– Да, ушел к другой женщине. Сказал, что больше так жить не может, и ушел.

– Зоя, как думаешь, что он имел в виду, когда говорил это.

– Да и не знаю я. Мы и не ссорились-то сильно. Устал, наверное. Надоела.

Зоя вздохнула. Виновато заулыбалась и сквозь улыбку сглотнула слезы.

– Что чувствуешь?

– Пустоту, разочарование. С трудом заставляю себя что-то делать. Привыкла ведь за одиннадцать лет. Страх: как ребенка поднимать буду!? Я не привыкла быть одна.

– Расскажи подробнее, как вы жили: с кем, кто что делал, что делали вместе?

– Жили мы вместе с моими родителями. Мама очень Гришу любила, всегда ждала прихода его с работы, кормила вкусно, наглядеться не могла. Он как сыр в масле катался. Ничего и делать не надо было. Придет, телевизор посмотрит и все.

– Мама-то его как жена встречала! А твоя функция в чем заключалась?

Зоя замолчала, обдумывая услышанное.

– Да, так и было. А моя?! Да так, мы вместе гулять ходили, развлекаться.

– А отдельно, своей собственной семьей вы жили?

– Нет.

– Скажи, пожалуйста, ты из-под родительского крыла сразу в замужество перелетела или был период одиночества и самостоятельности?

– А я и не перелетала. Я как жила с родителями, так и живу. Только Гриша пришел. А вот теперь ушел.

Семья, как любая другая система, развивается по своим законам, последовательно переходя от стадии к стадии, на каждой из которых – свои правила, роли, степень ответственности.

В данной семье произошла подмена ролей. Теща, встречавшая и кормившая своего зятя, функционально исполняла роль жены. Жена и муж особенностями своего взаимодействия и функционирования больше походили на сиблингов – брата и сестру, которые вместе лишь иногда проводили досуг.