Книги онлайн и без регистрации » Разная литература » Кровь и символы. История человеческих жертвоприношений - Олег Ивик

Кровь и символы. История человеческих жертвоприношений - Олег Ивик

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 65
Перейти на страницу:
заговорила с ним как с будущим зятем и, к своему удивлению, выяснила, что Пелид[123] вовсе не собирается ни на ком жениться. К чести героя, он не знал, что Агамемнон воспользовался его именем, чтобы заманить девушку на жертвенник. Возмущенный Ахилл объявил, что не допустит убийства, невольной причиной которого является он сам. Категорически воспротивилась и мать девушки. Еврипид в трагедии «Ифигения в Авлиде» влагает в уста Клитемнестры яростное обличение человеческих жертвоприношений:

«Я жрец, – ты говоришь, – а не палач».

Жрец, а какой, скажи, Атрид[124], молитвой

Благословенье призывать на нож

Ты думаешь, подъятый на ребенка,

На плоть и кровь свою, Агамемнон?

А я? могла бы я с тобой молиться?

С убийцею и за убийцу – нет!

И если б бог, малютку пожирая,

От матери еще молитвы ждал,

Он был бы глуп… Но дальше, царь, вернувшись

Домой, ужель ты б мог ласкать детей?

О, ты бы не решился! Да ребенок

Не захотел бы ни один глядеть

На этого жреца их детской крови…

Впрочем, Ифигении не нужны были заступники – узнав, как обстоит дело, она решила исполнить волю богини:

За родину, за всю Элладу тело

Я предаю на жертву, и никто

Меня к тому не вынуждал, – веди же

К богине дочь, коли богиня ждет.

И дай вам бог счастливую удачу,

Оружие украсить и домой

С победою вернуться из-под Трои.

А до меня ахеец ни один

Пусть не касается: я горло молча

Подставлю вам; я –     сердцем не ягненок.

Еврипид подробно описывает подготовку к жертвоприношению:

И вот Калхант-провидец вынул нож,

Что лезвие таил в суровой коже,

И в россыпь круп его он погрузил

Средь золотой корзины, а царевне

Венком чело увил. Меж тем Пелид,

Вкруг алтаря кружась, его водою

И той крупой священной окропил

И к дочери Зевесовой[125] взывает:

«О дивная охотница, в ночи

Ты по небу свое светило катишь…

Прими ж от войск союзных этот дар

И от вождя дружин, Агамемнона:

Кровь чистую из девственной ее

И мраморной мы выпускаем шеи.

Утешься ей и даруй путь судам,

Дай Трою нам высокую разрушить!..»

И в землю взор в молчании вперил

Агамемнон; и Менелай, и войско

Потупились. И наскоро мольбу

Жрец сотворил, меж тем как взор прилежно

На девственной груди ее искал,

Где б нож вонзить ему, чтоб без мучений

И разом ей конец настал…

Еврипид описывает, как испуганные очевидцы отвели глаза от жертвенника, а когда вновь подняли их – Ифигении уже не было:

Близ алтаря лежала, содрогаясь,

Огромная, красы отменной, лань,

И кровь ее в последних муках жизни

По ступеням рекой струилась алой…

Жрец объявил ахейцам, что «благородный дар… охотницей божественной отринут», что Ифигения «среди богов удел днесь обрела» и что «молва о чуде меж греками, конечно, не умрет»{98}.

Версии о том, что Ифигения стала божеством, придерживался и создатель поэмы «Перечень женщин»[126]. Он писал, что Артемида превратила девушку в богиню Гекату – одну из самых могущественных и почитаемых богинь греческого пантеона:

Деву поспешно с собой унесла и амвросией сладкой

Тело с главы умастила, чтоб оное стало нетленным,

Дни навсегда положила в бессмертии жить, не старея.

Ныне ее называет племя земных человеков

Спутницей славной метальщицы стрел Артемидой[127] Дорожной{99}.

