Черные шляпы - Патрик Калхэйн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Еще бы, — согласился Уайатт. — Оно столько раз разрушало мою репутацию.
Джонни сделал шаг вперед и положил одну руку на плечо Уайатту, а другую — Бэту.
— Почему бы нам не направиться в мой кабинет, выпить бренди, и, джентльмены, если вы хотите подраться, я согласен быть рефери.
Они засмеялись и пошли вслед за ним.
Кабинет в прошлом был библиотекой — большая комната, отделанная темным деревом со стенами, заставленными книжными полками, где были и огромные тома трудов по медицине, и полные собрания сочинений Шекспира и Диккенса в кожаных переплетах, а также современная литература — популярные издания Брет Гарта, Джека Лондона, Рекса Бича и Марка Твена.
Оправленные в рамки старые карты Аризоны и Техаса, а также других районов Запада занимали практически все свободное место на стенах наряду с портретом, написанным маслом, который Уайатт сначала принял за портрет Джонни, но потом разглядел, что это изображение старшего Холидэя, несколько романтизированное, списанное со старой фотографии, которую часто публиковали.
Вскоре Уайатт уже сидел в очень удобном красном кожаном кресле напротив хозяина дома, а рядом с ним Бэт в таком же кресле желтого цвета, в тон к дивану с тремя валиками, стоящему у стены справа. Обоим гостям принесли внушительные бокалы с бренди, и аромат темной жидкости был не хуже, чем приятное ощущение тепла в желудке.
Рабочий стол Джонни представлял собой массивное изделие из вишневого дерева, заваленное бухгалтерскими книгами и бумагами. Он тоже взял себе бокал бренди, но поставил его на стол, опершись локтями на торговую книгу и сложив пальцы рук домиком.
— Я так рад и для меня столь большая честь встретиться с вами, Уайатт, что я даже хотел бы вовсе не знать, зачем вы приехали, — сказал он.
Уайатт пожал плечами и отпил бренди.
— Так зачем я приехал? — произнес он в ответ.
— Потому что вас попросила моя мать. Потому что моя мать считает, будто я попал… как там она это говорит… на «скользкую дорожку».
— Самая скользкая дорожка, которую я знаю, — беззаботно произнес Бэт, — это пытаться кому-то угодить.
Уайатт поднял взгляд от пола.
— Твоя мать говорила тебе о разговоре со мной?
— Нет, — ответил Джонни, и в его детской улыбке блеснуло что-то бесовское, прямо как было у его отца.
— Мальчик — игрок в карты, Уайатт. Сам понимаешь, — кашлянув, сказал Бэт.
Уайатт жестом показал на стену за спиной Джонни.
— Что в смежной комнате?
Глаза Джонни сузились, вопрос показался ему совершенно нелогичным.
— Ничего. Это музыкальная гостиная. Вернее, была ею, пока я не спустил пианино вниз, на сцену в клубе. Там камин, места не слишком много. Я ею не пользуюсь сейчас.
Уайатт кивнул.
— У этого здания три этажа?
— Да, — чуть удивленно ответил Джонни, наклоняясь вперед. — Что, хотите осмотреть?
— Сейчас? Хватит и на словах. Итак, три этажа, вернее, четыре, считая подвальный.
— Да. Кухня на этом этаже, с внутренней стороны. Этажом выше я устроил гримерную для девушек, отдельную гримерную для мисс Гуинан, а также пару комнат для гостей. Верхний этаж — мои апартаменты… Зачем? О чем вы думаете, Уайатт?
— Ни о чем. Просто выясняю рельеф местности.
Бэт с любопытством посмотрел на него.
Джонни тоже.
— Если у вас есть послание для меня от моей матери, Уайатт, я хотел бы его услышать.
Уайатт покачал головой.
— Вряд ли. Ты ведь уже выслушал ее, не так ли? Или слышал ее мнение, без разницы.
— Да. Безусловно…
— А Бартоломью пытался увещевать тебя здесь?
— Еженедельно! — усмехнулся Джонни, откинувшись в кресло.
— Я сделал все, что мог. Воистину, — заявил Бэт, со всей серьезностью глядя на Уайатта.
Джонни снова усмехнулся. Знакомый, сухой смешок. Смешок Дока. Уайатт вздрогнул.
— При всем к вам уважении, мистер Мастерсон… Бэт… Вы привели малоубедительные доводы, — сказал молодой человек.
— Я протестую! — возразил Бэт, нахмурившись. — Я излагал доводы против этого предприятия со всей точностью и страстностью!
— В то время, — сказал Джонни, — как вы опрокидывали бокалы с бурбоном и глазели на девочек из моего шоу, наслаждаясь жизнью нелегального кабака так, будто привыкли к ней с рождения.
Наверное, если бы Бэт попытался сдвинуться вперед еще чуть-чуть, он бы вывалился из своего кожаного кресла.
— Вообще, я никогда не говорил, что такая жизнь лишена некоторой привлекательности. Кто не любит выпить? Кто не любит общество девиц? У тебя в кармане Текс Гуинан — самый горячий хит этого городка! Этот щенок Уинчелл называет ее Королевой Бродвея!
— Тогда в чем проблема? — с безупречной вежливостью спросил Джонни.
Бэт откинулся в кресло и махнул рукой.
— У меня никаких проблем! Я всего лишь выгодный клиент…
— Выгодный? — переспросил Джонни, подняв бровь. — Это с каких пор у нас такая новая политика?
Бэт сделал большой глоток.
— Я просто имею в виду, что эта жизнь, ночная жизнь, очень привлекательна. И дает невероятную возможность делать деньги. Я этого не отрицаю. На самом деле суть в том…
— Поскольку выпивка нелегальна, то гангстеры просто обязаны контролировать ее.
Взгляд Бэта метнулся к Уайатту.
— Именно! Этот городишко переполнен ублюдками в итальянских фетровых «борсалино», ищущих, как бы чего захватить, которые спокойно прикончат тебя ради этого. Уайатт, это прямо как возрожденный Тумстоун, только Клэнтоны по сравнению с этими бруклинскими персонажами — детский сад!
— Итак, сынок? — спросил Уайатт, поворачиваясь к Джонни.
Джонни пожал плечами и слегка покачался в кресле.
— Мистер Мастерсон… Бэт… прав. Выгода значительна, равно как и опасность. В моем возрасте, Уайатт… мистер Эрп… Вы были в таких же условиях?
— Никакого сравнения! — сказал Бэт.
— Ты сам только что его сделал.
— Манхэттен на подъеме, Уайатт! — продолжил Джонни. — Разве мне надо объяснять это вам? Эти нелегальные кабаки — как новая «золотая лихорадка»!
— Джонни, — спокойно произнес Уайатт, снова вздрогнув от знакомых интонаций. — Надо избавиться от этих бандитов. Как ведет себя полиция?
Джонни махнул рукой.
— На еженедельном жалованье. Они нам не в помощь, но и не мешают. Мне было сказано, что мы должны будем время от времени помогать им разыгрывать облавы, для отчетности, но нас заблаговременно предупреждают. На всякий случай я храню здесь лишь кратковременный запас… в смысле выпивку.