Покойник в кювете - Станислав Николаевич Савицкий

— Нас отсюда пока не гонят, и на том спасибо, — сказал Витек.

— А чья бензоколонка — какое нам дело? — поддержал его Борька.

Очередь на бензоколонке рассосалась. Никита пошел к машине, ни разу не обернувшись. Заправившись, он поехал в город.

Глава 17

В городе Никита приехал в Управу и поднялся к Светлане. Она встретила его сдержанной улыбкой.

— Как ты? — спросил он.

— Нормально. А ты?

— Тоже. — Никита пожал плечами. — Что делаешь сегодня?

— Извини, я буду занята.

Светлана отвела глаза, и Никита ни о чем ее не спросил.

— Да, кстати, твой Егор Акимыч уходит от нас. Возвращается в ДЭЗ, — сказала она.

— Вот как? Тем лучше. Туда ему и дорога. По крайней мере, там он снова почувствует себя достойным членом общества. Между прочим, я на его место не претендую.

— Это понятно, — задумчиво сказала Светлана и посмотрела Никите в глаза. — Если я правильно всё понимаю, ты уходишь от нас?

«Умница», — мысленно похвалил ее Никита.

— Вроде того.

— И на что ты собираешься жить? — спросила Светлана.

Никита был готов к этому вопросу. Он уже слышал его от нее и легким контуром набросал свой ответ.

Авось сработает.

— У меня большой выбор вариантов, — бодро начал он. — И все один другого лучше.

— Как например?

— Например, поступило предложение взять под свою опеку группу карате. Буду готовить будущих чемпионов. Потом появятся еще группы. Так что в деньгах я ничего не потеряю. Скорее приобрету.

— Да? — удивилась Светлана. — Ники, но это же всё по воде вилами писано. Поступило предложение… Появятся группы… Разве ты сам не понимаешь это? Всё в мутной перспективе. Знаю я эту самодеятельность. Всевозможные карате, иностранные языки, уроки музыки — всё так ненадежно. Сегодня есть, а завтра нет. И что тогда? Ждать, когда снова кто-то появится вдруг? А кушать хочется каждый день. В жизни, Ники, должна быть стабильность.

— А что стабильно в этом мире?

— Госслужба. Пока есть государство — а будет оно всегда, — нужны будут чиновники. Можно говорить и думать о них все, что угодно, но от них никуда не денешься. Я тебе предоставила шанс. Поставила тебя на первую ступеньку с видами на будущее. А дальше дело было за тобой.

— То есть?

— Терпеливо подниматься от ступеньки к ступеньке. Так и только так ты обеспечишь свое будущее.

Никита поморщился.

Разве это будущее — изо дня в день тянуть лямку в вялотекущей жизни и радоваться каждой новой истоптанной ступеньке, на которую удалось вскарабкаться?

— А ты как думал становятся начальниками, включая начальство самого высокого ранга? Докладными записками, чтоб выставить всех дураками, а себя умником?

Светлана сделала паузу, и если бы Никита не вперил глаза в пол, то мог бы увидеть у нее на лице снисходительную улыбку искушенной наставницы, с которой она смотрела на нерадивого юнца.

— Нет, Ники, дела так не делаются. Только рутиной и терпением сделаешь карьеру, а блистательный взлет — это для избранных. Да и то не факт. Без связей и благоприятного стечения обстоятельств. Во всяком случае, я пока что не видела подобного фейерверка. А как ты сам думаешь — ты из числа этих замечательных талантов?

Никита промолчал.

Он почувствовал себя ничтожным рядом с Егором Акимовичем Чехонкиным, терпеливым рутинером из ДЭЗа. Интересно, какой бы блистательный взлет ожидал его, не вздумай он вернуться на прежнее место? Видно, терпения не хватило для очередной ступеньки.

Но главное было не в этом.

Светик наглядно показала ему его непригодность к бюрократической среде.

Но ведь белый свет на ней не сошелся клином?

И тем не менее Светику надо было что-то ответить.

И Никита ответил.

— Насчет ступенек ты, конечно, права, и я с тобой целиком и полностью согласен. А потому у меня большие планы.

— Просвети какие.

— Заочно окончу институт физкультуры и что-нибудь в плане делового администрирования, и буду произрастать на ниве административных ступенек в знакомой мне сфере. В около спортивной.

— Ну, ну. Может, дорастешь до членства в какой-нибудь общественной комиссии по спорту районного масштаба в нашем городе. Об области не мечтай. Там всё расписано. Есть еще что-нибудь про запас?

— Конечно есть. В последнее время, например, я увлекся компьютером и программированием, — сказал Никита.

Это была импровизация чистейшей воды.

— Увлекаться ты можешь. А сможешь ли ты довести до конца свое увлечение? Главное — чтоб был результат.

— Результат будет.

— Какой?

— Сегодня компьютеризация вошла во все сферы жизни…

— Не сегодня, а позавчера, — перебила Никиту Светлана. — Ты опоздал на десятилетия.

— А я и не думал толкаться среди самородков.

— Тогда где? — едва сдерживая смех, спросила она.

— Ты могла заметить, что в магазинах всё компьютеризировано…

Какую глупость он снова сказал! В десятый раз открыл Америку!

— Да ну?

Заслуженная насмешка.

— Так вот, по моим наблюдениям, эти компьютеры от неумелого обращения и общей компьютерной неграмотности сотрудников часто выходят из строя. И вообще программы имеют тенденцию зависать.

— И ты решил приводить их в порядок?

— Не только. Буду еще заниматься повышением общей компьютерной грамотности среди сотрудников супермаркетов. Что скажешь?

— Снова мыльный пузырь.

— Это еще почему?

— Потому что в этих супермаркетах и без тебя конкуренция запредельная. И локтями толкаются там похлеще любых самородков.

Светлана посмотрела на него знакомым ясным взором, от которого у Никиты пробегал холодок по спине.

— Как и любой пузырь, он рано или поздно лопнет и останется от него только пшик. И на что ты будешь содержать себя… свою семью?

— Разве в этом цель жизни? — спросил Никита.

— И в этом тоже.

— А в чем еще?

— В том, чтобы быть счастливой.

— Ну да. Шагая по ступенькам.

— Хотя бы.

— Любой ценой?

— Я скажу так — во что бы то ни стало. И я буду.

— Не сомневаюсь, — промямлил Никита.

Ему не понравилось развитие темы, и он вернулся к Акимычу.

— Надеюсь, его уход не связан с моей запиской? — спросил он.

— Возможно, — уклончиво ответила Светлана.

— Поясни.

— Он должен был как-то на нее среагировать.

— Самым естественным образом — порвать.

— Но он этого не сделал. В тот же день я видела ее на столе архивариуса. Владимир Михайлович ее зарегистрировал. А дальше всё пошло своим чередом.

— Архивариус передал ее в вышестоящие инстанции, — догадался Никита.

— И там решили, что управляющих компаний достаточно и нечего раздувать бюрократический аппарат.

— Наконец-то прозрели. Однако Егор Акимыч трусоватый бюрократ.

— Все такими становятся. Когда боятся потерять тепленькое местечко.

— Что же в нем тепленького?

— Тихая заводь.

— Ничего себе тихая заводь.

— Была такой, пока ты не пришел со своими новациями. Неудивительно, что он тебя ненавидит.

— Ну и черт с ним! Простим