Тутанхамон. Сын Осириса - Кристиана Дерош-Ноблькур

Но давайте обратимся к некоторым достоверным фактам. Некоторые исследователи утверждают, что царица Тии была бесплодна во время рождения Тутанхамона, но с учетом пылкости египетских и нубийских женщин и принимая во внимание тот факт, что двумя годами ранее она родила принцессу Бакетатон, вовсе не исключено, что она родила принца, когда ей исполнилось сорок восемь лет (Аменхотепу III в то время было пятьдесят два).

В гробнице Тутанхамона следует искать и другие указания. Юный фараон очень походил не только на Аменхотепа IV – Эхнатона или Сменхкара, но также на царицу Тии, что исключительно важно. Помимо этого, как бы подтверждая надпись на льве, обнаруженном в Солебе, в могиле царя-ребенка была найдена золотая статуэтка, изображающая Аменхотепа III, сидящего в позе солнечного мальчика: знак его тождественности с сыном, в плоть которого он переродится. Эта статуэтка, обернутая в ткань, и лежала вместе с локоном волос царицы Тии в отдельном крохотном саркофаге. Вывод напрашивается сам собой. Другие предметы, находившиеся в гробнице, также указывают на родителей царя, как, например, алебастровый кувшин с царственными именами малькатской четы.

В гробнице также были обнаружены различные предметы, принадлежавшие членам царской семьи: палетка из слоновой кости с именем Меритатон (невестка царя и жена Сменхкара); ящичек с крышкой, на которой изображена сидящей на корточках вторая невестка, Нефернеферуре, из погребальных сокровищ Сменхкара; ящик с картушами Эхнатона и его соправителя, Сменхкара, а также хлыст принца Зутмоса (старшего брата царя?). Кроме того, в гробнице были найдены подношения нескольких близких родственников, преданных слуг и друзей, вроде Нахтмина и Майя, которые преподнесли статуэтки царю. Но только статуэтка Аменхотепа III и локон царицы Тии, по всей видимости, указывают на происхождение Тутанхамона.

Мы, следовательно, не будем слишком смелы, если предположим, что в конце тридцать пятого года правления Аменхотепа III «Великая Царская Супруга», Тии, родила последнего ребенка, Тутанхатона, в гареме Малькаты. По египетскому обычаю, мать давала новорожденному имя, выбирая его из тех слов, которые она произносила во время родов; принц, которому надлежало стать царем, носил это имя до коронации. Позднее к его титулу добавлялось второе имя. Едва издав первый крик, с которым «дыхание жизни» вошло в него, Тутанхатон уже был отмечен знаком атонистической ереси; его старшая сестра, родившаяся за год или два до его появления на свет, также была посвящена Шару, владыке Ахетатона, столицы, где им вскоре предстояло зажить вместе со своими юными племянницами.

Поскольку, когда речь идет об этом историческом периоде, мы ничего не можем сказать наверняка, неудивительно, что ученые расходятся во мнении относительно значения имени молодого фараона. Все египетские имена состояли из коротких предложений, призванных обеспечить новорожденному защиту у одного из богов. Только семь богинь Хатхор, приветствовавшие появление младенца на этом свете, могли бы нам поведать, что Тии имела в виду, произнося эти слова более чем три тысячи лет назад, когда они были всем понятны. Одни утверждают, что они переводятся как «могущественна жизнь Атона» или «всемилостива жизнь Атона», но другие полагают, что их следует истолковать как «живое изображение Атона», и, наконец, согласно выдвинутой недавно гипотезе, «все живое находится в руках Атона». Так или иначе, филологи не пришли к единому мнению в отношении имени, которое египтяне перестали использовать с того дня, когда юный царь был коронован как Небхепруре.

1361–1359 гг. до н. э.

