Клим Первый, Драконоборец - Михаил Ахманов

– Прости, перебью. – Клим оторвался от созерцания скелета. – Я, видишь ли, дело одно поручил министру Гаммеку, и пока о результатах мне не доложили. Может, Гаммек пропал, как и наш казначей? Может, его и правда съели? Что с ним? И где пребывает сир Жинус? Загляни-ка, мудрейший, в свой магический шар.

Чародей кивнул, придвинул к себе хрустальную сферу, что-то прошептал и всмотрелся в мельтешение смутных картин. Лоб его пересекли морщины, в изумрудных глазах вспыхнул и погас огонек.

– Странно, повелитель, очень странно… Сира Жинуса нигде не могу найти. А что до Гаммека, так его возок уже у нехайской границы. Два возка, – уточнил чародей. – В одном сир Гаммек с супругой, в другом сундуки с их добром.

– В Нехайку сбежал, свистун! Вот дурачина! – Клим потянулся к посудине с вином. – Ладно, дьявол с ним, сам схожу в «Гнилые кости»… А скажи-ка, кудесник, где у нас мастер Авундий? Мерзкий тип! Вот этого точно нельзя из вида выпускать!

Дитбольд снова забормотал над шаром и вдруг отпрянул – хрустальная поверхность потемнела, словно запорошенная угольной пылью. Мрак казался вязким и густым, и никаких изображений, даже искры света, видно не было.

– Не ведал, что он колдун! – с удивлением признался Дитбольд. – Сам колдун или кто-то его прикрывает. И с таким искусством, государь, что мне сквозь защиту не пробиться!

– Ладно, разберусь без магии, – пригубив вина, Клим представил мастера Авундия в пеньковом галстуке и усмехнулся. Потом молвил: – Так о чем ты хотел спросить?

– О том, кто ты был в своей реальности, – произнес старый чародей. – Разум у тебя государственного мужа. Правил ли ты какой-то страной или многолюдным городом? Решал ли дела войны и мира? Судил ли злых за их проступки и награждал ли добродетельных? Имел ли славу, почет и признание у своего народа?

Что имел, так два шиша и сбоку бантик, подумалось Климу. Ни ордена, ни квартирки, даже самой завалящей. Одна радость, что звезда на погоне побольше, чем у лейтенантов.

Но вслух он сказал совсем другое:

– Я солдат, Дитбольд. Не государственный муж, не правитель и не судья – просто солдат, и чин у меня не мелкий, не крупный, а средний. Военачальник над тремя десятками бойцов. Особая команда, мудрейший. – Он кивнул на скелет орка в шкафу. – Охотились мы на ублюдков вроде этого. Где найдем, там устаканим, – прикончим, если говорить понятнее. Вот с этим делом я знаком.

– Военачальник! – с энтузиазмом воскликнул маг. – Военачальник! Совсем неплохо! Воистину, твое величество, очень нам не хватало такого короля! Прежний-то ратным умением был небогат.

– Зато в ином удачлив, – заметил Клим. – Слышал я, что везло ему с погодой, как соберутся неприятели в набег, так непременно грянет буря либо наводнение. Случай? Или в этом твоя мудрость подсобила?

Дитбольд покачал головой.

– Увы, государь! Бури и наводнения во власти Вышних Сил, темных или светлых, а я могу вызвать только дождик или легкий ветерок. Орков этим не остановишь, тут нужны копья, мечи, храбрые воины и полководец вроде тебя. Ты, должно быть, обучался с юных лет воинскому ремеслу?

– Ошибаешься. – Клим печально вздохнул. – Обучался я у наших мудрецов совсем другим занятиям.

– Каким? Поведай, твое величество.

– У меня, сир Дитбольд, диплом театрального критика и киноведа. Врубаешься, нет?.. Объясню понятнее. – Клим опять вздохнул. – Полагалось мне смотреть представления лицедеев и говорить, хороши они или плохи. Еще писать об этом особые грамоты. А в будущем, – он мечтательно прищурился, – мог я и до ящика добраться, выскочить на экран с авторской программой… Эх, не получилось!

