Право сильнейшего - Александра Лисина

Кроме того, всю дорогу приходилось зорко следить краешком глаза за тем, чтобы они не вздумали показывать лишнего рвения. И чтобы не прибили никого по пути, поскольку, взбудораженные недолгой схваткой, они явно были не прочь продолжить.

Слава богу, скароны-мужчины имели неплохое представление о повадках своих воинственных дам. И при виде моей охраны они немедленно расступались. При этом мудро не лезли на рожон, в разговоры не вступали, на меня не косились, Лина вообще обходили стороной, как прокаженного. Лишь для того, чтобы восемь грозно раздувающих ноздри «леди» в цветах домов старших кланов не решили, что на их драгоценный объект упала даже слабая тень неудовольствия.

Войдя во двор Школы, я шумно выдохнула.

– Здравствуйте, леди, – практически сразу вышел из дома мастер Лаор. Как всегда, безупречно одетый, в местном варианте кимоно, подтянутый и строгий, как настоящий учитель, к которому пришла очередная ученица. Спокойный и невозмутимый, как безбрежный океан под бесконечно синим небом. Но при этом способный стать настоящим ураганом, если что-то посмеет потревожить это безмятежное спокойствие.

– Здравствуйте, мастер Лаор.

– Вы уже разминались?

– Да, учитель, – от одного воспоминания меня невольно передернуло.

– Очень хорошо, – улыбнулся он, мельком покосившись за мою спину. – В таком случае, я предлагаю немного изменить характер сегодняшнего занятия.

Я только кивнула.

Мастер Лаор снова улыбнулся, что довольно странно смотрелось на его обычно бесстрастном лице, и проследовал вглубь двора, где, как я знала, имелась еще одна площадка для занятий.

Когда мы миновали общий «зал» для тренировок и проследовали в небольшой, но очень красивый сад, я смутно удивилась. Но вопросов задавать не стала – рано. Потом проследовали по какой-то узкой, увитой со всех сторон местной разновидностью плюща аллее. Углубились дальше. Прошли мимо весело журчащего фонтанчика, украшенного изящными фигурками зверей и птиц. Наконец, добрались до невысокого деревянного забора, заботливо выкрашенного в зеленый цвет, и отворили неприметную калитку, за которой начинался еще один сад.

Уже в этом, внутреннем дворике обнаружился знакомый ровный песчаный круг, заботливо расчерченный затейливыми фигурами. А в центре – небольшой деревянный столбик, вколоченный в землю так глубоко, что снаружи виднелся лишь крохотный, сантиметров десять всего от земли, колышек. Размерами примерно пять на пять сантиметров. Проще говоря, штырек. Насест. Птичья жердочка. К которой меня и подвели, как слепую курицу, и велели залезать.

Все еще недоумевая, я послушно залезла, с трудом держась на кончиках пальцев одной ноги и напряженно размышляя, куда бы пристроить вторую. Стоять было неудобно – все время приходилось балансировать, чтобы не упасть, да еще и следить, чтобы пальцы не соскользнули с коварной опоры. Плюс, нога все время находилась в напряжении. Держаться было совершенно не за что. И я никак не могла понять, что же от меня требуется.

Кое-как примостившись, я подняла вопросительный взгляд на скарона.

– Ваша задача – удержаться на шесте, – спокойно сообщил он и, прежде чем я успела удивиться, метнул мне в лицо сухой, но очень крепкий кулак. Причем так быстро, что я не успела ни охнуть, ни возмутиться, ни даже переспросить, так ли я его поняла!

Всего миг, и мастер метнулся ко мне, метя точно в переносицу; второй миг – и его сильные пальцы, умеющие пробивать насквозь толстую деревянную столешницу, оказались точно напротив моей гортани.

Не буду врать – увернулась я лишь чудом. Помогло звериное чутье и бесценный опыт Харона, где от скорости реакции зависела не только жизнь, но и посмертие. Однако увернулась в самый последний момент, едва при этом не свалившись и чуть не заполучив отметину на левой скуле, на которую пришелся удар.

– Вы в порядке, леди? – совершенно спокойно спросил мастер Лаор, когда я с изрядным трудом выпрямилась и перевела дух.

– Да, учитель.

Он удовлетворенно кивнул и напал снова, двигаясь, как всегда, быстрее молнии и бесшумнее тени. Вот только сейчас я была в заведомо невыгодном положении. Сейчас у меня не было возможности нападать. И даже защищаться толком я не могла. У меня была, как он и сказал, лишь одна задача – удержаться. И ради ее исполнения пришлось пожертвовать всем остальным. То есть, вертеться во все стороны больным червяком, уклоняться, шипеть сквозь зубы, когда не получалось, терпеть сыплющиеся со всех сторон удары и торопливо глушить свои Знаки, чтобы с ними не вышло, как в прошлый раз.

Хорошо, что девочек я ими еще не пометила. Хорошо, что Лин на меня еще дулся за вчерашнее и следом не пошел. И как хорошо, что я смогла задавить Знаки, отсекая бушующие эмоции Теней и Фантомов, потому что в противном случае минут через пятнадцать я бы не смогла даже болезненно охнуть без риска обнаружить рядом с собой сразу десяток разгневанных братьев, решивших выяснить, кто так упорно ставит мне синяки.

Мастер Лаор, как обычно, не знал жалости. Во время занятий он совершенно не помнил, что такое сострадание или сочувствие. Во время урока для него не существовало ни мужчин, ни женщин, ни детей – только ученики. И только долг учителя, который взял на себя обязательства довести их до ума. Никаких сомнений, никаких сантиментов, никаких колебаний.

Вот и сейчас на его бесстрастном лице больше не отразилось ни единой эмоции, ни одного чувства, ни даже тени чувств. Просто маска – холодная, бесстрастная и невозмутимая. Просто взгляд – изучающий и пристальный, как лазерный прицел. И голос – ровный, спокойный, откровенно раздражающий, который раз за разом напоминал мне о самом главном и требовал оставаться на месте даже тогда, когда отчаянно не желающее получать тумаки тело порывалось поскорее соскочить с неприятного места, наконец-то, ответив обидчику как положено.

Надо сказать, со мной еще никто не работал так жестко, как мастер Лаор. Но, с другой стороны, я и пришла к нему не для того, чтобы ботанику изучать. Он был воином. Причем отменным воином и лучшим во всем Скарон-Оле наставником. И еще я отлично знала, что вздумай хоть кто-то из его немногочисленных учеников вдруг намекнуть на излишнюю жесткость, то тут же получил бы спокойное пожелание покинуть Школу.

Неженок мастер не любил, не уважал и за людей никогда не считал. Неважно, какой у тебя пол, сколько исполнилось лет и чем ты занят по жизни. Если не умеешь терпеть боль и справляться с эмоциями – все, для учителя ты не существуешь. Если умеешь и желаешь учиться дальше – пожалуйста, пробуй и рискуй. Справишься с тем, что для тебя уготовили – гордись и получай заслуженные бонусы. Не справишься – не вздумай больше считать себя воином. Вот она – философия коренных скаронов во всей своей красе. Никаких премудростей, никаких словесных выкрутасов‚ только факты.

Поэтому я вертелась юлой на неудобном колышке, извивалась змеей, то и дело шаталась, как запойная пьяница, однако держалась. Руками, ногами, зубами и всем, чем только могла, но все еще как-то держалась. А попутно пыталась понять схему действий коварного наставника, чтобы хотя бы попытаться предугадать направление следующего удара.