Любовь за вредность - Татьяна Герцик

— И сколько вы в своей жизни поимели девственниц?

Он побагровел. Да, трудно со мной, кто же спорит. Я, как необструганное полено, ко всему цепляюсь. Забавно почмокав губами, скованно признался:

— Да нисколько…

Видно было, что ему отчаянно хотелось сказать, что это не мое дело, но на этом наш разговор однозначно бы закончился. Я мысленно поставила ему пятерку за то, что он не сказал: вы первая… А то был бы славненький такой скандальчик. Но похоже, он старается избегать подводных камней в наших разговорах, хотя это у него и не очень получается. Вот будет скучно, если он этому научится… И тут я оторопела. Я уже мыслила так, будто решилась на длительные с ним отношения. Ну и ну…

Музыка кончилась, и мы пошли к столику, причем Евгений по-свойски придерживал меня за локоть. Я постаралась незаметно посмотреть на него. На его лице лежала такая озабоченность, что мне стало неудобно. Человек устал после тяжелой недели, вполне возможно, и сегодня работал, а я, по сути, затащила его развлекаться.

Но вот он поднял голову, огляделся, и на лице его появилось суровое, даже хищное выражение. Я сообразила — он озабочен вовсе не тем, о чем я по наивности думаю. На уме у него совсем другое — как бы не объявился соперник и не увел от него выбранную им подружку. Типичный инстинкт самца. Подтверждая эту догадку, он сильнее прижал к боку мой локоть, скользнув рукой к моей ладони и обхватив ее ласковым, но непреклонным пожатием.

От вина меня несколько развезло, и внезапно подумалось — а как это будет, если уступить и поехать с ним? Мысль проверить на себе восторги любовных романов не показалась мне такой уж нелепой, и, снова устроившись за своим столиком, я уже с новым смыслом посмотрела на своего спутника.

О чем-то невесело размышляя, он уныло вертел в руке стопку с остатками водки. Но вот, почувствовав мое внимание, он взглянул на меня, и наши взгляды встретились, заставив меня напрячься. Я хотела отвести взгляд, но не смогла. Он с таким напором навязывал свою волю, что я невольно подумала: а не применяет ли он приемчики из практики гипнотизеров? Его настойчивый взгляд я ощущала как звучащий на неведомом мне языке призыв, не подчиниться которому было невозможно.

Надо честно признать — меня тянет к нему, и тянет сильно, иначе на меня не действовали бы его чары. Но стоит ли недолгое наслаждение последующих за ним бессонных ночей и сожалений? А они непременно будут — не надо себя обманывать пустой надеждой. У меня отнюдь не поверхностный характер, чтобы быстренько все забыть. А он ничего серьезного и не предлагает. Так, «узнать друг друга получше». Как спасение я поискала взглядом Ирину, но она танцевала со своим кавалером и была полностью поглощена разговором с ним. Евгений протянул руку и сжал мою кисть, заставив меня посмотреть на него. Почувствовав, что тону в его жадном взгляде, я быстро заморгала, пытаясь избавиться от наваждения, но это мало помогло.

У входа, прерывая этот опасный зрительный контакт, раздался громкий, почти неприличный смех, и в ресторан ввалилась припозднившаяся веселая компания. Они сдвинули вместе несколько столиков и с грохотом расселись. Евгений, машинально оглянувшийся на шум, поморщился, кого-то узнав, и быстро отвернулся, надеясь, что его не заметят. Мне стало любопытно, и я внимательнее оглядела вновь прибывших. Их было четыре девушки и пятеро парней, всем лет около двадцати. Парни были коротко острижены, затянуты в черную кожу, девицы как одна с распущенными волосами до плеч и в джинсе. Я перевела взгляд на обеспокоенного спутника. Так кого же из них он не желает видеть?

Ирина с Алексеем вернулись за столик, понимающе переглядываясь. Я порадовалась за Иринку — она просто расцвела от блаженства. Мы доели все, что заказали, и стали собираться. Евгений так плотоядно посмотрел на меня, что я поежилась. Как мне его убедить, что не хочу я служить десертом?..

Взяв под руку, Евгений быстро повел меня мимо столиков с молодняком, чуть согнувшись и прикрываясь мной, как щитом. Мы беспрепятственно миновали опасное место, и он довольно выпрямил плечи, решив, что его сложный маневр удался, но обрадовался явно преждевременно. Не успели мы дойти до дверей, как раздался восторженный девичий вопль и ему на шею кинулась молоденькая, очень хорошенькая девица без комплексов. Его лицо перекосилось от досады, и он бросил на меня извиняющийся взгляд.

Надеясь на обретение свободы, одной рукой похлопал девицу по талии, призывая освободить его из борцовского захвата. Но вместо того чтобы опустить руки, она предпочла принять этот жест за поощрение и прильнула к его губам. Недостойно воспользовавшись моментом, я выдернула свой локоть из его руки, быстренько метнулась в холл, где одевались наши спутники, моментально натянула куртку, скомандовала друзьям:

— Бежим! — И выскочила на улицу.

У входа стояло несколько машин, занимавшихся частным извозом. Заметив нас, водитель белой «Волги» подъехал и остановился как раз перед нами. Водитель приветливо распахнул дверцу. Повелительно махнув рукой замешкавшейся парочке, я впорхнула на переднее сиденье, с нетерпением ожидая, когда залезут они. За эти мгновения я в полной мере осознала мучения киношных жертв, догоняемых маньяками. Наконец машина отъехала, и я перевела дух. Евгений не появился, и я уже спокойно назвала свой адрес водителю и благосклонно выслушала Иринку, возмущающуюся моим несолидным поведением:

— Анька! Чего ты улепетываешь, будто Женя тебя съесть решил! Странная ты в последнее время стала, право слово!

Я с ней согласилась. Действительно, станешь странной от такой жизни. Жила себе, никого не трогала, и вот на тебе: я вас хочу… Не то что раньше — я вас люблю… А мне не нравится, когда меня хотят! Я не шоколадная конфетка и быть ею не хочу…

Через пятнадцать минут подъехали к моему дому. Я отдала шоферу свою долю, отказавшись от предложения Алексея заплатить за меня. Подружка все с таким же недоуменно-осуждающим видом пообещала подождать, пока я не помашу им из своего окна. Забежав в квартиру, я включила свет на кухне и помахала рукой в окно. В ответ мигнули фары машины, и она, медленно развернувшись, уехала в темноту.

Мама, хрипловато спросившая из-за дверей спальни: «Это ты, Аня?», получив утвердительный ответ, снова с присвистом захрапела, а я, машинально отметив, что на циферблате уже третий час ночи, ополоснулась под душем и шлепнулась в дорогую моему сердцу постельку, мельком подумав, как приятно в ней спать без конкурентов.

В воскресенье я вознаградила себя за перенесенные накануне лишения изрядным куском рыбного пирога и приступила к расспросам. Делала я это максимально деликатно, стараясь не возбуждать напрасных надежд, но все равно, узнав, что я познакомилась на вечере с Алексеем, мама заметно воспряла духом. Решив, что его интересую я, она с воодушевлением принялась расхваливать достоинства парня:

— Он работает на прямом производстве, и я его мало знаю. Но женщины о нем говорят очень хорошо. Вежливый такой, услужливый, всегда поможет, если видит, что женщина тяжести несет. Молодец, хороший парень…

Внимательно выслушав мамулино славословие, я как бы невзначай уронила: