Звонок с того света - Наталья Александрова

– Много, однако же, вынесли! На чем они все этодоставили-то? Не на руках же?

– На тракторе, – охотно сообщила Антонина. –Федька Заикин возле клуба трактор позаимствовал...

– Во как! – констатировал Иваныч с явнымудовольствием. – С размахом работали! С привлечением, как говорится,технических средств. От трех лет до пяти...

– Ой! – всполошилась Антонина, поняв, какая судьбаожидает ее сожителя. – Он же совсем недавно вышел...

– То, что он недавно вышел, – это обстоятельствоотягчающее, – разъяснил ей участковый. – Значит, не встал на путьисправления. Значит, рецидивист...

– Нас больше другое интересует, – напомнил о себекапитан Белкин. – Где теперь сам Игнат находится? Мы его не из-за сельпоразыскиваем, он по другому делу подозреваемый, по более серьезному!

– Ничего не знаю... – Антонина снова пошла на попятную.

– Ты, Антонина, не за него, ты за себя переживай, –строго проговорил участковый, – ты за укрывательство краденого тоже можешьполучить от года до трех...

– Ой! – еще больше перепугалась хозяйка. – Как жетак? Я же вам сама, добровольно...

– Суд это учтет! – пообещал Иваныч. – Только ужты, Антонина, выкладывай все, что знаешь, со всеми деталями. А то что же это задобровольное признание!

– У Федьки они! – зашептала Антонина, как будтобоялась, что ее кто-то подслушает. – Как самогону нажрались, к Федькеотправились... там им свободнее!

– Понятненько! – Участковый потер руки. – Ну,хлопцы, пойдем на задержание!

Покинув жилище разговорчивой Антонины, все трое служителейзакона отправились к дому Федора Заикина, располагавшемуся на другом концедеревни.

Дом этот был выстроен добротно и основательно, но уже носилна себе некоторые следы упадка.

Как разъяснил по дороге Иваныч, строился дом в то время,когда его хозяин, Федор, был женат на Анне, дочке колхозной бухгалтершиУклейкиной.

Анна была женщина толковая и хозяйственная, держала мужа встрогости, не позволяла тому пить сверх меры и водиться с деревенскойшантрапой.

Под ее чутким руководством Федор выстроил этот дом, обставилего городской мебелью, купленной в райцентре, и даже приобрел «Жигули» пятоймодели.

Однако Анна, поверив в положительные качества мужа, оставилаего на полгода без присмотра, отправившись в город на краткосрочныебухгалтерские курсы.

За время ее отсутствия Федор успел пропить мебель и прочиеценные предметы домашнего обихода, а «Жигули» разбил, чтобы долго с ними невозиться.

Анна, увидев, во что превратил муж их семейное гнездо,немножко погоревала и отправилась в город окончательно. Там у нее скоро нашелсяобстоятельный друг (тоже бухгалтер), и она забыла Большие Ухабы как страшныйсон.

Надо сказать, что Федор тоже после отъезда жены вздохнул соблегчением и загулял уже на полную катушку.

– Так что дом у него большой, – закончил участковый,понижая голос, – но внутри, кроме стен, ничего не осталось. Да и стены-товсе изгвазданы... Короче, хлопцы, мы подходим, так что заканчиваем разговоры иприступаем к операции «Захват»! Я, значит, захожу посередке, с крыльца, ты,Иван Петрович, заходи сзади, с огорода, чтобы они через окна не выскочили, аты, Николаша, сбоку подстраховывай, где сарай! По моей команде начинаем штурм!

Милиционеры заняли исходные позиции в соответствии соперативным планом. Участковый для солидности взглянул на часы, дождался, когдасекундная стрелка подойдет к двенадцати, и рванул входную дверь, оглушительнозаорав:

– Группа захвата, на штурм! Резерв, вперед! Вспомогательнаякоманда, прикрываете тыл! Руки вверх, паразиты! Всем лежать! Вы окруженыпревосходящими силами противника!

– «Ура, мы ломим, гнутся шведы!» – добавил не совсем уместноИван Петрович.

Участковый влетел в комнату, размахивая табельным оружием(впрочем, все жители окрестных деревень знали, что он его никогда не заряжает,опасаясь случайного выстрела).

– Кто шелохнется – стреляем на поражение! – добавилИваныч для острастки.

Впрочем, никто и не шевелился: хозяин дома Федор Заикинлежал на полу пластом, не подавая никаких признаков жизни. Леха Денежкин,отличающийся богатырским здоровьем, вяло потянулся и попытался открыть глаза.

Оба подельника были густо усыпаны квашеной капустой и рыбьейчешуей.

Иван Петрович окинул взглядом диспозицию и с выражениемпроизнес:

– «В чешуе, как жар, горя – тридцать три богатыря!»

Денежкин приподнялся, уставился на Иваныча мутным взглядом ипростонал:

– Мил человек, рассолу бы!

– Ага, может, тебе еще и какао с чаем? – суровопроговорил участковый. – Или воды сельтерской? Колись, Денежкин, ты сдружками сельпо взял в Василькове? Имей в виду, у нас улик и без того вышекрыши, так что запираться не имеет смысла!

Для того чтобы его слова вернее дошли до подозреваемого, ондобавил несколько звучных и красочных выражений из числа тех, от которыхкраснеют даже портовые грузчики с большим трудовым стажем и видавшие видыинспектора дорожно-патрульной службы.

– Иваныч! – Денежкин по этим выражениям безошибочноопознал участкового. – Иваныч, я тебе во всем признаюсь, только будьчеловеком, дай рассолу, а то, честное слово, помру!

– Ладно, так и быть! – Участковый, при всей своейгрубости, не был садистом и не мог без сочувствия смотреть на невыносимыестрадания Денежкина. – Ладно, так и быть, дам тебе рассола, только смотри,Леха, ты мне обещал чистосердечно во всем признаться!

Он направился было в сени, где приметил початую банкусоленых огурцов, но по дороге перехватил умоляющий взгляд капитана Белкина иостановился:

– Слышь, Леха, а где Игнат?

Денежкин бросил вороватый взгляд в сторону окна, иучастковый, проследив за этим взглядом, увидел Игната Сапрыкина, который,спотыкаясь и оскальзываясь, на нетвердых подгибающихся ногах убегал по огородув сторону коровника.

– Стой, зараза нетрезвая! – завопил Иваныч и бросилсявслед за Игнатом, на ходу вытаскивая пистолет. – Стой, трансмиссию тебе вглотку! Чтоб тебя инжектором придавило и шлепнуло!

Николаша, который оказался ближе всех к удирающему Игнату,бросился тому наперерез и произвел задержание по всем правилам оперативныхдействий, так что, когда Иваныч с капитаном Белкиным подоспели к местудействия, главный подозреваемый был уже связан и обездвижен.

Впрочем, он не оказал при задержании никакого сопротивленияпо причине сильнейшего похмелья.

– Колись, Игнат! – рявкнул участковый, сунув под носСапрыкину пудовый кулак. – Колись, а то хуже будет, ты меня знаешь! У меняразговор короткий!