Трое в Таиланде, не считая собак - Антон Лирник

* * *

Я проснулся от жары и просто потому, что выспался. Я выглянул в окно: солнце уже вовсю отрабатывало свой жгучий трудодень. Террасу облепили отдыхающие. Глянул на часы — девять утра. После этого я обернулся и посмотрел на Лаптева. «Животновед» безмятежно спал, уткнувшись носом в подушку. Это идеальная поза для того, чтобы тяжело дышать, и Сергей не подкачал: он сипел как кузнечный горн. То, что мы в данный момент не наслаждаемся созерцанием питонов, меня особо не удивило. Лаптев часто брал на себя обязательства, о которых тут же забывал. Его вчерашнее обещание раннего подъёма не исключало сегодняшний глубокий дообеденный сон.

И даже хорошо, что мы проспали. Рассматривать здешних гадов мне как-то совсем не хотелось. Просто я — не большой любитель животных. Вернее, я любитель небольших животных. Животное должно быть домашним, тихим, пушистым и котом, как мой Василий Иваныч. Он не воняет, не лает, прекрасно лечит хандру мурлыканьем, и его не надо выгуливать. Последний пункт сразу даёт котам огромную фору перед собаками.

На цыпочках, чтобы не разбудить своего сожителя, я пошёл за водой. После того, как Лаптев превратил холодильник в обитель дуриана, достать оттуда что-либо ещё становилось делом героическим. Затаив дыхание и зажмурившись, я открыл дверцу холодильника и принялся шарить в его ледяных недрах. Мои пальцы нащупали приятно холодящую руку бутылку, я вытащил её на свет, не глядя свернул шею крышке и поднёс бутылку ко рту. Но не тут-то было! Невозможно пить воду из бутылки, которая стояла рядом с дурианом! Это всё равно, что целовать женщину, сделанную из солидола. Я чертыхнулся и начал искать стакан. Тот, который стоял на столе, был залапан, как старшеклассница в школьной раздевалке. Брезгливо морщась, я пошёл его сполоснуть и, конечно же, поскользнулся на какой-то дряни. Стакан с радостным звоном принял форму осколков. Я отскочил в комнату.

— С вас сто пятьдесят бат, — голосом робота-гермафродита сообщил Лаптев, попивая воду из моей бутылки.

— Что?

— Дорогой Артём Ильич, извольте ознакомиться с расценками за порчу имущества, которые висят справа от входа.

Прейскурант для вандалов висел у самой двери, как бы намекая, от каких удовольствий отказывается тот, кто выходит на улицу. Изорвать подушку в клочья стоило 300 бат. Покрывало тянуло на тысячу. Желающему повышибать окна пришлось бы платить по 2000 бат за каждое, а сожжённый матрас обошёлся бы в десять тысяч. Мелковато. В Москве я видел ресторанное меню, где была указана цена сожжения заведения — пять миллионов долларов. Я заставил себя вернуться к проблеме со стаканом.

— У тебя есть деньги?

— А то ты не знаешь, у кого из нас троих есть деньги? Тебе всего-то надо совершить экскурсию до бунгало Макарова и… Бляха-муха! Мы же сегодня должны были ехать на экскурсию! Который час??

— Девять.

— Нас должны были в семь утра забрать!

— Кто?

— Гиды! Я им Мишкин телефон оставил!

* * *

Из бунгало Михаила Матвеевича доносился жизнеутверждающий храп. Так может храпеть только тот, у кого в подчинении находится не меньше тридцати человек с высшим образованием. После нашего стука в дверь храп прекратился, и повисла тревожная тишина. Пришлось её прервать ударами кулака.

— Кто там?

— Свои. Пустите погреться.

— Не заперто.

Мы открыли дверь и заглянули внутрь. В апартаментах Макарова можно было смело открывать грязелечебницу. Только перед этим надо было немного прибраться. В этом королевстве грязных вещей трон делили два брата: полумрак и беспорядок. Мы с опаской перешагнули порог и тут же прилипли к полу. Каждый шаг давался с трудом, ноги буквально приходилось отрывать от земли. Левый глаз Макарова был закрыт, а правый вопросительно посмотрел сначала на меня, а потом на моего суетящегося соседа.

— Миша, всё пропало, нас не разбудили!

— Вчера это обещал сделать ты.

— А я рассчитывал на людей, которым дал твой номер телефона!

— Теперь проще, медленнее и тише.

Пока Лаптев объяснял Макарову суть своей логистики, я с трудом добрался до стула и, очистив на нём небольшой участок, уселся.

— Миша, как тебе удалось создать тут искусственную гравитацию?

— Да я вчера колу разлил, когда бутылкой в геккона бросил. — После этих слов Миша с кряхтением принялся надевать брюки. Сначала он надел одну штанину, а потом начал попадать в другую. По традиции, это делалось вприпрыжку, но пол не отпустил ногу Макарова, и тот с ругательствами повалился на кровать.

— Попал? В геккона?

— Нет, промахнулся. Я же не прицельно, так, заградительный огонь…

— Кстати. Я разбил стакан, и за это надо заплатить сто пятьдесят бат.

— Ну так заплати, в чём проблема?

— А то ты не знаешь, в чём проблема? Притащил нас сюда, обещал золотые горы и небо в алмазах, а мы тут ходим как пионеры без копейки в кармане.

— А-а-а, вы про это. Не вопрос, по триста баксов хватит?

— Да.

— Вот и славно. И ещё, Артём, я понимаю, что ты в душе гусар, но не надо колотить стаканы после каждого глотка воды.

Терпеть не могу просить деньги. Я всегда их зарабатывал сам, начиная со школы. В выпускном классе, мы на пару с Макаровым, замутили аналог «Поля чудес». Я взял на себя художественную часть и ведение. А Миша всё организовал и собирал деньги на входе в актовый зал. Перед началом мероприятия я подошёл к нему и спросил, как дела.

— Всё супер, партнёр! Денег валом, тратить некуда! — с довольным видом Миша запустил руки в карманы и побледнел.

— Что случилось, Макаров?

— Я не могу руки вытащить…

— Судорога?

— Нет, деньги. Если я сейчас вытащу руки, то они начнут вываливаться на пол.

— Вот ты балда! Давай помогу, я буду придерживать край кармана, а ты потихоньку вытаскивай. — Я положил руки Макарову на бедро, а он начал вытягивать руку из финансового плена.

— Гм, ребята, мы вам тут не мешаем? — за спиной у меня стоял директор школы. Он решил посетить разрешённое им шоу с женой и маленьким сыном.

— Папа, а чем это дяди занимаются?

— Шоу-бизнесом, сынок.

* * *

Миша закончил битву с одеждой, встал на нижние конечности, потянулся верхними, и скривился от головной боли. На лице метателя бутылок были хорошо видны следы вчерашних посиделок, да и трёх предыдущих тоже.

— Так это, свиданка с природой накрылась? — он с плохо скрываемой надеждой посмотрел на Лаптева. Но тот не сдавался.

— Нет! Дай телефон, я созвонюсь с экскурсоводом. — Макаров подал ему свою трубку. — А почему он отключён?

— Да какие-то придурки местные наяривали ни свет ни заря, я их на хер послал и телефон вырубил.