Туз в рукаве - Джеймс Хедли Чейз

Хельга посмотрела на часы. Ларри еще не скоро вернется.

Теперь ей нужно убедить Германа, чтобы он задержался с вылетом. Звонить не имеет смысла, он только будет спорить с ней. Но ни в коем случае нельзя допустить его в виллу раньше, чем через три дня.

Хельга пошла в гостиную и уселась за письменный стол. Лучше всего попросить в отеле «Эдем», чтобы они отправили ему «телекс». Если самого Германа не будет дома, его может принять секретарша.

Хельга написала текст на листке бумаги.

«Центральное отопление в порядке, но дом завален снегом. Для очистки понадобится, по крайней мере, один день. Бригада по очистке прибудет в четверг. Предлагаю тебе вылететь в пятницу в Женеву, а я встречу тебя в субботу на аэродроме в Агню. К этому времени все будет сделано. Здесь сильный снегопад. Хельга».

Она еще раз перечитала текст. Наверняка, если Герман спросит совета у Хинкла, тот порекомендует ему задержаться.

Хельга позвонила в «Эдем» и попросила портье отправить «телекс».

— Если можно, то быстрей.

Повесив трубку, она почувствовала себя измученной и усталой. С самого ленча она ничего не ела, и мысль о еде подстегивала ее силы. Или, может быть, выпить еще рюмку коньяка? Нет, лучше не надо. Она встала, разбитой походкой направилась в кухню и включила кофеварку. С закрытыми глазами она сидела за столом и ждала, когда сварится кофе. Она медленно выпила горячий напиток и почувствовала себя немного лучше. Ставя на стол пустую чашку, она услышала доносившиеся из подвала странные звуки, от которых у нее дрогнуло сердце.

Она выбежала в холл. За подвальной дверью опять повторились эти звуки — глухие стоны.

Хельга приложила ухо к двери и прислушалась.

Неужели у Арчера сердечный приступ? Он бросился на дверь, как разъяренный бык, и вполне мог добиться приступа, а тот может перейти во что-нибудь более серьезное, и тогда… Хельга боялась додумать свою мысль до конца. Что будет, если он умрет? Ей удалось расслышать неразборчивое бормотание Арчера под дверью: «Хельга, Хельга».

— Что случилось? — спросила она.

— Сердце схватило. — Он несколько раз простонал. — У меня в кармане пальто таблетки. Принеси поскорей.

Хельга посмотрела на его черное пальто, висевшее на стуле в холле. Дрожащими пальцами она залезла в карман и вытащила стеклянную трубочку без этикетки, в которой лежало несколько таблеток.

Она опять услышала его стон.

В панике она схватилась за брус, чтобы убрать его, но он был так прочно вбит, что ей не удалось сдвинуть его.

— Ради бога, Хельга, я умираю, — простонал Арчер. — Дай мне таблетку.

Его нетерпеливый тон остановил Хельгу. Может быть, он обманывает ее? Она взглянула на трубочку. Эти таблетки вполне могли быть снотворным или от головной боли.

— Ты здесь, Хельга? — сказал Арчер торопливо, как бы боясь, что она уйдет.

Если он обманывает ее и она откроет дверь, то все ее планы будут расстроены, — подумала она. — А если нет, если у него на самом деле сердечный приступ?

Она подошла к двери.

— Я не нашла таблеток. Может быть они у тебя в машине?

— Они должны быть в пальто. — Теперь он говорил более горячо. — Посмотри как следует. Трубочка с белыми таблетками. И открой дверь, я задыхаюсь, Хельга, не оставляй меня умирать!

Его горячность убедила Хельгу не соглашаться на его требования. Она вернулась в гостиную и закрыла за собой дверь. Около бара она налила себе коньяка и выпила залпом, потом упала на диван.

Что, если Арчер действительно умирает? Несмотря на это, она решила все равно не открывать дверь подвала. Ведь он не проявил к ней сочувствия, почему же она обязана что-то делать для него? Шантажисты — это самые грязные люди на земле. Если он умрет, она, по крайней мере, навсегда освободится от него. Говоря это себе, Хельга понимала, что она только пытается оправдаться, что не оказала помощь человеку, просившему о ней.

Он обманывает ее, убеждала она себя. Он просто старается всеми правдами и неправдами вырваться из подвала. Она стиснула голову руками. А что, если он не обманывает ее?

Что произойдет, когда Ларри вернется и окажется, что Арчер мертв? От этой мысли Хельга пришла в ужас. Что ей тогда делать? Как отнесется к этому Ларри? Она облизала пересохшие губы. Тогда придется вызвать врача.

Как быстро распространится известие о смерти Арчера? Успеют ли в банке отослать конверт, прежде чем узнают об этом? Мертвецу они письмо определенно не отошлют.

Они вскроют конверт, прочтут фамилию адресата и отправят его Герману Рольфу.

В отчаянии и растерянности Хельга сжимала руки. В конце концов она встала и открыла дверь гостиной.

Она услышала, как Арчер скребется в дверь, как будто пытается процарапать себе выход на свободу.

— Хельга, таблетки! — прошептал он так слабо, что она еле расслышала его.

Заткнув пальцами уши, она бросилась в спальню и упала на кровать. Она проснулась, услышав стук в двери гаража, и встревоженная села на постели.

Часы показывали 3.10.

Неужели Ларри вернулся?

Она выбежала из спальни в холл, со страхом посмотрела на подвал и открыла входную дверь.

Шел сильный снег, и если это возможно, стало еще холодней. К подъезду шел Ларри, держа в руке тот конверт, который она ему дала.

Только большим напряжением воли Хельга удержалась, чтобы не заплакать от облегчения.

Как всегда жуя резинку, Ларри поднялся на ступеньки и улыбнулся своей открытой мальчишеской улыбкой.

— Вот, мэм. Войдите в дом, иначе вы замерзнете. Дрожа, Хельга закрыла за ним дверь и ухватилась за ручку, чтобы не упасть. Ларри испытующе посмотрел на нее.

— У вас все в порядке?

— Я так рада, что вы вернулись.

Голос Хельги прервался и она уже вынуждена была опереться на руку Ларри.

— В чем дело? Вы… — Он увидел деревянный брус, которым была приперта дверь подвала. — Вам было трудно?

— Это не то слово.

Ларри поднял ее на руки и понес в гостиную, где осторожно положил на софу.

— Расскажите, что произошло. Он не сбежал?

— Нет, но… я боюсь, что он умер.

Ларри отступил назад, его глаза расширились от страха.

— Умер? Она кивнула.

— Я сама чуть не умерла. Он заявил, что у негр сердечный приступ. Он стонал и требовал, чтобы я принесла ему таблетки. Но я не решилась открыть дверь. Сначала он ругал меня, потом стучал, а теперь… теперь наступила тишина. — Она содрогнулась, — И я так боюсь. Я ведь не знала, обманывает он меня или у него на самом деле приступ. Я не могла рисковать и выпустить его из подвала.