Призрак былой любви - Джудит Леннокс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дом № 15 по Паргетер-стрит фасадом выходил на площадь, где росли покрытые копотью платаны и искривленные кусты боярышника. У входной двери Тильда увидела с полдесятка медных колокольчиков, под каждым — табличка с фамилией жильца. Тильда нашла табличку с фамилией Поттер и позвонила. Из глубины дома донеслось треньканье, а через пять минут послышались шаги ног, ступающих по голым половицам. Дверь отворилась.
На Роланде Поттере были брюки, нижняя сорочка и подтяжки. Выглядел он так, будто только что встал с постели, в глаза хоть спички вставляй.
— Тильда, — ошалело произнес он.
— Роланд? — Она вдруг занервничала. — Мне Эмили дала твой адрес. Надеюсь, ты не возражаешь?
— Конечно, нет. Входи. Ты, должно быть, окоченела.
Тильда вошла в дом, и Роланд закрыл за ней дверь.
— Извини за наряд, я с кладбищенской смены. В буквальном смысле. Занимался трупами в морге… Иди за мной. — Его короткие карамельного цвета волосы были взлохмачены, стояли торчком на голове.
Дом представлял собой лабиринт винтовых лестниц и темных узких коридоров, утыканных дверями. Проходя мимо одной из них, Роланд крикнул:
— Это моя приятельница, Анна! — и тихо сказал Тильде: — Домовладелица. Она любит быть в курсе всех событий. Давай-ка сумку. Нам по лестницам еще топать и топать.
Комната Роланда находилась на третьем этаже. Он толкнул дверь.
— Извини за беспорядок.
На полу валялись грязные носки и рубашки; стол, рукомойник, каминная полка были уставлены грязной посудой. Роланд надел поверх сорочки пиджак.
— Я не ждал гостей. Прости…
— Роланд, перестань, прошу тебя. Это я должна извиняться. Свалилась как снег на голову…
— Нет, что ты. Я безумно рад. Правда. — Роланд распахнул окно, впуская в затхлое помещение холодный воздух. — Как Эм?
— Замечательно. Так… скучает.
— Это скоро пройдет, — сказал Роланд с безразличием старшего брата. Он сбросил со стула на пол груду книг и газет. — Присаживайся, Тильда. Чаю?
Тильда кивнула и выглянула в окно. По дороге с грохотом катила телега молочника, груженная пустыми бутылками; на площади дети играли в пятнашки. Тильда провела рукой по своим густым обчекрыженным волосам, понимая, что совершила нечто непоправимое, изменила свою жизнь, начала ее с чистого листа. Пытаясь справиться с внезапно захлестнувшим ее горем и волнением, она сдавленно сглотнула слюну.
Вернулся Роланд с чаем.
— За покупками приехала? — спросил он наугад.
Тильда мотнула головой.
— Насовсем. Ушла из дома, — для ясности добавила она. — Мне надо найти жилье. Эмили подумала, что ты можешь помочь.
Он вытаращил глаза.
— Ничего себе… так ты… — Он не договорил. — Прости. Это не мое дело. Хм. — Роланд подумал с минуту. — На втором этаже есть маленькая комната — по сути, чулан, совсем крошечный. Анна там хранит свои платья. А знаешь что… допивай чай и сходим к ней.
Следом за Роландом Тильда спустилась на первый этаж. Он постучал в дверь одной из комнат. Их пригласили войти. Поначалу Тильда ничего не увидела. Шторы были задвинуты, комнату освещало лишь золотистое сияние масляных ламп. Потом, когда ее глаза привыкли к полумраку, она различила декоративные шторы из бус, портреты в золоченых рамах, расшитые ширмы, медные подсвечники и зеленого попугая в клетке, подвешенной к потолку.
Анна, в шалях и бусах, сидела в углу комнаты. Падавшие на ее лицо тени подчеркивали линии ее широких скул и разрез миндалевидных черных глаз. При тусклом освещении Тильда не могла определить ее возраст.
— Айна, — сказал Роланд, — позволь представить тебе мою приятельницу, мисс Тильду Гринлис. Тильда, это Анна. У нее есть еще одно имя, но никто из нас не способен его произнести. Анна, Тильда решила переселиться в Лондон, но ей негде остановиться. Я подумал про чулан… комнатка маленькая, конечно, но у нее мало вещей.
— Подойди сюда, дитя.
Тильда шагнула вперед. Две хрупкие ладони в перчатках легли на ее щеки, поднимая ее лицо к свету.
— Дай на тебя посмотреть. О-о-о… — охнула Анна, ей вторил попугай. — Что ты сделала с волосами?
Тильда достала из кармана ножницы.
— Отрезала, когда ехала в поезде.
Анна прищурила свои раскосые глаза. Подняла голову.
— Роланд, милый, оставь нас… мы сами разберемся. Нам с Тильдой нужно поговорить.
Роланд ушел.
— Покидая Россию, — сказала Анна, — я, пока ехала, побросала в снег все свои кольца. Бриллианты, сапфиры. Я верю в романтические жесты. — Звук «р» в слове «романтические» она произнесла грассируя, тянула его целую вечность. — А ты?
Тильда улыбнулась.
— Ладно, — сказала Анна, — давай приведем в порядок твои волосы, а потом вынесем из чулана мои платья. Комнатка, конечно, крошечная, но ведь и ты у нас не очень большая. Ну а затем ты расскажешь мне, почему сбежала из дома. Полагаю, здесь замешан мужчина… возлюбленный… верно?
Вечером, готовя ужин в маленькой общей кухне, Роланд рассказывал Тильде про остальных обитателей дома № 15 по Паргетер-стрит.
— Здесь есть еще один русский, на первом этаже. У него черная борода, и он ни с кем не общается, кроме Анны. Также на первом живут две балерины — Морин и Джун.
В кухню вошел молодой парень в поношенной шерстяной фуфайке и вельветовых бриджах.
— Тильда, это Майкл Харрис. Студент-химик, учится в Имперском колледже. Делает вонючие смеси и время от времени пытается поджечь наш дом.
— Подлая клевета, — беззлобно прокомментировал Майкл, пожимая Тильде руку. — Ты намерена жить в этой чертовой дыре, Тильда, или ты здесь проездом?
— Тильда снимает чулан на втором этаже.
— Боже правый! Храбрая девушка.
Роланд поставил на газ кастрюлю с водой.
— Сколько тебе яиц, Тильда?
— Два, пожалуйста, Роланд.
— А еще есть Фергюс… — Роланд осторожно опустил в воду четыре яйца. — Шотландец. Громила.
— И пьяница.
— Бедняга Ферг тоскует по родным местам.
— Напротив меня живет Джайлз Паркер. Поэт, знаком со многими знаменитостями. И Силия. Объект обожания Майкла. Ты ведь сохнешь по ней, Майкл, да?
— Заткнись, Роланд. — Майкл открыл консервную банку с супом.
— Силия днем спит, а ночью работает. Правда, о своей работе она говорит очень уклончиво, но выглядит всегда сногсшибательно. — Роланд счистил с тоста пригар и намазал его сливочным маслом. — Вот и все.
— Еще Макс, — добавил Майкл.
— Ну да, и Макс, конечно. Он занимает чердак. Работает в газете. Сейчас в отъезде.