Стан золотой крови – 2 - Настасья Дар

а Менгуй ехидно добавил, — Если конечно кто-нибудь не захочет искупить ее грех монетами! Ну, есть желающие?

Конечно, все мужчины молчали. И я знала что будет дальше, только вот от этого знания хотелось выколоть себе глаза.

Изобразив сочувствующий вдох, Менгуй как по сценарию выдал:

— Никто не поможет. Знаешь, Ерден, мне жаль эту калеку. Пожалуй я готов сам…

Но военачальник не успел договорить.

— Я сам накажу ее за бесчинства.

Менгуй онемел. Похоже он не ожидал такого поворота. Как и собственно вся толпа.

Я непонимающе взглянула на Хана.

Что происходит… Он пытается меня спасти, или же решил собственноручно отомстить за якобы “измену”?

— Что это значит, Ерден? — наконец подал голос изумленный Менгуй, — Как это, ты сам ее накажешь?

Хан развернулся к народу.

— Оскорбление было нанесено мне лично. Улуса это не касается, а значит я сам разберусь с этой наложницей. Отпусти цепь!

— Да разве так можно! — возмутился Менгуй.

Он был просто в бешенстве из-за того, что срывается весь его план.

— Она выйдет сухой из воды, и остальные наложницы будут думать, что тоже могут предаваться распутству! Так не делается, Ерден!!! Неужели девка так хороша в постели, что ты готов простить ей измену?

— Ты забываешься, Менгуй! Перед тобой каан, а не твой подчиненный! — разозлился Хан, — Ты уже дважды за сегодняшний день ослушался моего приказа! Немедленно отпусти наложницу.

И Менгуй сдался. В тот же миг он нехотя отпустил цепи, и я рухнула на землю, задыхаясь от кашля и теряя сознание.

ГЛАВА 13

— Да шевелись же ты! Вот безрукая, и за что мне только наказание такое!

Едва сдерживая раздражение, я с громким стуком опустила котелок с похлебкой на землю, расплескав добрую четверть на свой подол и туфли.

— Да что ж ты творишь, то! Поглядите, вся похлебка на земле! — повариха устрашающе потрясла перед моим лицом деревянной лопаткой, выпачканной в каком-то соусе, — Сегодня опять будешь работать без обеда!

Как и всю прошедшую неделю… Такими темпами я скоро насквозь просвечиваться стану.

Да, вот уже целый месяц я каждый день с утра до вечера работала на кухне. Таково было мое наказание. Работа конечно была далеко не легкой, но я не жаловалась, понимая, что альтернативой ее была бы казнь или постель Менгуя.

И еще неизвестно, что хуже.

Да и поддерживали мысли о том, что это не надолго. Вот найду убийцу и сразу домой. Главное чтобы уроборос не заартачился…

Присев на невысокую скамью, я до хруста выгнула уставшую спину, и твердо произнесла:

— Еще один такой котел, и я упаду. Мне нужно хотя бы немного отдохнуть.

Моей начальнице это конечно же не понравилось.

— Отдохнуть ей надо! Нет, ну вы только поглядите на нее! От чего ты устала, милая? По чужим койкам скакать?

Все работницы кухни тут же взорвались смехом, бросая на меня ехидные взгляды.

К сожалению весь улус теперь знал о моем “грехопадении”. И плюса к моей и так сомнительной репутации это конечно же не добавляло.

— Устала от котлов? Замечательно! Тогда вот тебе корзина и вперед за яйцами в курятник.

У ног тут же плюхнулась огромная корзина из краснотала, вызвав у меня тяжелый вздох отчаяния.

Нет, со стороны наверняка кажется, что принести яиц гораздо проще чем таскать тяжеленные котлы. Однако не все так просто. Курятник находится на скотном дворе, а идти до него не меньше километра, да еще и в гору! И яиц будет не пара десятков, а целая сотня. Накормить-то нужно весь гарем, каана с семьей, да еще и приближенных воинов.

Пока доберешься к этим курицам… Потом соберешь яйца, каждую минуту опасаясь, что какая-нибудь пернатая тебя клюнет… Да и дотащить их на кухню не побив, это тоже отдельный квест, я вам скажу!

Так что я была не в восторге.

Во всем этом был лишь один плюс — мне разрешали выходить за пределы владений каана. И я надеялась, что это может пригодиться в поимке убийцы.

Стряхнув с подола капли супа, я подхватила корзинку и под неодобрительным взглядом главной поварихи покинула кухню, раскинувшуюся под большим белым шатром.

После того как Менгуй отпустил меня, я вырубилась. То ли от пережитого страха, то ли от количества кислорода, резко хлынувшего в легкие. Очнулась уже в своей юрте.

И Хан тоже был тут.

— Сколько я провалялась так? — спросила я, заметив перед собой напряженную спину, обтянутую темно-бордовым дээлом.

Хан пожал плечами.

— Не знаю, не долго.

Повисла немая пауза.

Вот как мне объяснить ему, что я ни в чем не виновата?

Я медленно поднялась, и обойдя кровать, присела напротив него.

Мужчина упорно прятал от меня взгляд и мне это показалось странным. Создавалось впечатление, что он делает это от стыда или смущения.

— Ты ведь этого не делала, да? — неожиданно спросил он, на долю секунды опередив меня.

Я опешила.

— Нуу… Да. Я собственно это и хотела сказать. Менгуй все выдумал, тот парень — Макар, он просто вернул мне кошелек, который я обронила. А твой военачальник это увидел и нафантазировал невесть что, — тут я замялась, думая, сказать обо всем остальном или нет. Но в итоге решилась, — Я знаю, что ты вряд ли мне поверишь, но все же скажу. Менгуй изначально все это затеял, чтобы выкупить меня и досадить тебе…

— Я верю.

Ого… Так просто?

— Прости за то, что он сделал с тобой. Если бы я был рядом, то не допустил бы такого.

У меня чуть глаза на лоб не вылезли. Хан, вот этот Хан, который правитель улуса — извиняется передо мной?! Однако мужчина был абсолютно серьезен. Поэтому я проглотила весь свой шок, и торопливо выпалила:

— И ты меня прости. За то что сбежала. Поверь, я не собиралась делать ничего предосудительного.

Хан горько хмыкнул.

— Сам виноват. Знал ведь, что ты выкинешь что-то подобное. Не стоило брать тебя на ярмарку, но я подумал, что тебе там понравится… Хотя, похоже ювелирные безделушки не были твоей целью. Признаешься зачем ты так стремилась в селение?

Я кивнула.

— Признаюсь. Если ты расскажешь, как понял, что я невиновна.

От насмешливого взгляда в уголках его глаз тут же появились морщинки, и я вновь задумалась о том, на сколько же лет я задержалась, попав в воронку уробороса позже Хана.

— Ты бы не стала спать с первым встречным.

Моментально вспыхнув, я нахмурилась, чем еще больше повеселила Хана.

— Я говорю это не потому что так сильно уверен в твоей верности.