Игры для взрослых - Фридрих Незнанский

Он замахнулся, и девушка инстинктивно отпрянула. Но Маэстро не стал ее бить. Он зловеще бросил:

— Тебя обломают!

И вышел из комнаты.

Настю трясло от гнева и омерзения. Она ожидала чего угодно: что на нее будут кричать, унижая и оскорбляя. Но когда в комнату вошел охранник и направился к ней, а следом за ним Маэстро с торжествующей улыбкой на лице, девушка почувствовала недоброе. Охранник ударил ее под дых, и она задохнулась, не в силах перевести дыхание. А он сорвал с нее платье и швырнул на кровать. Маэстро сел в кресло, и она поняла: он будет наблюдать за действием, как зритель. Настя пыталась отбиваться, но Сэм справился с ней быстро и жестоко. Она услышала собственный крик и потеряла сознание.

Настя не помнила, что с ней было. Ее пытали? Ее терзали? Как болит тело, как горит внутри! Она откинула голову и напрягла мышцы. Нет, ей самой не освободиться. Откуда-то издалека доносились звуки приятной музыки, слышался веселый женский щебет, мужской хохот. Как это возможно? Как они могут веселиться, зная, что она здесь страдает? Нужно взять себя в руки.

Девушка хотела забыться, но боль не давала ей отключить сознание. «Буду думать»… — подумала она упрямо. Надо вспомнить название улицы, по которой ее везли, прежде чем водитель повернул на перекрестке. Настя зажмурилась и попыталась сосредоточиться. Синяя табличка, на ней белые буквы. «Улица Осокина» — вдруг всплыла картинка. И цифры рядом с названием — «32». Вспомнила! Но как же сообщить маме? Ее мобильный телефон остался в кармане джинсов, а джинсы в комнате.

Ее даже не обыскивали. Просто перерыли все в сумочке. А в ней ничего особенного — триста рублей, губная помада, зеркальце, проездной билет и паспорт. Мобильный был отключен — все равно на дискотеке было так шумно, что она не услышала бы звонка. И ее похитители не догадались, что телефон в кармане. Главное, попасть в комнату. Вчера утром, еще дома, она зарядила телефон. На какое-то время зарядки хватит.

Она опять распахнула глаза увидела под дверью узенькую поломку света. Замычала, отчаянно пытаясь освободиться. Кто-то стоял под дверью и прислушивался. Потом свет погас.

Настя опять пришла в сознание, когда дверь открылась и на пороге появились силуэты двух людей.

— Если ее долго держать связанной, у нее атрофируются конечности, — услышала она женский голос.

— Надо развязать, — согласился с голосом мужской. — Джим, развяжи девчонку.

Настя почувствовала, как ее тело освобождается от веревок, и тихонько застонала.

— Ну что? — В глаза ей направили фонарик, и Настя зажмурилась от яркого света. — Жива?

Девушка не ответила, она отчаянно боролась со слезами, но чувствовала, как они струятся по ее щекам.

— Сама виновата, — услышала она ледяной голос и вспомнила, кому он принадлежит. Тому мужчине в светлом костюме. — У нас к таким мерам прибегают крайне редко. В особых случаях. Понимаешь, что ты натворила? Ты посмела оскорбить нашего гостя. Мало того, ты посмела его ослушаться. Посидишь в карцере еще сутки. У тебя будет возможность обдумать свое поведение.

Дверь закрылась, и в комнате стало опять темно. Но Настя неожиданно успокоилась. Теперь она знала, что находится в карцере, а не в темнице. О том, что она здесь, знают по крайней мере три человека. И в голосе женщины явно звучало сочувствие. Она не одинока. Ее продержат здесь еще сутки. Теперь известно, сколько ей нужно продержаться. А пока можно встать и стоять. Или сесть на стул так, чтобы подбородком облокотился на спинку. Тогда можно и поспать.

Настя встала и вытянула руки вверх. Потолок высоко. Это тоже хорошо. Не чувствуешь себя в каменном мешке. Но когда она стала ощупывать пространство, рука сразу упиралась в стены. Все-таки каменный мешок. Но здесь можно сидеть, стоять и спать сидя. Без еды и питья она сутки продержится. А без туалета? Сколько она сможет терпеть? Не может быть, чтобы об этом не подумали ее мучители. Судя по всему карцер использовался и до нее тоже.

Через какое-то время, когда она пыталась думать о маме и отгоняла страшные воспоминания, дверь опять открылась, и в проеме замаячила фигура охранника.

— Выходи, — приказал он ей.

Настя молча встала со стула и оказалась в маленьком коридорчике.

— Туалет, — показал на соседнюю дверь охранник и взглянул на нее с отвращением.

С ней разговаривали, как с заключенной. Хотя чем она отличается от обыкновенной заключенной? Та же неволя, конвой и запреты.

В следующий раз дверь карцера открыл Сэм, и Настя вздрогнула от ужаса. Он смотрел на нее холодным взглядом, и девушка подумала, что он ее не узнает.

— Мне нужно переодеться, — тихо сказала она.

— А зачем? — презрительно спросил он. — Кому ты нужна? Иди в туалет, а то передумаю.

Настя провела в темном помещении сутки, от слез у нее воспалились глаза, и на свет она смотрела прищурившись. Буду молчать, решила она. Только бы вернуться в свою комнату и позвонить маме.

Когда наконец за ней пришел мужчина в светлом костюме в сопровождении все того же Сэма, Настя уже не верила своему счастью.

— Сейчас придет Юлия, приведет тебя в порядок. И чтобы никаких штучек. Сегодня к тебе придет господин Маэстро.

— Как? Я не могу… — заплакала Настя. — Мне больно.

Она старалась держать себя в руках, но сообщение мужчины привело ее в ужас.

— Как хочешь, — равнодушно ответил тот. — У тебя есть выбор — Сэм. Он же тебе понравился? — и усмехнулся так, что потрясенная Настя замотала головой.

— Нет, только не Сэм!

Охранник стоял совсем рядом и невозмутимо смотрел на девушку.

— Значит, ты сделала верный выбор.

Оказавшись в своей комнате, Настя бросилась к своим джинсам и с облегчением вытащила из кармана телефон. Сколько у нее минут? А если ее застукает Юлия? Она побежала в ванную и включила воду, телефон спрятала под ванную.

Юлия деликатно постучалась и спросила из-за двери:

— Ты помнишь, какое ароматическое масло я тебе вчера налила в ванную?

— Помню, — откликнулась Настя и нырнула в воду.

Если все будет, как вчера, то Юлия заглянет к ней через двадцать минут. А пока она будет смотреть телевизор.

Послышались звуки музыки, и Настя лихорадочно нажала на кнопку вызова. Мама откликнулась сразу.

— Доченька, где ты? Мы себе места не находим!

— Я видела в окно машины улицу — Осокина, тридцать два. Первый этаж.

Дверь распахнулась. В проеме стояла Юлия и смотрела на Настю. Она молча протянула руку и взяла у нее телефон. Так ж: е молча закрыла за собой дверь.

Настя затряслась в рыдании. Если Юлия отдаст ее телефон мучителям, что с ней будет? Второй пытки Сэмом она не выдержит.

Через двадцать минут Юлия позвала ее.