Брусника - Катя Верба

Однажды Надя ждала Витю в кафе, он задерживался, и она вышла на улицу. Вскоре его машина припарковалась на противоположной стороне, и оттуда вышла длинноногая блондинка. Послав воздушный поцелуй, она пошла по улице, плавно покачивая бедрами в узких кожаных брюках. Наде стало не по себе. Витя, немного посидел в машине, потом вышел и направился к кафе. Он не видел, что Надя стала невольной свидетельницей этого милого прощания и искренне удивился, когда девушка, белая, как скатерть на столе, сказала ему, что плохо себя чувствует и сразу же ушла, не разрешив даже подвезти себя до дома.

Лу сказала ей, когда Надя пришла к ней в слезах:

— А что ты хотела? Он же мужчина! А мужчине всегда нужно кого-то завоевывать. И если ты не можешь дать ему то, что он хочет, то он будет искать это у других, завоевывая их.

— Но это же измена. Он изменяет мне, обманывает меня!

— Ты тоже его обманываешь, Надя. Все мы кого-то когда-то обманываем. Попробуй быть с ним более открытой. Ведь он же любит тебя. Все остальное — это временное развлечение.

— Никогда не прощу его! Никогда!

— Милая моя, ты еще так наивна и так неопытна. «Никогда» — это самое неправдоподобное слово в мире.

Прошло полтора года. Надя закончила учебу с отличием, получила диплом, уволилась с фабрики. Витя был категорически против того, чтобы она работала. Они долго спорили на эту тему, но Наде пришлось подчиниться его решению, когда ее об этом попросила Витина мама.

— Надюша, так будет спокойнее для него, — сказала она убеждающе-спокойным тоном, — поверь, и тебе самой так будет легче. Станешь заниматься своими делами, весь день будет в твоем распоряжении Не работать — это очень удобно для женщины. Любая на твоем месте прыгала бы от счастья.

Но Наде это бездействие совсем не казалось счастьем.

За все это время Надя виделась с матерью и Аленой только один раз, тайно, когда Александра вновь сама приехала к Лу. Мать с пониманием относилась к новым отношениям дочери, чему, во многом, способствовала Лу. Александре хотелось, чтобы Надина жизнь наладилась, прежде чем она заберет к себе Алену. Но ей никто не говорил о том, что Надя не собиралась рассказывать Вите о том, что у нее есть дочь.

Свадьбу решили сыграть в апреле, после того, как Наде исполнится восемнадцать. За несколько месяцев до свадьбы Витя перевез Надю из квартиры Лу в собственный дом, который ему подарили родители, когда он еще учился в школе.

— Ты первая женщина, которая станет тут хозяйкой, — с достоинством говорила Витина мама, — до этого он не подпускал к себе девушек так близко. Он тебя любит, Надя. Пожалуйста, береги его. Он очень ранимый мальчик, хотя и кажется сильным и уверенным в себе.

— Хорошо, я сделаю все, чтобы он был счастливым.

Лу не скрывала своего отношения к свадьбе. Она говорила Наде, что та еще слишком молода, чтобы связывать себя семейными узами. Но в глазах девушки была твердая решимость изменить свою жизнь навсегда. Да и Витя казался серьезным и надежным спутником. Про любовь Лу больше не спрашивала, она давно поняла, что Надя не любит Витю, а относится к нему, как к хорошему другу. Так и было на самом деле. Поэтому она так легко прощала ему интрижки на стороне.

С тех пор, как Надя начала проводить почти все время дома, приводя его в порядок, она стала внимательно наблюдать за будущим мужем. Далеко не все, что она узнавала о нем, ей нравилось. Витя впервые в жизни вышел из-под родительского контроля, почувствовал себя, наконец, хозяином своей судьбы, и характер его открылся для Нади с другой стороны.

