Ява - Владимир Войновский

мамочке да к жене под сиську. А хрен тебе на блюдечке не принести? Да если каждый будет служить, где захочет, это что за армия. Слушай, солдат… внимательно слушай… и впитывай. Твой рапорт командиру части я не понесу, а если узнаю, что ты, минуя меня, к нему направился, сгною. Тебе ад покажется раем. Ты будешь завидовать мёртвым. Рядовой, вы меня поняли.

— Так точно, товарищ майор! — Валерка зло сверкнул глазами.

— И все запомните. Вас Родина призвала служить, вот и служите там, куда вас направили. Ясно?

— Так точно! — гаркнул строй.

— Товарищ майор, разрешите обратиться! — голос Валерки слегка дрожал.

— Слушаю.

— Я от своих намерений не откажусь… и буду писать рапорт за рапортом. И никакие ваши угрозы меня не запугают. В противном случае я наложу на себя руки, а в предсмертной записке укажу, что в моей смерти виноваты Вы… товарищ майор!

Командир смотрел на Валеру, вытаращив глаза. Он явно хотел что-то сказать, но махнул рукой и ушёл в канцелярию.

— Ты что, сволочь, нюх потерял? — зашипел над ухом Валеры замполит. — Ты у меня своё собственное имя забудешь.

— Попробуй, — прозвучал ответ.

— Рядовой Яванский!

— Я!

— Встать в строй!

— Есть!

— Взвод! Вольно! Слушай мою команду! — младший сержант приступил к исполнению своих обязанностей. — Получаем у дневального тряпки и ведра. В бытовке каждый берёт по одному каблуку. Взять щетки и мыло. Построение через минуту. Разойдись!

Через пять минут, засучив рукава, взвод водителей отрабатывал «навыки вождения по казарменному проходу», обруливая друг друга и стягивая воду тряпками. Когда полы были намочены и с первой влагой тряпками снята видимая грязь, на них обрушился поток чистой воды из девяти вёдер. Закипела работа. Всё тем же способом, при помощи щёток и мыла, натирались полы. Шаг за шагом, от одного окна до другого, всего метров тридцать. Когда большая часть воды была стянута, полы натирали молодой полынью для придания казарме запаха полей.

Помыли щётки. Убрали мыло. И тут стало ясно, зачем нужны сапожные каблуки. Оказывается, их уголком можно стягивать с полов грязь. Деревянные крашеные полы были гладкими, и каблуки легко скользили по ним. Собрал грязь. Смочил каблук в ведре и всё сначала. Опять метр за метром продвижение вперёд. Сержанту что-то не понравилось. Возвращение к началу. Когда, наконец, каблучное художество завершено, начинаются «танцы» с тряпками.

На всю площадь пола выливается четыре ведра воды. Она растекается и разгоняется. Лишь после этого начинается стяжка. «Мастера» наклоняются низко, низко… очень низко. В его расставленных, чуть шире плеч, руках зажаты уголки половой тряпки. Сама тряпка в расправленном виде покоится на полу. Легким покачиванием тазобедренного сустава, «мастера» начинают движение назад, увлекая за собой тряпку, которая тянет воду и остатки грязи к «финишу». Вот почему эта процедура называется стяжкой. Получив на лестничной площадке опыт, новобранцы уже никуда не спешили. Обливали полы, не жалея воды. И снова стягивали её, собирая в ведра с остатками мыла и грязи.

Прошёл ещё один день службы. Этот день не был уж каким-то особо знаменательным. Он отличался от других тем, что появились новые навыки боевой подготовки — наведения порядка — такие необходимые при защите Отечества.

Глава 23

«Наряд по тумбочке»

Постепенно служба становилась привычной. Изо дня в день новобранцы преображались в солдат, которым ещё далеко до совершенства, но всё же.

Прошла первая неделя, приближалась к концу вторая. За это время к ежедневным занятиям по строевой и физической подготовке, тренировкам по уборке помещений и территории, приведению себя в порядок, прибавилось изучение Устава внутренней службы. Для начала, всего лишь за два дня, были выучены «Обязанности солдата». К концу первой недели вполне сносно, а некоторые и достаточно хорошо знали «Обязанности дневального».

В боевые роты были переведены последние представители предыдущего призыва. К несению службы по учебной роте приступил взвод водителей.

Первыми в наряд «на тумбочку» заступали Валерка с Романом. Дежурным по роте заступал сержант Синий. На этот период ребята уже знали происхождение кличек сержантов. Синий — потому что фамилия Синявкин. А обидная и фамильярная кличка, данная товарищем, по всей вероятности, породила ответную, хотя кличка Толстый никак не гармонировала с внешностью и фамилией второго сержанта. Его фамилия была Валентинов. А телом он был слишком худощав для «толстого». Однако в сознании ребят уже отложилось и крепко засело — Синий и Толстый.

В наряд заступали с восемнадцати часов и несли службу сутки. Смениться с наряда вовремя не удавалось никому. Предыдущий наряд сдавал заступающему вверенную территорию. Устранялись недостатки. Принимался личный состав: количество в нарядах, на работах, занятиях. Одним словом, своих нюансов было очень много.

После обеда и до развода заступающих нарядов на суточное дежурство, то есть до семнадцати часов, Валерка и Ромка имели личное время. Оно было потрачено на приведение внешнего вида в порядок. Гладили, подшивались, начищались. И, конечно, повторяли обязанности, вменяемые при несении службы. Валерке врезалось в память и никак не покидало его утверждение, прочитанное на стенде в военкомате: «Живи по Уставу — завоюешь честь и славу!». За время службы он не раз убеждался в правильности этих слов. Его прелесть он вкусил ещё в учебной роте. По этой причине начал зубрить подряд все статьи Устава внутренней службы. За три месяца учебки он знал обязанности дежурных, дневальных, караульных и часовых.

Так как это было первое заступление в наряд, то Рома с Валерой даже не успели поспать в отведённые для этого два часа. Зато, когда сержант Синий пробудился от дневного сна и, одеваясь, вышел в казарменный проход, возле оружейной комнаты уже стояли его дневальные. Их внешний вид был на высоте. Всё блестело и сверкало. О стрелки на брюках можно было порезаться.

— Похвально, — зевая, произнес сержант. — Сейчас получим штык-ножи и потихонечку будем выдвигаться на развод.

Дежурным по роте нёс службу младший сержант Серов. Он открыл оружейную комнату и впустил в неё Синего. Тот быстро определился и через решетку передал Валерию и Роману штык-ножи.

— Надеюсь, уже усвоили, как и куда их навешивать?

— Так точно.

— Приступайте.

Когда все были готовы, сержант спокойно пошёл к выходу, а дневальные за ним. На улице стояла невыносимая жара. На плацу стояли представители всех рот, заступающие в наряды.

— Синий, что, уже молодёжь на службу заступает?

— Протри глаза, если плохо видишь.

— Да я про то, что больно быстро. Всего неделю здесь.

— Значит, толковые. Посмышленее тебя попались.

— Скажешь тоже.

Сержант поставил дневальных на отведённое для учебной роты место и встал рядом. Пришли заступающий и