Русский волк - Андрей Астахов

творений заклинаний энергию жизни вместе с выпиваемой ими кровью жертв. Камень можно использовать много раз, но со временем его свойства слабеют, и в конце концов камень разрушается, превращаясь в пыль…

(Борн Ичерн. Трактат «О магии, магах

и магических артефактах»)

* * *

«Дом забвения» располагался на окраине Вогрифа, у зловонного канала, загрязненного стоками расположенных здесь же скотобоен. В воздухе гудели тучи огромных жирных мух, не добавлявших этому месту прелести. Сам «Дом забвения» оказался чем-то вроде работного дома, ночлежки и больницы для бедняков одновременно.

Пройдя мимо стоявших справа и слева от входа в ночлежку столов, с которых какие-то замызганные личности продавали принесенные с боен потроха и мясные обрезки, облепленные мухами, мы с Флавией вошли в «Дом забвения» и оказались в темном зловонном помещении, едва освещенном коптящими факелами. На лавках вдоль стен сидели те, кого привели в это унылое место несчастная судьба и болезни — оборванные изможденные преждевременно постаревшие женщины с детьми разного возраста, от совсем крошечных до подростков; мужчины с испитыми, разукрашенными чьими-то кулаками физиономиями; отекшие, с чудовищно раздутыми конечностями, сжимающие свои костыли старики; грязные нечесаные нищие, калеки и убогие, одетые в невообразимое тряпье, усыпанное паразитами. Все это почтенное собрание тут же уставилось на нас, и я под этими внимательными и хмурыми взглядами почувствовал себя очень неуютно.

Поискав глазами, где тут можно сесть, не рискуя нахвататься вшей и прочих братьев по крови, я со вздохом понял, что такого места в этом предбаннике ада не сыщешь. Обернувшись, я встретился взглядом с Флавией — в ее глазах было страдание.

— Еще минутку подождем, — сказал я ей. — Может, доктор…

Я не договорил — к нам подошла полная, очень маленького роста женщина с наколкой на волосах, вроде как сестра милосердия.

— Вам чего? — спросила она: видимо, мы достаточно сильно отличались от завсегдатаев этого местечка, чтобы привлечь ее внимание.

— Мне нужен мэтр Ингольфин, — объяснил я, — меня прислал Шалимир.

— Господин доктор сейчас в мертвецкой. Идите за мной.

Мертвецкая оказалась еще страшнее приемной. Вонь тут была такая, что я закашлялся. На полках вдоль стен были разложены фрагменты человеческих тел, черепа, части скелетов. В этом царстве останков и разложения был только одинживой человек — он возился над телом страшно худой, похожей на скелет пожилой женщины, распростертым на ржавом открови прозекторском столе. На наше появление он никак не отреагировал, продолжил свою жутковатую работу. Я видел его ссутуленную спину и слышал, как он бормочет:

— Так…изъязвление по ходу Вальдееровской дорожки… вполне вписывается в клиническую картину… превосходно, просто замечательно. Малигнизация тут и тут, очевидно. Посмотрим… ага… стенозирование привратника. Ве-ли-ко-леп-но!

Я покашлял в кулак. Бормотание оборвалось, человек обернулся.

— Виноват? — произнес он. Его черный дерюжный халат был от горла до колен забрызган кровью, в руке он держал ланцет.

Мэтру Ингольфину на вид было лет тридцать пять. Длинноволосый шатен с большими залысинами на высоком лбу, козлиной бородкой и цепким взглядом обведенных усталыми тенями блестящих темных глаз.

— Я к вам, мастер, — сказал я, пытаясь не думать о страшном запахе, который вполз мне в желудок и медленно толкал его к горлу. — Меня мэтр Шалимир к вам прислал.

Ингольфин посмотрел на труп, на огромную рану, рассекавшую грудь и брюшину женщины и заполненную черной кровью, потом вновь глянул на меня.

