Сыворотка счастья - Дарья Александровна Калинина

– Так вы за ним охотитесь? Это он вам нужен? Но я не знаю, где он сейчас! Он нас с родителями на ту квартиру закинул, вещи выгрузил, а сам уехал. Велел тихо сидеть.

– Это еще вчера было?

– Да.

– И с тех пор дядя Сеня не появлялся?

– Нет, не появлялся.

– И никак о себе знать не давал?

Лиственница покачала головой.

– И вы не встревожились? Не пытались его искать?

– А чего нам его искать? Он взрослый человек. Небось знает, как ему быть.

– Но все-таки странно получается. Ваш близкий родственник, фактически член семьи, признается, что у него серьезные неприятности. Настолько серьезные, что даже вам, хоть вы и не в курсе его дел, стоит скрыться на некоторое время. После этого сам он исчезает, а вы ничуточки не волнуетесь за его жизнь.

– Почему не волнуемся? Волнуемся, конечно. Но что толку? Если дядя не хочет, чтобы даже мы знали, где он прячется, то ничего тут не поделаешь. Родители решили, что дядя Сеня специально нам не сказал, куда подастся, чтобы мы не смогли его выдать, если к нам все-таки придут.

– Кто придет-то?

– ОНИ.

Услышав эти «ОНИ», Саша даже подпрыгнул. Очень уж знакомо это для него прозвучало. Точно с такими интонациями дядя Коля говорил про своих таинственных преследователей. Что же получалось, ОНИ все-таки преследовали Семена Барчукова? Только признаться в этом в разговоре с дядей Колей он не пожелал. Возможно, потому что опасался прослушки. А возможно, задумал какую-то хитрую аферу, целью которой было вывести ИХ из игры или хотя бы избавиться от ИХ присутствия в своей жизни. Или… или подставить ИМ дядю Колю, а самому выйти сухим из воды.

Но чтобы разобраться во всей этой чехарде, нужно было поговорить с самим Барчуковым. А как до него добраться, если даже любимая племянница себе этого не представляет? Тут без стратегически хитрого хода было никак не обойтись.

Видимо, Грибков тоже думал в этом направлении, потому что вышел к Саше и прошептал:

– Добром девчонка нам ничего про своего дядю не расскажет. Конечно, если станем ей ломать пальцы и пытать раскаленным железом, рано или поздно она сломается. Но это не наши методы.

– Не наши, – поспешил согласиться с ним Саша. – Совершенно не наши!

– Поэтому ты должен ее к себе расположить.

– Я?

– А кто? Не я же! Именно ты! Она должна проникнуться к тебе благодарностью!

– Это за что же она должна меня благодарить? Уж не за то ли самое, что я завлек ее в ловушку?

– Во-первых, она понятия не имеет, кто организовал ей ловушку. И даже напротив, она думает, что засада в твоей квартире – это исключительно наша следственная операция, а ты тут ни при чем.

– И к чему ты клонишь?

– Ты поможешь ей бежать!

– Как это?

– Да очень просто! Рискуя собственной свободой и безопасностью, ты поможешь ей бежать. Окажешься этаким благородным рыцарем на фоне общей чернухи в ее жизни. Ну, что скажешь? Согласен?

Саша кивнул. Еще бы! Кто не хочет побыть рыцарем в глазах симпатичной девчонки. Пусть даже и временно.

– А как я им стану? – с любопытством спросил он.

– Сейчас мы с ребятами выйдем из комнаты, вроде как для того, чтобы посоветоваться. Девчонка останется одна. Ты к ней проскользнешь и освободишь ее. Скажешь, что тебя держали в соседней комнате, что ты подслушал наш разговор, что мы собираемся применить к ней более жесткие средства убеждения.

– Пытки!

– После этого все в тебе возмутилось, ты украл у нас ключ от ее наручников и кинулся ее спасать. В общем, наплетешь ей с три короба, как ты умеешь, и сделаешь вид, что действуешь на свой страх и риск. Главное, чтобы она уразумела, что после всего этого ты оставаться в своей квартире не можешь, и взяла бы тебя под свое крылышко. Когда она проникнется к тебе доверием, вы с ней незаметно для нас покинете квартиру. Понял? Незаметно!

И помолчав, Грибков добавил:

– Не верю я, чтобы девчонка совсем не знала, как найти дядю. Но нам с ребятами она его добровольно не выдаст. Так что действуем по моему вновь утвержденному плану, и будет нам счастье! Когда что-нибудь от девчонки узнаешь, свяжись со мной, я тебе подскажу, как действовать дальше.

После чего Грибков размахнулся и неожиданно врезал Саше кулаком по глазу.

– У-у-у! – заорал Саша. – Ты чего?

– Пусть видит, как сильно ты за нее пострадал. Девчонкам такие вещи нравятся.

Может, девчонкам и нравятся, а вот Саша предпочел бы обойтись без фингала под глазом. Он чувствовал, как стремительно набухает веко, мешая обзору.

– Я тебе это еще припомню.

– Иди-иди, – обиделся Грибков. – Стараешься тут для него, работаешь, а он еще претензии предъявляет. Давай я тебе синяк и под второй глаз поставлю. Для симметрии!

От нового синяка Саша отказался. Грибков ушел на кухню, а Саша, выждав несколько минут, прошмыгнул в комнату к Лиственнице. Там он приложил палец к губам.

– Ничего не говори! Я пришел тебе помочь!

– Ты кто такой?

– Заказчик. Не узнаешь? Это по моей вине ты оказалась в ловушке.

– Ах ты!..

– Тише! – взмолился Саша. – А то они услышат! Они сейчас на кухне как раз обсуждают, чем будут тебя пытать. Электричеством или водой. Я не могу позволить, чтобы они это с тобой сделали. Я и так виноват, что не смог сразу тебя предупредить. Но когда они пришли ко мне и позвонили в дверь, то я открыл, потому что думал, что это мой заказ прибыл. Доверчивый дурак! Открыл я дверь, а там они. Связали меня, избили, видишь, фингал под глаз поставили и уволокли в дальнюю комнату. Еще повезло, что руки они мне просто связали, а наручники, видать, для тебя приберегли. Но ничего! У меня есть ключ от твоих наручников!

– Откуда?

– Позаимствовал. Я тебе помогу!

Говоря это, он приготовился снять наручники с Лиственницы, но в последний момент остановился. Глупо освобождать Лиственницу, ничего с нее за это не спросив.

– Чего замер?

– Только если я тебя освобожу, тогда нам с тобой надо будет обоим бежать.

– Нам?

– Конечно! Я не могу тут остаться. Они поймут, что это я помог тебе бежать. И убьют меня! Если уж они тебя решились пытать, то со мной разберутся и вовсе на раз-два-три. А я умирать не хочу.

– Ладно. Если ты мне поможешь, то я тоже тебе помогу!

– Договорились! – обрадовался Саша. – Действуем незаметно!

Он снял с Лиственницы наручники, и они тихо выскользнули из комнаты. И тут возникло препятствие, о котором