Седые брови Дитбольда полезли вверх.

– Зачем судить о лицедеях, сир? Их и так всякий видит! Если шут или арфист хорош, бросят ему монету, а если плох – тухлое яйцо. У любого человека есть глаза и уши.

– Есть, но не такие зоркие и чуткие, как у критика, – возразил Клим, вздыхая в третий раз. На миг ожили в памяти студенческие годы, будто вчера он сел к столу, раскрыл тетрадь с конспектом и услышал голос доцента Корзуна по прозвищу Коржик. Что он читал? Кажется, театр в русской критической мысли… Хорошо читал! Аксаков, Куманин, Аверкиев, князь Шаховской…

Ну и что? – спросил он себя. Из умных слов шинель не сошьешь, дом не построишь. Хотя и жалко!

Дитбольд смотрел на него, покачивая головой.

– Думаю, государь, ты верно сделал, выбрав воинскую стезю. Ибо в руках воина меч и щит, а руки говорящего о лицедеях пусты.

– И карманы тоже, – добавил Клим. – Но не будем о печальном. Нынче я король, и в моей стране всякий подданный должен трудиться на благо отчизны. Даже кровососы из подвала «Гнилых костей»!

– Вампирское племя проклято Благим, ибо живет в грехе. Какая от них польза, сир? – удивился чародей. – Я такой измыслить не могу.

– В годину бедствий и Чебурашка – воин. Опять же, как говорили латиняне, не согрешишь, не покаешься, – промолвил Клим с загадочной улыбкой и распрощался.

На следующий день, примерно за час-полтора до заката, он тайно покинул королевский замок. Утро и середина дня выдались хлопотными – Клим осмотрел боевые возы и приписанных к ним лошадей, провел учение с пешим полком Лаурсана, принял доклады сира Вардара и сира Карваса, а также мастеров, трудившихся на городских стенах. Еще заглянул к медникам, полюбовался на новые котлы для полевых кухонь и, вызвав главу герольдов Ардалиона диц Батригея, велел сыскать компромат на мастера Авундия. Граф Ардалион, обладавший на редкость зычным голосом, являлся не только главным герольдом, но и королевским судьей, большим искусником в разрешении споров и воздаянии за всяческие проступки. Штат герольдов и глашатаев, подчиненных ему, включал сотни полторы смышленых молодцов, а некоторые выглядели настоящими пронырами. Чем не тайный сыск, решил Клим, уж на Авундия что-нибудь да накопают.

Отпустив судью, он плотно пообедал, вздремнул полчаса, а после отдыха наведался в тайную кладовую за одним полезным раритетом. Затем велел Омривалю подать темный плащ и камзол попроще, спрятал в поясе взятое в кладовой и флакон с эликсиром, а за пазуху – «гюрзу». Насчет пистолета имелись у него сомнения – возможно, без серебряных пуль, смертельных для нечистой силы, оружие было бесполезно. Все же Клим его взял, на всякий случай и для собственного спокойствия.

Думалось ему, что идти лучше в одиночку, но он боялся заплутать в узких улочках и переулках и к тому же не знал, как тайно покинуть дворец. Пришлось взять с собой Омриваля, а за ним увязался и шут, большой охотник до всяких приключений. Втроем они спустились в хозяйственный двор, миновали амбары и конюшни, прошли мимо псарни и соколятника, где скучал на насесте престарелый сокол, и обогнули королевский зверинец. Большинство клеток были пусты, но в одной томился зверь с желтой в темную полоску шкурой и когтистыми лапами, но с огромной птичьей головой. Клюв его походил на лопату с острым концом, в глазах с вертикальными зрачками пылало адское пламя. Завидев людей, хищник пружинисто поднялся, щелкнул клювом и вывалил длинный алый язык.