— Шалимир? — произнес он.

— Эльф-старьевщик с рынка. Сказал, вы ищете помощника.

— Да, ищу. Ваша рана. Стойте! — Ингольфин схватил со стола масляный фонарь и подсветил мое лицо. — Позвольте, позвольте…

Я отшатнулся: мне не хотелось, чтобы этот ненормальный касался меня измазанными кровью покойницы руками.

— Не стоит, док, — быстро сказал я, — моя рана почти зажила. Лучше давайте поговорим о деле.

— Тут… очень интересный случай, — сказал Ингольфин, помахивая рукой сокровавленным ланцетом рядом с моим носом. — Франциска… представляете, она не жаловалась на боли! А желудка почти нет, он весь изъязвлен. Невероятно! Но вам, эленширцам, это вряд ли интересно, у вас другие болезни…

— Я подожду снаружи, мастер, — сказал я и сделал шаг в сторону выхода.

— А? — Доктор раскрыл варежку на весь просвет и посмотрел на меня, как мне показалось, с раздражением. — Знаете ли… Один момент! Я все-таки должен позаботиться о бедной Франциске. Да-да подождите на улице. Я скоро.

Он хихикнул и повернулся к нам спиной. Мы вышли из зловонного подвала. Флавия страдальчески сморщила нос.

— Он безумен, — сказала она. — Так ли нужно вести дела с безумцем?

— Чокнутый батан, — произнес я. — Посмотрим, что он нам предложит. Может, что стоящее.

— Я бы с ним не связывалась. Какой-то он неприятный.

— Нам нужны деньги.

Ингольфин появился через минут десять-пятнадцать. Окровавленный халат он сменил на подшитую мехом мантию, в руках держал свернутые в трубку пергаменты. От него крепко пахло карболкой и еще чем-то тошнотворным.

— К вашим услугам, — сказал он несколько напыщенно. — Следуйте за мной.

В «Дом забвения» мы не вернулись, и я был за это мэтру благодарен. Ингольфин повел нас по каким-то узким грязным переулкам, и очень скоро мы оказались у небольшого одноэтажного дома с двускатной крышей и цветником перед фасадом. Ингольфин открыл калитку, жестом приглашая нас пройти во двор, потом отпер дверь. В прихожей он махнул рукой, и свечи в канделябрах вдоль стен и в большой люстре разом вспыхнули, осветив дом.

— Вы маг? — не удержался я от вопроса.

— Скорее, ученый. Входите же.

В гостиной, очень уютной и обставленной с известной роскошью, нас встретило удивительное существо. В первое мгновение я принял это создание за огромную золотистую бабочку, но, присмотревшись, с изумлением увидел, что это крошечная девочка с крыльями, будто усыпанными золотой пудрой. Ингольфин вытянул руку, и существо опустилось на ладонь мага.

— Наконец-то! — сказала крошка. Голосок у нее был нежный и звонкий. — Я уж думала, ты сегодня не придешь ужинать. Кого ты привел к нам?

— Хм… честно сказать, я даже не поинтересовался, — маг повернулся к нам с Флавией. — Очень неучтиво с моей стороны.

— Скорее, это наша вина, — ответил я. — Я Сим Вьюген, а мою спутницу зовут Флавия. А это удивительное создание…

— Ее зовут Лури.

— "Свет" на нашем языке, — сказал я. — Никогда прежде не видел фейри.

— Моффи, — поправил меня Ингольфин.

— Что вы сказали?

— Моффи, так издревле называют этих чудесных созданий. Эльфы-мотыльки, самые маленькие средипотомков сидов Первой эпохи. Только боюсь, Лури может оказаться последней из них.

— Почему вы так думаете?

— Разве вы, эленширец, не знаете, что случилось с Заповедным лесом Джейруведд?

— Нет. Понимаю, звучит странно, но мне после ранения отшибло память и вобщем… Расскажите, прошу.

— Все началось после