Его скрытая натура была эгоистичной и не терпящей возражений. Та властность и непримиримость, которыми Надя восхищалась на работе, стали проявляться в их отношениях все сильней и сильней. Они начали ругаться друг с другом по пустякам, могли не разговаривать потом несколько дней. В такие дни Надя звонила Лу, которая всегда умела дать мудрый совет. Каждый раз Лу напоминала Наде, что, если ей плохо с Витей, она всегда может вернуться к ней, в ее маленькую, но гостеприимную квартирку.

Матери Надя звонила редко, только когда Вити не было дома. В трубке было слышно, как звонко смеется маленькая Алена, у Нади от звука ее голоса сжималось сердца от тоски и от стыда за то, что она скрывает существование такого чудесного ребенка. Но ее обман уже слишком сильно затянулся.

Вскоре выяснилось, что Витя далеко не такой интеллигентный и воспитанный, каким хочет казаться. Наде не всегда удавалось уступать ему в споре из-за своего природного упрямства, а Витя не любил, когда с ним не соглашаются. В спорные моменты он начинал гневно кричать, лицо его заливал пунцовый румянец, глаза безумно сверкали. Поводов для споров у них было много. Витя требовал от девушки беспрекословного подчинения, а ей было сложно подчиняться каждому его приказу. Все внутри нее бунтовало против такого проявления тирании.

Один раз Витя не сдержался и ударил Надю по щеке во время ссоры. После этого она не разговаривала с ним два дня, обдумывая сложившуюся ситуацию. На третий день, когда Витя вернулся с работы с большим букетом цветов, Надя сказала ему:

— Если такое повторится еще раз, ты никогда больше меня не увидишь.

— Надюша, солнышко, я же уже сто раз извинился перед тобой за эту случайность. Не будь такой злюкой, тебе это не идет, — и Витя нежно поцеловал ее в губы. Потом еще и еще.

Поцелуи были долгими, томительными, голодными. Казалось, все, что Витя так долго сдерживал в себе, стремится вырваться наружу. Наде вдруг стало страшно, но не успела она опомниться, как Витя уже целовал ее шею и лицо, руки его в это время жадно ласкали ее грудь и бедра. Она хотела закричать, но вспомнила, что в доме они одни. Через пару недель они поженятся, и в том, что сейчас происходит, нет ничего предосудительного. Но совсем не так она себе представляла их первый раз.

Надя неуверенно обняла Витю за шею, он взял ее на руки и отнес в свою комнату, которая скоро должна стать их супружеской спальней. Витя был словно в бреду. Повторяя Надино имя, он то хватал ее за волосы, заставляя кричать от боли, то впивался в нежную кожу зубами, словно дикий зверь. Он пугал ее, и от этого страха, смешанного с животной страстью, воздух в комнате казался раскаленным до предела. Надя не могла решить: то ли ей сопротивляться его яростным ласкам, то ли уступить. От волнения и страха, кровь стучала у нее в висках и перед глазами темнело. В конце-концов, она стала колотить его по груди и вырываться изо всех сил. Одежда была разорвана, оба они катались по полу в безмолвной схватке. Потом она смирилась, уступила ему, обхватила руками за шею и стала неловко отвечать на ласки.

Когда Витя понял, что Надя не девственница, то разъярился еще сильнее. Он то начинал душить ее, то скидывал с кровати, а потом снова набрасывался на нее, кричащую и умоляющую остановиться. Он хлестал ее по лицу, обзывая самыми грязными словами, а после снова и снова страстно целовал, вытирая со своего лица слезы и пот тыльной стороной ладони.

Утром Витя не сказал ей ни слова о том, что произошло между ними ночью. Он, к удивлению девушки, был внимателен, нежен и ласков. Глаза его светились счастьем, он то и дело обнимал ее, проводил губами по шее, гладил изгибы фигуры. Надя была спокойна. Она не знала, как иначе реагировать на то, что произошло. Из-за синяков и ушибов, полученных ночью, она неделю ходила в водолазках с высоким горлом и длинными рукавами и наносила на лицо толстый слой тонального крема. Надины вещи Витя перенес в свою спальню. С этого момента начались их полноценные отношения, и они стали спать в одной постели.