Милашка для психа - Кристина Зорина

радостно, с детской непосредственностью, притаскивал его снова. А псих опять кидал.

И выглядели они двое в этот момент такими счастливыми, что у Тани пропало все желание сопротивляться чувствам.

Она улыбнулась тоже, прислоняясь к перилам крыльца.

Псих кинул мяч, Джек догнал его, аккуратно подцепил зубами и принес… Тане. Опустил у ее ног и, вытащив язык, стал ждать.

Таня подобрала игрушку. Подкинула ее в руках, замахнулась и бросила. Джек, набрав скорость, исчез за кустами смородины.

– Успокоилась? – спросил псих, не оборачиваясь, и опустился на ступеньку.

Захотелось пнуть его в спину. В эту широкую, роскошную спину.

– Не сейчас.

– Твоя подруга ушла.

Таня обернулась и увидела, что Полли и правда вернулась в дом.

– Неважно. Зачем нам это обсуждать?

– Затем, что это не первый раз. А ты все еще сопротивляешься.

– Сюда приедет мой бывший. Буквально через пару часов. Мама позвала его, а я позвала тебя.

Она выпалила это на одном дыхании, просто потому что хотела сменить тему, отвлечь внимание психа, сделать так, чтобы он перестал пытаться поговорить с ней о чувствах.

Псих обернулся и пристально посмотрел на Таню. Она попыталась понять, о чем он думает? Что сейчас у него в голове? Он зол? Ревнует? Ему плевать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Последовала пауза. Целую минуту они просто смотрели друг на друга, а Таня пыталась не утонуть в его глазах.

– Ясно, – наконец, сказал псих.

Таня кивнула.

– Как-то так.

Псих встал. По одной он преодолевал каждую ступеньку, поднимаясь к ней. Таня не дышала. Она не могла понять, чего хочет сильнее – чтобы ступеньки закончились? Или чтобы их становилось больше с каждым его шагом?

Когда они поравнялись, псих заглянул Тане в глаза.

– Нужно быть убедительными, если для тебя так важно, что он подумает…

– Для меня не важ…

Псих обхватил ее за подбородок и, притянув к себе, поцеловал в губы. Этот поцелуй… Он был каким-то злым. Таня пыталась почувствовать его, понять, но все, что она ощущала - это чужую ярость, с которой язык скользил по губам, сплетался с Таниным языком, проезжался по зубам и деснам.

* * *

Губы психа были шершавыми и властными. Его щетина колола подбородок, и Таня никак не могла понять, почему все ее мысли о том, чтобы отстраниться, рассыпались в пыль. Она хотела, она, правда, хотела. Она думала о том, что это лишнее, и что никто не заставляет их целоваться, даже в рамках игры во влюбленную парочку, и пора бы уже отстраниться…

Но шли минуты, а псих все терзал ее рот, поедал его, и Таня смиренно поддавалась ему, подставлялась под его язык, как будто сил в ней не осталось вообще.

В какой-то момент ее зашатало, и она откинулась назад, опираясь о дверь.

Псих шагнул следом, ладонь его скользнула по Таниной шее, но он не оторвался от нее, а лишь углубил поцелуй, слизывая капли с ее языка.

Таня услышала свой стон со стороны, как будто это был кто-то другой, не она. Оторвалась, глотая воздух, а когда псих прижался к ее губам снова, Таня обняла его, притягивая к себе за плечи.

Он был таким твердым. Было так чертовски приятно обхватывать руками крепкое тело, которое как будто горело огнем. Таня водила по плечам психа пальцами, сжимала их и гладила, и все внутри у нее горело, а сердце… Сердце сжималось, и это был не тот типичный момент, когда возбуждение перекрывает все остальные эмоции.

Нет.

Возбуждение сейчас было совсем не главным.

Таня не могла перестать целовать психа. Она не могла оторваться от его губ, и если сначала этот поцелуй был злым, каким-то наигранным, то теперь они оба просто отдавались ему, обнимая друг друга, прижимаясь телами.

Остановиться было невозможно. Воздуха не хватало, но ей и не нужен был воздух, губы психа, терзающие ее рот, были сейчас на первом месте.

Таня пыталась вспомнить, когда в последний раз чувствовала что-то подобное. Когда еще она ощущала себя рядом с человеком настолько на своем месте? И не могла. Все спонтанные перепихи, все знакомства на одну ночь, все ее попытки построить нормальные отношения – они слились в один тоненький ручеек чего-то несвязного, серого, совсем ей не подходящего.

Было так странно думать, что ей подходит псих, но то, с какой жадностью они целовали друг друга, было похоже на то самое, о чем пишут в книгах.

Псих на секунду оторвался и посмотрел ей в глаза. Таня готова была заскулить, она готова была схватить его за шею, притянуть к себе и заставить поцеловать ее снова. Она готова была умолять.

– Остановишь меня? – спросил псих, задыхаясь.

Таня моргнула. Потом сглотнула слюну, собравшуюся во рту.

– Нет. Не остановлю.

Она пыталась понять, что плещется на дне глаз психа, что это за искры у него во взгляде – это сексуальное желание или что-то большее?

Они не подходили друг другу совершенно, ни по одному из возможных параметров, но когда стояли вот так, прижимаясь и целуя друг друга – как будто складывалась целая картинка из разорванного на кусочки тетрадного листа.

Псих потянулся, чтобы коснуться ее губ снова, но их прервал голос.

– Эм, – услышала Таня со стороны ворот. – Я буду ужасным человеком, если прерву вас в такой момент, но я стою здесь уже пять минут и…

Таня повернулась. Псих же не отвел от нее взгляда, все искал что-то в ее лице, в мимике, в реакции… Он как будто ничего не слышал, Таня была всем, что занимало его внимание сейчас. Это было так приятно, но также Таня понимала, что прямо сейчас им обоим нужно отдышаться, потому что…

– Влад, – боже, ее голос все это время был таким хриплым? – Привет. Не слышала, как ты приехал.

– Еще бы. Ты была очень занята.

Влад улыбнулся.

Глава 14

Он не изменился совсем.

В последний раз они виделись около года назад на Дне рождения мамы, тогда Влад привез своих родителей и задержался на полчаса. Таня уже в тот момент знала, что вряд ли у них получится быть друзьями, потому Влад, он был… Не плохим человеком, нет. Скорее – своеобразным. Прямолинейным настолько, что Таня ненавидела все в себе, когда общалась с ним. Хотя, она почти всегда ненавидела все в себе, но рядом с Владом эта ее особенность раскрывалась, как спящий бутон.