Ко времени рождения Тутанхатона город фараонов, Фивы, достигнув своего расцвета, превратился в богатую и свободную столицу, открытую для влияния с Востока и поддерживающую отношения со всеми странами Древнего мира. Ахетатон, еретический город, представлял собой квинтэссенцию, если так можно выразиться, утонченной фиванской цивилизации. Мир и процветание, последовавшие за победоносными войнами, способствовали беспрецедентному расцвету искусств: знать и средние классы купались в невиданной прежде роскоши и даже люди низкого происхождения благоденствовали. Старомодные привычки самоограничения и простоты канули в вечность: по праздничным дням мужчины надевали великолепные, изящные парики, а женщины вплетали в волосы длинные искусственные косы, ниспадавшие на плечи (мода более распространенная, чем короткий и круглый нубийский парик, которому отдавали предпочтение дамы еретического города из-за его экзотичности). Мужчины и женщины теперь носили льняные одежды свободного покроя в складку с широкими рукавами, часто отделанные бахромой и элегантными бантами. Сандалии еще не превратились в туфли с длинными, острыми, загнутыми кверху носами, характерные для XIX династии, но украшались вставками из кожи. Обувь царей отделывалась золотом или имела оригинальную форму с открытым мыском и закрытым задником. Стремление к роскоши нашло отражение в сооружении аристократических особняков: на окраине города появились большие сады, так как пространство в центре было ограничено и занято одно-, двух– и трехэтажными домами. Однако в Ахетатоне, который царская чета из Малькаты часто посещала, было достаточно места, чтобы воздвигать огромные, роскошные здания, вызывавшие зависть и восхищение у всех египтян.

Дворцы и лачуги сооружались из необожженного кирпича; известняк использовался только для порогов, оснований колонн, а также дверных и оконных рам. Двери и колонны делались из дерева. Вокруг каждого имения возводилась высокая стена с караульней около ворот, от которых под прямым углом шла тропинка к главному зданию. Оно всегда имело прямоугольную форму и делилось на три основные части. За просторной приемной располагалась общая зала, занимавшая большую часть дома. Ее потолок, располагавшийся выше, чем в смежных комнатах, поддерживали колонны, число которых в богатых домах достигало четырех, и в центре часто располагался очаг. Большой плоский камень с небольшим углублением, лежавший у одной из стен, служил для омовения рук и ног членам семьи и их гостям. У противоположной стены находился помост для сидений. Узкие окна располагались очень высоко. Это делалось для того, чтобы яркий дневной свет не слепил глаза. Иногда колонны, а во дворцах и потолки украшались изображениями растений и животных. По сторонам центральной залы располагались кабинет главы дома и его канцелярия; лестница вела на галерею, расположенную над приемной. Остальная часть здания была отведена под личные комнаты, и ее главная комната квадратной формы обычно принадлежала хозяйке дома. По обеим ее сторонам располагались спальни, как правило, очень скромные, каждая из которых имела альков. Туалеты отличались редкостной изысканностью и обычно даже имели стульчак. До греко-римских времен египтяне не были знакомы с ванной, но, вероятно, пользовались душевыми комнатами. Подобно жителям большинства жарких стран они тщательно следили за своей кожей после принятия ванны, и во всех частных домах имелись комнаты для втирания мазей и массажа. Дренажные и водопроводные трубы были керамическими. Резиденции правителей Амарны и Малькаты отличались еще большей роскошью.

В задней части дома располагались комнаты для слуг, кухни и пекарни, домашняя пивоварня и погреба с кувшинами для вина, на которых было указано место его изготовления и сорт; вина из «Владений Атона» поступали главным образом из дельты Нила, из окрестностей современной Александрии. Позади дома также располагались конюшни, сараи для скота, собачьи конуры, столярные и прядильные мастерские. Воду брали из колодца, а в многочисленных силосных ямах хранилось зерно. Разумеется, богатые египтяне не могли обойтись без садов. В садах росли платаны, пальмы, ивы, иногда акации и гранаты, а также папирус, мак, василек и мандрагора. В прямоугольных прудах цвели лилии и лотос. У входа в сад стояла небольшая открытая молельня с алтарем в виде плоской каменной плиты с изображением солярного шара, простирающего свои лучи-руки к амарнской царской семье. С двух сторон от этой плиты помещались портреты главы и хозяйки дома. Возможно, здесь надо искать истоки христианских триптихов с изображениями покровителей церкви.