Лебединые одежды - Екатерина Гордиенко

— Ох, я очень сожалею.

— Ничего. Все виновные уже понесли наказание. Наша с братом честь восстановлена.

— А тот поединок на Бьёркё, он имел отношение к этому делу? — Кажется, Хильд начинала что-то понимать.

— Самое прямое. Анунд был помолвлен со мной, что не помешало ему предать и ложно обвинить моего отца. Он был повинен в его смерти, как и прежний конунг.

— Значит, вмешательство полиции для вас исключено при любых обстоятельствах?

— Конечно. Мужчина-эйги должен сам защищать свою честь, свою семью и землю. Даже Анунд, каким бы трусом он не был, не стал прятаться за спинами людей.

— И в результате погиб.

— Погиб с честью! — Подняла палец Фрейя. — С мечом в руке. Теперь он пирует в Вальгалле за одним столом с лучшими воинами, и когда-нибудь плечом к плечу будет сражаться с ними в последней битве мира. А его жена, кстати, получила право вернуться в Стаю и сохранила все свое достояние.

— Его жена?

— Ты должна ее помнить. Это Турид, которая говорила с тобой так нелюбезно.

Та противная баба с силиконовыми сиськами и ядовитым языком?

— Да уж, помню.

— Вот-вот, — вздохнула Фрейя. — Так что постарайся меня понять. Вы с братом уедете, а Турид-то останется. И у Хокона прибавится проблем, потому что поддержка Орвара и его побратимов была одним из краеугольных камней в фундаменте власти.

— Так, может быть, и вы с нами, а?

В глазах Хильд светилась такая надежда, что Фрейя чуть не рассмеялась. Женщине почти двадцать четыре года, а наивности, как у шестнадцатилетней.

— А кто его заменит? Кто примет Чашу и Меч?

Хильд лишь хлопала глазами. Какая, блин, Чаша? Какой Меч? Живут же люди в маленьких городах, пусть не в таких роскошных усадьбах, пусть скромно, но спокойно, в относительном достатке и безопасности. Чего еще этим эйги нужно?

— А ты просто представь, что мы взяли и ушли из Мальмё.

Как раз это Хильд представляла себе очень хорошо.

— А что в этом плохого? Новое место, новая жизнь.

Фрейя сощурилась, словно видела перед собой совсем иную картину:

— А кто придет на наше место, знаешь? Кто будет контролировать порт, доки, склады? Не знаешь? Я тебе скажу: все отребье, что переселилось в город из Магриба, Ассирии, всех халифатов и одни боги знают откуда. Вакуум власти немедленно будет заполнен торговцами оружием, людьми и наркотиками, потому что это самая понятная для них форма наживы.

— Как будто вы сейчас мешаете им!

— Да, мешаем. Районы, находящиеся под нашим контролем, безопасны для людей. Там нет ни проституции, ни наркотиков, ни перестрелок. И зона влияния эйги в городе неуклонно растет. Даже я не понимаю, как это Хокону удается. Вижу только, какой ценой. И после ухода Орвара, его возможности сильно уменьшатся. Боюсь, ему даже придется временно оставить часть завоеванных территорий.

Она посмотрела на Хильд в надежде, что та понимает, насколько серьезные последствия влечет за собой уход Орвара. Судя по сосредоточенному взгляду Хильд, кое-что она понимала. Но судя по упрямо сжатому рту — не до конца.

— Ну, ладно, — больше Фрейя давить на подругу брата не собиралась. Они помирились, и это уже был добрый знак. — Вы ведь уезжаете не завтра. Орвару нужно передать дела, а тебе обдумать, где вы устроитесь. Некоторое время мы еще побудем вместе.

Хильд молча кивнула. Она теребила край большого мужского свитера, в который была закутана от шеи до колен. И думала.

Думай, безмолвно попросила ее Фрейя. Думай очень хорошо, девочка, потому что слишком многое сейчас зависит от твоего решения.

Если Орвар надеялся, что Хильд не услышит тихое гудение его телефона, то ошибся. Она вздрогнула и открыла глаза, с тревогой переводя взгляд со светящегося в темноте экрана на хмурое лицо мужчины.

— Что случилось?

Он быстро встал и стал одеваться, причем вставил в ухо гарнитуру прежде, чем надел боксеры.

— Нападение на наш клуб. Я должен ехать.

Он уже нашарил брошенные на пол джинсы. Хильд выскользнула из-под одеяла и, не заботясь, что и сама оставалась в чем мать родила, подошла к комоду. Через секунду она уже протягивала ему чистую майку и носки. В другой руке Хильд держала его кобуру с пистолетом и ножны с креплением на бедро. Пока он крепил ножны на поясе, опустилась на пол и ловко застегнула ремешок над коленом. Затем встала:

— Оставайся целым. — То ли Хильд случайно произнесла те самые слова, с которыми следовало отправлять мужчину в сражение, то ли Фрейя ее научила. И добавила: — Вернись ко мне.

Орвар оглядел ее, словно стараясь навсегда вобрать в себя образ стоящей перед ним женщины. Справедливые прямые брови, сухие строгие глаза, высокая грудь, способная выкормить не одного младенца, прямые плечи, длинные и сильные руки и ноги. Хильд была выше любой из женщин эйги, как раз Орвару под стать. Такая станет отличной хозяйкой в доме: и слуги у нее лениться не будут, и дети вырастут здоровыми и работящими, и мужа сковородой вразумит, если вдруг переберет хмельного и загуляет невзначай.

— Обязательно вернусь.

Он поцеловал ее так, что перехватило дыхание, повернулся и вышел. Еще прежде, чем хлопнула дверь, он уже отдавал приказы своим людям.

Попытаться заснуть снова было бы пустой затеей. Хильд и не пыталась. Она туго завязала халат, накинула на плечи шаль и вышла на галерею второго этажа. Через высокое окно холла было видно, как со двора один за другим выезжают бронированные внедорожники. Раз Орвар взял эти замаскированные для передвижения по городу танки, происходило что-то действительно серьезное. Из ворот соседнего поместья выезжала такая же колонна, только несколько длиннее. Огни фар скользили по асфальту улицы, по заборам и тротуарам. От молчания, в котором двигались машины и люди, становилось только страшнее.

Наверное, стоило зайти к соседям, посмотреть, как там Фрейя, но со стороны дом конунга казался спокойным, лишь светился розовый ночник в окне второго этажа. Сколько раз сестре Орвара приходилось вот так провожать мужа посреди ночи и ждать, не зная, вернется ли он назад? Так она и бродила по опустевшему дому, как привидение: со второго этажа на первый, из гостиной в спальню. Число выпитых чашек кофе приближалось к десятку, стрелка часов к цифре пять, но ни звонка, ни единого сообщения на ее телефон так и не пришло.

Наверное, она все-таки заснула, потому что плечи затекли, и немного болела шея, видимо, от того, что голова так неловко лежала на сложенных на столешнице руках. Небо за окном стало серым, в доме стояла все та же невыносимая тишина.

Хильд снова поднялась на второй этаж, откуда было видно, что происходит за заборами соседних усадеб, и вздрогнула. Машины вернулись. Несколько стояли во дворе, какие-то перед домом конунга, остальные выстроились в цепочку на улице вдоль тротуаров. Окна первого этажа в доме Фрейи были ярко освещены. Там явно что-то происходило, но при этом никто не попытался сообщить ей, что случилось… и куда делся Орвар.