Дело о племяннице лунатика - Эрл Стенли Гарднер

– А что вы знаете?

– Я знаю, что разгуливал во сне год назад. Знаю, что брожупо ночам время от времени еще с тех пор, как был ребенком. Знаю, что этиприступы наступают в полнолуние и когда я в нервном состоянии или выбит изколеи. Знаю, что немногим меньше года назад, когда разгуливал во сне, яприхватил разделочный нож. Не знаю, что собирался делать с этим ножом, нобоюсь, ужасно боюсь…

– Того, что намеревались убить свою жену? – спросил Мейсон.

Кент кивнул.

– Пойдемте отсюда! – предложил Мейсон, следя глазами засамолетом, который разворачивался в воздухе, чтобы зайти против ветра. – А чтоеще по поводу последнего приступа лунатизма?

– Я разгуливал во сне. Взял разделочный нож из буфета. Влюбом случае я не пытался убить кого-нибудь этим ножом, а если даже и пытался,то что-то мне помешало.

– Почему вы так думаете?

– Разделочный нож был у меня под подушкой, когда я проснулсяутром.

– Выходит, вы знали, что он был там?

– Да.

– А вы знали, что произошло после этого?

– Пришел к выводу, что что-то, должно быть, произошло. Япошел принять душ, а когда вернулся – ножа не было. К этому времени Эдна уженачала следить за мной. Той ночью, когда я пошел спать, кто-то запер мою дверь.

– Как вы это узнали?

– Я еще не спал. Замок слабо щелкнул.

– И вы решили, что это Эдна?

– Да. Был уверен, что это она.

– И поэтому?

– И поэтому, когда Эдна стала излагать свою астрологическуючушь и предложила мне обратиться к адвокату, чье имя состоит из шести букв исозвучно камню, то понял, что она старается обезопасить меня на случай, еслипроизойдет что-то по-настоящему ужасное. Поэтому я перебрал в голове имена всехведущих адвокатов по уголовным делам и облегчил ей жизнь, назвав вас.

– Значит, вы не клюнули на астрологию?

– Не знаю. Думаю, что в этом все-таки что-то есть. Но сразуже, как только она изложила суть своих предсказаний, я понял, что лучшеобратиться именно к вам до того, как что-то произойдет.

– Вот поэтому вы предложили мне захватить с собой доктора?

– Это верно. Правда, тоже с подачи племянницы, но я увиделвсе преимущества этого варианта.

– А этот спектакль с конвульсиями?

– Хотел произвести на вас обоих впечатление, что испытываюсильный нервный стресс.

– Но в основном этот спектакль был рассчитан на доктора?

– Если вы хотите представить вещи в таком свете, то да.

– Почему вы не обратились в полицию или не легли в клинику?

Кент переплел пальцы и сжал их с такой силой, что онипобелели.

– Почему я этого не сделал? – спросил он сам себя. – Боже,почему я этого не сделал? Если бы я только это сделал! Но нет! Я продолжалдумать, что все пройдет само собой. Уверяю вас, то, что я положил нож подподушку и ничего не сделал с ним, придало мне уверенность, что я на самом деленикого не убью. Поставьте себя на мое место. Я богат, моя жена желает завладетьмоей собственностью и упечь меня в лечебницу. Для меня сделать то, что выпредположили, – значило бы сыграть ей только на руку. Я оказался в страшнозатруднительном положении. Мысли об этом едва не довели меня до сумасшествия. Азатем, после того как я проконсультировался с вами и увидел приемлемый выход втом, как вы намерены действовать, почувствовал уверенность, что все образуется.Мои мозги освободились от такой тяжести, что в ту ночь я спал без задних ног.Не могу ничего вспомнить до тех пор, пока меня не поднял будильник… Я думалтолько о предстоящей женитьбе… И даже не заглянул под подушку.

Приземлившийся аэроплан откатили к месту высадки. Мейсон,наблюдая за людьми, которые выбирались из него, заметил:

– О’кей, Кент, я верю вам. Хотелось бы верить. Если вырассказали мне сущую правду, тогда честно все сообщите в полиции. Если высимулировали лунатизм, что, как утверждает ваша жена, и было в случае с нею,только для того, чтобы кого-нибудь убить, то лучше прямо сейчас скажите мне обэтом.

– Нет-нет, я говорю вам чистую правду.

Мейсон поднял руку и окликнул:

– Сюда, сержант.

Сержант Голкомб, разминающий мускулы после полета, вздрогнулпри звуке голоса Мейсона, затем вместе с помощником окружного прокурора Блэйномнаправился к Мейсону и Кенту.

– Что такое? – с опаской негромко спросил Кент.

– Держите порох сухим, – предостерег адвокат. – Расскажитевашу историю полицейским, и пусть она появится во всех газетах. Чем большешума, тем лучше для нас…

Сержант Голкомб спросил озадаченно у Перри Мейсона:

– Какого дьявола вы здесь делаете?

Мейсон – сама вежливость – ответил, сделав указующий жеструкой:

– Сержант Голкомб, позвольте представить вам мистера ПитераБ. Кента.

Перри Мейсон расхаживал по офису, слушая, как Пол Дрейктягучим монотонным голосом излагает совокупность фактов.

– Похоже, лунатизм – единственное, на чем ты сможешь строитьзащиту. На ручке ножа не было никаких отпечатков, но Дункан клянется, чтоименно Кента видел тогда ночью при лунном свете. Дункан настроен враждебно, каксам дьявол. Не тешь себя, что этот старый флюгер не пойдет на все, чтобы тольконавредить тебе. Понимаю, что когда он в первый раз излагал свою историю, тоутверждал, что видел только силуэт лунатика. Теперь же говорит, что это былКент. И единственное, что заставило его думать о лунатизме, – это то, что наКенте была длинная ночная рубашка. Он…

Мейсон повернул лицо к Дрейку.

– Ночная рубашка – ведь это зацепка! – прервал он. – РазвеКент не носил пижаму?

Дрейк покачал головой:

– Ничего не выйдет, Перри. И я думал, что мы сможемопровергнуть показания Дункана, подловив его на «ночной рубашке», но оказалось,что это дохлый номер. Кент носил одну из этих допотопных ночных рубашек.

– Воображаю, что в офисе окружного прокурора зацепились занее, как за доказательство.

– Еще бы! Они располагают ночной рубашкой, которую нашливозле его кровати, предположительно той самой, которая была на нем.

– С пятнами крови?

– Это я выяснить не смог, но думаю, что нет.

– Разве их не должно было быть на ней?