Химчистка для невидимок - Валентина Андреева

– Может, с кем-нибудь из соседей Лида общалась?

– Была у нее подруга в соседнем доме, у них и дети почти ровесники, да Таисия давно в Москву перебралась – сразу как замуж вышла. Небось там-то встречались. А сюда Тайка только в отпуск и приезжала, пока Серегу, мужа, не похоронила. Она баба оборотистая. Года полтора назад была, дом продавала. С тех пор и не появлялась. Даже на Лидины похороны не приехала.

– А адреса этой Таисии у вас случайно нет?

– Зачем вам адрес? – Женщина насторожилась. – Не знаю я никакого адреса.

Я судорожно придумывала причину, которая могла бы оправдать мое любопытство, но как назло ничего подходящего в голову не приходило.

– Ну что ты, Ирина Санна, правду не скажешь? – укоризненно попеняла мне Наташка, отряхивая джинсы и морщась от собственной подмоченности. – Так и «заразилась» штанами оземь, блин!.. Нам в администрации разъяснили, что у Максимовых могут оказаться наследники, которым ничего не известно об их смерти. В частности, муж. Неизвестно ведь, где он сидит на страже рубежей нашей Родины.

– Как это не известно? В Москве и сидит, на хорошем месте. Ему эта земля не нужна. У него небось своя дача есть. Зря Лида от него ушла. Да какой мужик не гуляет? Теперь вот большим человеком стал. Своя контора и название солидное: «Максстрой». Сама слышала, как он разгон подчиненным по телефону устроил. Моя, говорит, «Максстройка» должна работать без претензий! Во как! На похороны приезжал, все расходы оплатил, уж очень убивался по жене и сыну. По сыну – особенно.

– А мы думали, он военный… На машине приезжал?

– На машине. Иностранная какая-то, и водитель за рулем. Военным он раньше был. Теперь в Москве чем-то руководит – то ли строит чего, то ли ломает…

– Скажите, а как нам попасть на местное кладбище?

Аленкин вопрос привел Наташку в ужас. Женщину тоже поразил вопрос, а одновременно с ним и Наташкин ответ:

– Сдурела!!! Я не желаю встречаться с Максимовыми на кладбище! Что, других, более подходящих для встречи мест нет?

Я попыталась урезонить подругу, но ее разве переорешь…

– Ирка, если тебе так хочется, флаг в руки! Шлепай! Вперед! Только не ногами!

Женщина уронила голик и трижды перекрестилась, шепча слова молитвы. Мы, глядя на нее, тоже.

– Простите, пожалуйста, за назойливость, – попробовала я удержать женщину, явно собравшуюся бежать, – а кто-нибудь Лидией Петровной интересовался после пожара?

– Достала ты человека своими расспросами! – все еще раздраженно воскликнула Наташка и попыталась переиначить мой вопрос: – Приятельница по глупости интересуется, приезжал ли кто к Максимовым в гости после пожара. К кому приезжать-то, к покойникам? – обернулась она ко мне.

– Приезжали… – Женщина переводила настороженный взгляд с Наташки на меня. – На следующий после пожара день приехал один. Сам вроде к Кудряшову, но всех расспрашивал про пожар – что да как. Серьезный такой господин на черной машине. А что мы знаем? Когда загорелось, никто не видел. Соседей Максимовых не было: бабку Совкову дети к себе в Москву перевезли, с детьми сидеть, а Кудряшов в Рязани был. Вы к нему зайдите. – Женщина указала на коричневый дом и понизила голос: – Это он Тайкины хоромы купил, только не очень гостей жалует. Бабы судачили, вроде Лиде предложение делал, но она не приняла. Не знаю, правда ли, нет… Если бы не наши мужики да не общий колодец с насосом, его дом тоже бы сгорел в ту ночь. Без конца водой поливали. Ладно, мне недосуг тут рассказывать, дела ждут.

Она подхватила голик и бойко засеменила вверх по дорожке.

Какое-то время мы молча глазели ей вслед, потом на Алену, упорно призывавшую нас на кладбище.

– Надо посмотреть фотографии на памятнике, – кипятилась она. – Вдруг там чужие, незнакомые нам физиономии? Сразу станет ясно, что твоя, мамуля, «бывшая однокурсница» – чистой воды аферистка. И сыночек недалеко от нее ушел.

– С таким грузом знаний? – засомневалась я. – Да Стас – самая достойная кандидатура в Книгу рекордов Гиннесса.

– Это не мешает ему быть проходимцем!

– Ну вы долго будете стоять? – крикнула Наташка, пытаясь открыть калитку на участок Кудряшова и вдруг, испуганно взвизгнув, отскочила – инстинктивная реакция на серьезный собачий рык, раздавшийся с той стороны.

– Дура лохматая! Раньше надо было предупреждать о своем присутствии. Порядочные собаки всегда предварительно дают о себе знать – обгавкивают прохожих по полной программе еще на полдороге к забору, а в свободное время между собой перебрехиваются! Мама дорогая! Чуть сердце из сапог не выскочило. За доли секунды в пятки ушло.

– Тарзан! Иди на место!

Через редкие штакетины забора было видно, как по дорожке от дома неторопливо идет мужичок в телогрейке нараспашку и валенках с галошами. На руках у него сидел пушистый серый кот.

– Иди, иди, сторож… Что, заблудились?

Мужичок пытливо и настороженно изучал нашу троицу.

– Да нет, – не отрывая глаз от кота, произнесла я. – Приехали к Лидии Петровне Максимовой, а ее дома нет… В смысле, самого ее дома нет. Вы не знаете, где она?

– Да вы проходите, не бойтесь. Меня Михаилом зовут. Собака не тронет.

– А она сама это точно знает? – засомневалась Наташка.

Тарзан, усевшись у входа в дом, умильно зевнул: «Ва-а у» и, склонив лохматую голову с высунутым на бок языком, равнодушно следил за нами.

Пес – ясновидящий, сразу видит, кто с чем пришел.

– А это ничего, что мы… без ничего пришли? Правда, у нас в машине пара бутербродов есть, – вспомнила Аленка.

– Тащи! – скомандовала Наташка, несмотря на уверения хозяина, что Тарзан во взятках не нуждается.

Услышав свое имя, пес встал, завилял хвостом. Пока Аленка носилась за бутербродами, он виновато поглядывал на хозяина и облизывался. Кот взирал на нас потемневшими за счет увеличившихся зрачков глазами, но попытки сбежать от греха подальше не проявлял. Я осторожно погладила его по лохматой спине и ощутила ладонью напружинившиеся мышцы. Котяра ясновидящим не был.

– Ну беги, Котофей, домой, – ласково сказал ему Михаил. Послушно спрыгнув, кот понесся к дому, по пути несколько раз остановился и нерешительно оглянулся.

– Наверное, удивляется, почему вы не рвете когти следом за ним, – засмеялась я.

– Да у него самого когти подрезаны, – засмеялся Михаил, откинув со лба тронутые сединой волосы. Лицо у него сразу помолодело. Едва ли он был старше нас. – Сосед недавно обкорнал. Повесил, понимаете, на чердак рыбешку вялить – штук пятнадцать, прямо у входа. Каждый день по три штуки исчезало, одни головы болтались. На третий день заметил у лестницы на чердак Котофея, тот как раз умывался. Ну, подманил, да когти-то и подстриг. А потом мне через забор об этом доложил. Весь день радостный ходил, а наутро опять трех штук как не бывало! На следующий день воришку обнаружил – ворона последнюю штуку с веревки срывала… Бутерброд сами Тарзану дайте, – посоветовал Михаил подскочившей Алене, – он аккуратно возьмет.