Соперницы - Андреа Йорк

Джейн вспомнила долгий горячий взгляд Беллы, обращенный к Норману, и чуть не разрыдалась, проклиная свою слепоту. Нет сомнения, Арабелла и Норман любили друг друга.

Подсознательно она давно все понимала, но малодушно отгоняла от себя эту мысль. Арабелла и Норман все знали друг о друге. Белла без запинки могла ответить, какую он любит музыку, живопись, еду, напитки. Она даже утром, когда накрыли стол к праздничному завтраку, заставила убрать авокадо, которого он терпеть не мог. И заменила его заранее приготовленным ею в гостиничной кухне блюдом из креветок.

— Я знаю, как ты это любишь, — проворковала она ему на ухо. И он благодарно улыбнулся в ответ.

В тот момент они были очень похожи на любовников.

Голова Дженни гудела от услышанных ею сегодня возгласов и обрывков фраз, будто только и ждавших этой минуты, чтобы слететься и атаковать ее. «Когда мы с Норманом ездили во Флориду… Однажды, когда мы были на островах, он отказался возвращаться, представляете? Я еле вытащила его… Раз в неделю мы обязательно ездим верхом, где бы мы ни были…»

Но ведь это могут быть просто дружеские отношения. Возможно, она сходит с ума? Самым ужасным было то, что, если он действительно любит Беллу, Дженни не смогла бы осудить его. Она обладала столькими достоинствами! Она занимательно и непринужденно вела беседу, употребляя в разговоре слова и термины, значения которых Дженни даже не понимала. Она могла помочь Норману в делах, разбиралась в театре, судила о новых направлениях в живописи, компетентно рассуждала о музыке. Во время ужина оказалось, Белла знает массу забавных историй, и все были очарованы ее остроумием и находчивостью.

Рядом с блистательной неподражаемой Арабеллой Дженни чувствовала себя неуклюжей и провинциальной.

Она попыталась взглянуть на себя со стороны. Стройная, но не такая высокая, как Арабелла, не такая ухоженная. Бежевый костюм Дженни смотрелся мило, но, приглядевшись, можно было заметить, что не все в нем идеально, потому что его делал не профессиональный портной, а мама.

Наверное, первый раз в жизни Дженнифер устыдилась своей бедности, но тут же укорила себя за это. Если Норман действительно любит, то ее саму, а не ее одежду.

Арабелла одевалась всегда потрясающе. Дженни плохо разбиралась в моде, однако могла оценить, что костюмы и шляпки Арабеллы выглядели очень изысканно. Уж наверное, ей был хорошо известен вкус Нормана. Белла знала его целую вечность. Что она говорила вчера вечером? Ноги у Дженни начали подкашиваться.

— Конечно, — рассеянно рассуждала Арабелла накануне вечером, опрокидывая очередную рюмку бренди, — Норман человек жесткий. Я думаю, поэтому он так преуспевает в бизнесе. Не делает никому уступок, не интересуется никакими объяснениями. Он бессердечный. — Белла хихикнула, хмель давал о себе знать. — Норман умеет крутить женщинами, как хочет. Ой! Зачем я тебе это говорю? — Ловко опорожнив еще одну рюмку, она продолжала лениво: — Вот почему они только и мечтают о том, чтобы забраться к нему в постель. Женщины любят жестких мужчин.

— Разве? — спросила Дженни с бешено бьющимся сердцем.

Белла беспечно рассмеялась, но глаза у нее были печальные.

— Я-то знаю. Сама люблю такого. Только бы он был свободен, когда я смогу позволить себе выйти замуж.

Дженни зябко поежилась, вспоминая ее несчастное лицо. Ничего не видя перед собой, она сделала несколько шагов по направлению к морю.

Неужели он настолько расчетлив и циничен? Иначе как он мог решиться вступить в брак, зная с самого начала, что не собирается хранить верность. Значит, он думает, что несколько лет потерпит рядом с собой нелюбимую жену, зато потом получит все, чего хотел: деньги, а с их помощью и Арабеллу.

Она споткнулась о камень, бессмысленно посмотрела себе под ноги, скользнула глазами по белому песку. Потом рассеянно перевела их на море и уперлась взглядом в одинокую фигуру у кромки берега.

— Ненавижу его, ненавижу, ненавижу! — Дженни стиснула кулаки так сильно, что ногти врезались в кожу.

Почему не прислушалась она к предостережениям, почему так упорно не желала понимать довольно прозрачные намеки?

Ты получишь потрясающий секс, говорила Белла, и, наверное, знала, что говорит. Дженни представила себе, как тяжело будет Арабелле сознавать, что Норман находится в объятиях другой. Потому-то так болезненно и переживала она расставание с ним… Дженни остановилась. Теперь она поняла, почему телефонный разговор занял у Нормана столько времени. И почему Белла была так возбуждена. Они занимались любовью. Прямо на ее свадьбе!

Дженни уронила руки и тихо всхлипнула, признавая свое полное поражение. Слепо бредя вперед, подавленная и уничтоженная, она плакала над обломками того, что должно было стать ее семейной жизнью.

Тонкие каблуки зарывались в песок, и Джейн сбросила туфли. Потом, после минутного колебания, засунула руку за пояс юбки и, одну за другой, расстегнула все застежки пояса. Аккуратно стянув чулки, она пошла по песку босиком, раздумывая на ходу, что же ей остается теперь делать. Она поговорит с Норманом. Скажет, что он может уйти к Арабелле. Должен, если они любят друг друга. Ступни Дженни утопали в теплом песке. Глотая слезы, она пыталась взять себя в руки.

Правда, которая ей открылась, сразу лишила ее сил. Дженни могла бы сражаться за свою любовь, она знала: ее стойкость и мужество были бы безграничны. Но она не пошевелит и пальцем, чтобы бороться против любви.

— Прощай, — шепотом произнесла она, грустно глядя Норману в спину. — Ты испортишь брюки, — хрипло сказала Дженни вслух, и горло у нее перехватило.

Обернувшись через плечо, Норман смерил ее долгим изучающим взглядом.

— Это все, что ты желаешь мне сказать?

Дженни не ответила. Ей не хотелось начинать серьезный разговор. Рана была слишком свежа. Она боялась, что от волнения начнет запинаться, расплачется, и холодный или равнодушный взгляд Нормана добьет ее. Это будет их последнее объяснение. Она намерена как следует подготовится. Тогда ее разбитое сердце, возможно, утешит то, что в решающий момент она не проявила малодушия и смогла с достоинством выйти из игры. Норман продолжал пристально смотреть на нее. Чтобы не молчать, Дженни выдавила из себя:

— Дорогой костюм. Жалко будет, если…

— Ну и что? — раздраженно оборвал ее Норман. — В жизни есть более важные вещи, чем одежда. — Широким взмахом он обвел рукой горизонт. — Море. Ветер. Свобода… Любовь.

— Я знаю. — Дженни опустила глаза, чтобы не выдать своей боли. — Я только хотела предупредить: останутся следы.

— Давай не будем больше обсуждать эту тему, — поморщился Норман. Несколько секунд оба молчали. — Я предполагал, — сказал он наконец, глядя в сторону, — что мне не следовало решаться на этот шаг. Все, чего я хотел… — Он сделал паузу.

— Чего же? — поторопила она.

— Быть с женщиной, которую любил, — закончил Норман сумрачно. — Быть всегда. Хотел, чтобы она меня тоже любила.