Промежутье - Ребекка К. С. Ансари

– А что он?

– Так он же мальчик.

– И?

– А Елена – девочка, если ты не заметила.

Джесс покачала головой.

– Купер! Если человек может написать письмо уже после смерти, ты думаешь, ему трудно воскреснуть в другом образе?

Ум Купера отчаянно искал хоть какое-нибудь объяснение, кроме самого невероятного.

– Может, это и не Елена писала.

– А что это меняет? – чуть ли не в полный голос рявкнула Джесс.

– Не знаю, – вяло отмахнулся Купер. Он уже ни в чём не был уверен.

Джесс чинно сложила руки на коленях и сделала медленный, глубокий вдох. Потом выдохнула и сказала почти спокойно:

– Купер, слушай. Может, это письмо написала Елена, а может, и нет. Может, она призрак, а может, и нет. Может, она умирает снова и снова, а может, я всё неправильно поняла. Но одно мы с тобой знаем точно: что Елена носит на себе эту эмблему. И что эта эмблема была на месте каждой катастрофы, про которую мы читали. Все они как-то связаны с ней.

С этим Купер поспорить не мог.

Джесс встала и подошла к столу Купера.

– Надо побольше про это выяснить.

В голове у Купера как будто крутился волчок.

– Про что?

– Про пожар, – Джесс взяла со стола планшет и снова села рядом с братом. – Что там была за вывеска?

Купер пробежал письмо глазами.

– Вот. Швейная фабрика «Трайангл».

Джесс ввела название в строку поиска и получила десятки результатов. На сайте Смитсоновского института и в «Википедии» обнаружились большие статьи о пожаре. Его называли «крупнейшей производственной катастрофой в истории Нью-Йорка». В интернете нашлись и чёрно-белые фотографии. На одной из них был огромный цех, заваленный обгорелыми обломками. Другие были настолько ужасны, что Купер и Джесс невольно отвели глаза.

– Пропусти фотографии, – сказал мальчик. – Нажми-ка вот сюда.

Это была статья из газеты «Нью-Йорк Кроникл» от 26 марта 1911 года.

Когда Джесс прокрутила статью до конца, Купер испустил тяжёлый вздох. Дальше шли фотографии погибших. Смотреть было тяжело, но мальчик знал, что нужно сделать.

– Джесс, увеличь вот здесь.

– Где?

Купер указал на фото и, когда сестра помедлила, сам взял планшет, выбрал одно изображение и увеличил, насколько позволяло качество. Просмотрев несколько жутких снимков, он нашёл то, что искал.

У стены лежала худенькая девочка в клетчатом платье и перекрученной кофте. На кофте отчётливо виднелась знакомая эмблема с птицей и клинками.

Купер почувствовал себя воздушным шариком, который вот-вот сорвётся с привязи и улетит по ветру. Джесс была единственной ниточкой, ещё державшей его на земле. Не оставалось никаких сомнений, что наряд Елены – вовсе не обычная форма, а эмблема с девизом Vigilantes Unum – не школьный герб.

Это метка смерти.

– Скоро что-то случится, да? – шепнула Джесс так тихо, что он едва разобрал слова. – Здесь, в Чикаго, будет что-то очень плохое. Погибнет много людей.

Что тут можно было ответить? Разве Купер мог поспорить с мрачным предположением сестры? Они видели одну и ту же эмблему на месте трёх катастроф.

– Куп, – сказала девочка, не выдержав тишины, – мне страшно.

Мальчик обнял её за плечи.

– Мне тоже, Джесс. Мне тоже.

Когда Джесс шмыгнула носом и тяжело задышала, Купер покрепче прижал её к себе. У него самого стоял ком в горле, но плакать он не собирался. Хватит, на этой неделе уже поплакал разок. И зря.

– Ничего, Джесс! Не понимаю, что всё это значит, но как-нибудь обойдётся.

Купер пригладил ей волосы, чувствуя под рукой волны и завитки. Раньше, когда история с диабетом только начиналась, именно он всегда утешал и отвлекал Джесс, рыдавшую при виде иголок. Перед каждым уколом инсулина он брал сестру за руку, и они вслух считали: «Пять, четыре, три, два, один», – а потом соревновались, кто громче крикнет: «Ой!» Но это было до того, как Куперу всё надоело.

Теперь ему в голову впервые пришло, что Джесс, наверное, тоже по горло сыта и болезнью, и лечением. Вот только она не может заявить, что устала. Да уж, у диабетика жизнь не сахар.

Купер мрачно усмехнулся, отметив двойной смысл этой фразы.

– Что тут смешного? – всхлипнула Джесс.

– Ничего, – тихо сказал он.

Насквозь промочив слезами футболку Купера, девочка понемногу успокоилась. Наконец она села прямо и вытерла глаза и нос тыльной стороной ладони.

– Никак не пойму, при чём тут Елена, – сказала Джесс. – Она что, какой-то злой дух?

Купер фыркнул.

– Да уж вряд ли добрый!

– Но ведь получается, что она и сама каждый раз умирает. Значит, если что-то случится, она тоже будет жертвой.