Книги онлайн и без регистрации » Романы » Свидание в аду - Морис Дрюон

Свидание в аду - Морис Дрюон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 80
Перейти на страницу:

«Наступает минута, когда нужно остановиться и выйти из игры, ибо сколько ни старайся, а проигрыша не вернуть. Я уже достаточно много ставил на Сильвену и достаточно проиграл».

Он подумал о том, что ему осталось не так уж долго жить полноценной жизнью и пора уже поберечь силы для своего собственного счастья.

И Симон представил рядом с собой юное существо, только начинающее жить, еще поддающееся влиянию, существо, у которого будет свежее и новое для него тело… И существо это приняло в его воображении черты Мари-Анж.

Сильвена наконец успокоилась. Она протянула руку и погасила лампу. Симон тотчас же зажег свет и надел очки.

– Итак, все прошло? Тебе лучше? – спросил он.

– О, прошу тебя, не пользуйся тем, что я не могу на тебя долго сердиться…

– Вот и прекрасно, – продолжал Симон. – Тем более что я ухожу.

Он встал с постели.

– То есть как – уходишь? Ты бы мог сказать об этом раньше. Что это ты вздумал?

– Я ухожу. Кажется, ясно сказано? Ухожу, – повторил Лашом. – С меня хватит. Надеюсь, ты одолжишь мне чемодан, чтобы я мог унести свои вещи. Шофер завтра привезет его тебе.

Сильвена села в постели.

Ночная сорочка соскользнула с ее плеча.

– Симон, не валяй дурака и не играй со мной в эту мелкую игру. Меня это нисколько не пугает. Если ты думаешь, что я стану умолять тебя остаться…

– О, это не поможет, – ответил он.

– Отлично, мой милый, поступай как знаешь. Но потом пеняй на себя, – сказала она надменно, с подчеркнутым безразличием.

Лашом одевался неторопливо, методично, пристегнул подвязки, завязал шнурки на ботинках. И представил себе, как через несколько минут он, министр просвещения, пойдет по ночным улицам с чемоданом в руке, как школяр; эта мысль наполнила его веселостью, веселостью безотчетной, но приятной.

«В сущности, самые приятные вещи в жизни доступны всем и каждому. Вот, например, бросить женщину… такое удовольствие может позволить себе всякий».

Радость Симона, хотя он ее ничем не обнаруживал, была заметна; она, можно сказать, выступала из всех его пор. Когда Сильвена поняла это, когда она осознала, что эта скрытая радость вовсе не связана с желанием уязвить ее; когда она увидела, что Симон направился к стенному шкафу, открыл его и достал чемодан; когда до нее дошло, что речь идет не о злобной шутке и не о преходящем приступе гнева, а о хорошо продуманном решении, ее сердце пронзила острая боль.

Прежде всего она подумала: «Если он и вправду оставит меня, что я стану делать с этой квартирой и со всеми неоплаченными счетами? Просто ужас!..»

Потом она сказала себе: «А “Комеди Франсез”?.. За четыре дня до генеральной репетиции… Если узнают, что Симон бросил меня, если те, кто завидует мне и ненавидит меня, перестанут опасаться…»

И только потом она осознала, что Симон был для нее самым родным, самым дорогим, самым незаменимым человеком на свете, что в его серых тусклых глазах она читала самые сокровенные мысли, что его приземистая фигура, лысина, красная ленточка в петлице, правительственный автомобиль, его резкий голос по телефону – все это было ее единственным прибежищем в целом мире… И его тяжелое, неповоротливое тело было ей самым близким на всем земном шаре. Ведь только разглядывая толстые складки на животе Симона, седеющие волосы на его груди и широких запястьях, она начинала по-настоящему понимать, что такое любовь.

Симон бодрым шагом переходил из ванной в спальню и обратно, он сложил в чемодан запасную бритву, пижамы, халат, книги – многие из них были с посвящениями (в свое время все это он перенес к Сильвене), – маленький американский радиоприемник… Внезапно он решил ни в чем не щадить эту женщину, которая так дорого обошлась ему.

И с каждым его жестом Сильвена все отчетливее понимала, чего она лишается.

Среди книг на полке стоял маленький бронзовый божок – курильница для благовоний; то была одна из тех псевдокитайских безделушек, какие обычно разыгрывают в ярмарочных лотереях; стоил этот божок не больше двадцати франков, но он был фетишем их любви и вел свое происхождение с первых дней их связи. Каким образом он оказался у Лашома? Этого уже никто не помнил. Наверное, Симон приобрел полсотни билетов какой-нибудь благотворительной лотереи, устроенной подведомственным ему учреждением. «О, подари его мне», – сказала тогда Сильвена. «Нет, я даю его тебе только на время». – «Отдай его мне, он так похож на тебя!» – «Ну так и быть, пусть он принадлежит нам обоим». – «В его присутствии я никогда не смогу совершить ничего дурного…»

Божок стал поводом для множества сентиментальных дурачеств. Божок был разгневан, и его поворачивали лицом к стене. Затем его снова ставили анфас или только в профиль. Возле божка происходило примирение после ссоры.

За пять лет их связи эта безвкусная безделушка была единственной вещью, принадлежавшей им обоим.

Сильвена исподтишка следила за Симоном: она ждала, как он поступит с божком. Она понимала, что это ее последний шанс, повод, чтобы снова завязать спор, вызвать нежность, залиться слезами… а утром, глядя на чемодан с вещами, который так глупо разинул пасть на паркете, весело рассмеяться.

Симон взял книги, но даже не прикоснулся к божку. Сильвена уже приготовилась издать вопль, вздумай он унести этот талисман с собою. А теперь ей хотелось завопить оттого, что Симон оставляет его здесь.

«Какая же я дура, какая дура…» – мысленно твердила она себе.

И бросила, как оскорбление:

– Можешь забрать его с собой, большая мне радость – видеть его!

Симон ничего не ответил, даже не повел плечом; он закрыл чемодан и понес его в переднюю.

Сильвена соскочила с кровати и, босая, с криком побежала за ним через всю квартиру:

– Симон, Симон! Только не так. Ты не можешь уйти вот так!

Она догнала Лашома и повисла у него на шее.

– Только не так… – повторяла она.

– А как тебе угодно, чтобы я ушел? Через окно, по веревочной лестнице?

– Нет, Симон, нет, это невозможно. Вспомни обо всем, что было между нами!

– Это ничего не может изменить в моем решении: отныне между нами больше ничего быть не может, – ответил он.

Сильвена плакала, стонала, с силой цеплялась за Симона; она так искусно симулировала безутешные рыдания, что в конце концов разрыдалась не на шутку.

– Полно, полно, прояви хоть раз в жизни немного достоинства, – заявил Симон.

Он отвел ее в спальню.

– Ты не имеешь права… это гадко… это низко… – бормотала Сильвена сквозь слезы. – И все это, все это… ведь все это я делала для тебя, – прибавила она, обводя широким жестом голубые стены. – Я не смогу здесь больше жить.

– Я никогда не просил тебя арендовать этот вокзал, – сказал Симон. – Ложись-ка лучше в постель.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 80
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?