Впрочем, большинство мифографов считает, что Ифигения после своего чудесного избавления некоторое время продолжала вести вполне земную жизнь. Спася девушку, Артемида перенесла ее в далекую Тавриду (нынешний Крым), где у богини было святилище, и сделала своей жрицей. О том, как дальше сложилась судьба Ифигении, тоже повествуют многие античные авторы. Тем более что судьба эта была не из легких: едва спасшись от жреческого ножа, Ифигения должна была сама участвовать в человеческих жертвоприношениях, которыми старались умилостивить богиню благочестивые тавры. Делала она это, судя по всему, настолько добросовестно, что со временем затмила саму Артемиду и местные жители стали почитать ее в качестве одной из ипостасей богини. Геродот, побывавший в Причерноморье семью веками позже, писал:

«У тавров существуют такие обычаи: они приносят в жертву Деве потерпевших крушение мореходов и всех эллинов, кого захватят в открытом море, следующим образом. Сначала они поражают обреченных дубиной по голове. Затем тело жертвы, по словам одних, сбрасывают с утеса в море, ибо святилище стоит на крутом утесе, голову же прибивают к столбу. Другие, соглашаясь, впрочем, относительно головы, утверждают, что тело тавры не сбрасывают со скалы, а предают земле. Богиня, которой они приносят жертвы, по их собственным словам, это – дочь Агамемнона Ифигения. С захваченными в плен врагами тавры поступают так: отрубленные головы пленников относят в дом, а затем, воткнув их на длинный шест, выставляют высоко над домом, обычно над дымоходом. Эти висящие над домом головы являются, по их словам, стражами всего дома»{100}.

Даже в IV веке н. э. Аммиан Марцеллин, офицер римской армии и историк, рассказывает о почти таком же ритуале у тавров – с той лишь разницей, что в его времена отрубленные головы выставляли на стенах святилищ. Сообщения античных авторов подтверждаются и находками археологов…

Еврипид, поведавший о чудесном спасении дочери Агамемнона в трагедии «Ифигения в Авлиде», посвятил ее деятельности на новом месте жительства еще одну трагедию – «Ифигения в Тавриде». Он описал святилище богини, в котором по приказу царя Фоанта в жертву Артемиде приносили всех появившихся в этих краях греков. Ифигения говорит:

Из старины обычай

Меж таврами ведется и теперь:

Коль эллин здесь появится, богине

Его готовить в жертву я должна.

Еврипид описывает алтарь, испачканный кровью, «по его зубцам развешены остатки вооружения приносимых в жертву эллинов». Сюда прислужницы Ифигении несут необходимые для жертвоприношения «сосуды с медом, маслом, молоком, белые ткани и ножи». Впрочем, сама Ифигения, хотя и называет свою богиню «дивной», хотя и служит ей, как этого требует обычай, но сама такой практики не одобряет. Она говорит:

Лукавая богиня! К сердцу желчь

Вздымается: убитого коснися,

Родильницы иль мертвого –     и ты

Нечист –     от алтаря ее подальше!

А человечья кровь самой в усладу…

Не может быть, чтоб этот дикий бред

Был выношен Латоною[128] и Зевсом

Был зачат. Нет, нет, не поверю я,

Чтоб угощал богов ребенком Тантал[129]

И боги наслаждались. Грубый вкус

Перенесли туземцы на богиню…

При чем она? Да разве могут быть

Порочные среди богов бессмертных?

Трагедия Еврипида заканчивается отменой человеческих жертвоприношений. Ифигения с ее неожиданно появившимся братом Орестом, которого она должна вести на заклание, бегут обратно в Грецию. Афина, тоже совершенно неожиданно объявившаяся во владениях Артемиды, рекомендует беглецам перенести статую кровожадной богини из Тавриды в Грецию и там учредить культ хотя и кровавый, но в смягченном варианте. Теперь жрецу надлежало лишь слегка касаться мечом шеи жертвы и пускать кровь «для вида, сердце теша богинино»{101}.

Не вполне понятно, почему процедуру жертвоприношения Артемиде установила Афина и что по этому поводу думала сама богиня-охотница. Но, судя по всему, она не слишком возражала. Смягченный вариант ее культа прижился, по крайней мере в спартанском государстве, где и существовал много веков. Со временем надрезы на шее жертвы отменили. Но поскольку богиня все-таки жаждала крови, то спартанцы учредили обычай бичевать на алтаре Артемиды юношей-эфебов[130].

Павсаний пишет:

«Место, называемое Лимнеоном, является храмом Артемиды Ортии[131]. Тут находится ее деревянное изображение, которое, говорят, некогда Орест и Ифигения похитили из Тавриды.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?