Разведчик Петра Великого - Эдгар Крейс

Николай подспудно чувствовал произошедшие в Ленке изменения. Распечатывая бумаги, он иногда поглядывал на неё. Даже смотрела она на него сейчас как-то совсем иначе, чем даже час назад. Сегодняшняя ночь в них обоих что-то перевернула. Сам собой назревал серьёзный разговор. Но у Николая где-то в далёком прошлом оставалась Марфа, и ему туда очень скоро нужно было возвращаться.

– Всё! Распечатал! – устало произнёс Николай и как-то смущённо посмотрел на светившуюся от счастья Ленку.

– И зачем тебе все эти бумаги? – беспечно спросила она.

– Отдам Пьеру Периньону! Тому самому, чьё шампанское ты сейчас пьёшь! Пусть он его изобретает! Ведь если я не передам распечатки этому упорному французу-монаху, то не видать человечеству французского шампанского как своих ушей!

Николай рассмеялся, а Ленка обиженно сложила бантиком красивые, словно выписанные тонкой кистью, губки.

– Да ну тебя! Вечно ты надо мной шутишь! Прямо как над маленькой!

– Вот ты не веришь мне, а я говорю вполне серьёзно! Кстати, в прошлый раз я тебе оставил пять золотых монет. Золотые гинеи настолько редки, что их теперь продают только на аукционах за хорошие деньги. Так что можешь гордиться! Ты у нас обладательница редкой коллекции монет, а теперь твою коллекцию пополнят ещё пять золотых луидоров! Всё вместе это очень даже большие деньги. При желании ты теперь сможешь продать свою однушку, добавить тех денег, что я тебе подарил, и купить квартиру побольше. Сможешь к себе мать из Рязани взять. Ты ведь хотела, чтобы она перебралась к тебе поближе! Кстати, гинеи ты хранишь дома или в банковской ячейке?

– Нет больше твоих гиней у меня! Когда ты ушёл, я их тут же выбросила! – с некоторым вызовом в голосе ответила Лена. – Когда мы в прошлый раз с тобой виделись, ты был одет в старинную одежду. Сказал мне, что буквально на полчаса вырвался прямо со съёмочной площадки. О чём я тогда могла подумать? Что блестящие монетки, которые ты мне поспешно сунул в руку, – это настоящее золото? У вас, у артистов, ведь всё – бутафория. И еда, и питьё, и деньги, да и сама жизнь зачастую – бутафория. Как там у вас говорят: «Весь мир – театр. В нём женщины, мужчины – все актёры. У них свои есть выходы, уходы. И каждый не одну играет роль»[11].

Ленкой вновь овладели воспоминания… Она, опустив глаза, грустно смотрела на медленно всплывающие пузырьки воздуха в недопитом бокале французского шампанского. Эти крошечные пузырьки всплывали и лопались, создавая на поверхности тонкий слой белёсой пены. Крохотные пузырьки таяли, и ей казалось, что вот так же тает и её надежда на простое женское счастье, а оно – это простое женское счастье – для неё сейчас было много важнее лежащего на столе золота.

– Дура ты, Ленка, хоть ты классный криминалист и просто хороший человек! Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, – беззлобно ответил Николай, но почувствовал, что сейчас он просто банально откупается от старой жизни. Совершенно другая, нисколько не похожая на прежнюю жизнь неожиданно изменила его судьбу. Он оказался между двумя мирами, и ему сейчас было трудно разобраться, кто прав, а кто нет. Оттого он ещё больше злился на себя.

– Неужто при твоих знаниях и опыте тебе трудно было разобраться, – продолжал рассуждать Николай, – что я дал тебе самое настоящее золото! То были английские золотые гинеи! Чуть ли не пятисотлетней давности! Сегодня я принёс тебе французские луидоры. На один луидор я смог обменять целую кучу рублей, а гинеи – это вообще аукционные экземпляры и стоят много дороже. Вот какая у тебя зарплата? Мизер! Сколько тебе нужно времени, чтобы накопить на покупку квартиры? Не пробовала посчитать? Если не хочешь о себе думать, ты хотя бы о своей матери подумай! У неё пенсия неполные шесть тысяч рублей, а живёт она до сих пор в деревянном бараке, по которому в дождь надо чуть ли не с зонтом ходить! Ты бы смогла сдать монеты и купить наконец-то своей матери нормальную квартиру, со всеми удобствами, чтобы ей зимой не приходилось бежать на колонку за водой, из-за того что в доме «совершенно неожиданно» для коммунальщиков замёрзли трубы!

– Матери своей я и так помогаю! Я ей каждый месяц половину своей зарплаты отправляю, – легко и как-то совсем беззащитно улыбнулась Лена. – А насчёт меня будет только одна просьба. Прошу тебя, останься со мной, Коля! Ведь ещё не так давно здесь был и твой дом. Ну хотя бы сегодня не уходи никуда от меня? Мне так тебя не хватает!

Ленка своими бездонными глазами будто заглянула Николаю в самую душу, а он потупил взор. Вспомнил оставшихся в монастыре бенедиктинцев друзей. Потом их лица растаяли, и появилось весёлое и задорное лицо Марфы. Подумалось: как она там, в далёкой Москве прошлого? После образа жены возникло лицо Петра Алексеевича с топорщащимися от азарта усами. Это когда они накануне «побега» к французам обсуждали его детали. Подумал, ради чего этот «побег» был затеян… Когда он вновь посмотрел на Лену, она и без слов поняла, что её столь бодро летевший по ровной глади океана любви белоснежный парусник вновь неожиданно потерпел неудачу.

Ленка изменилась в лице. Розовые щёки стали бледными. Взгляд потух. Она как-то недоверчиво посмотрела на Николая. Затем опасливо, словно они могли в любой момент растаять в воздухе, взяла в руки золотые монеты. Внимательно осмотрела их, попробовала на вес, пригляделась к блеску металла. Сходила на кухню и принесла коробочку с реактивами. Нервно стала перебирать находящиеся в ней стеклянные пузырьки. Вопреки обыденной собранности и ловкости она долго их рассматривала. В конце концов нашла нужный. Не глядя на сидящего напротив Николая, набрала в пипетку немного прозрачной жидкости и капнула на лежащую на столе монету. Затем внимательно её осмотрела и улыбнулась, но эта её улыбка потеряла свою былую лёгкость и непринуждённость. Голос стал прохладным и даже каким-то равнодушным.

– Странно, действительно похоже, что это настоящее золото! Ладно, так и быть, уговорил. Если ты так настаиваешь, то я отдам монеты на проверку на их историческую подлинность. Правда, не обещаю, что отдам именно завтра, и не знаю, когда придёт заключение специалистов. У меня и без твоих монет очень много работы, – слегка смутившись от пристального, изучающего взгляда Николая, растерянно ответила девушка. – Но тогда у меня возникает вопрос: откуда у тебя появилось столько много золотых монет? Насколько я помню, ты никогда не увлекался нумизматикой, и, кроме того, это увлечение не из самых дешёвых! Собирать старинные монеты могут себе позволить разве что миллионеры! Ты разве миллионер?

Теперь настала очередь Лены внимательно посмотреть на Николая. Тот смущённо отвернулся.

Потом собрался с силами и посмотрел на свою бывшую или, может быть, не совсем бывшую. Что-то в нём перевернула эта ночь или вернула? Он уже не мог однозначно определиться в своих чувствах. Захотелось подойти к Ленке. Вновь прикоснуться к ней, ощутить её убаюкивающее тепло, мягкий, завораживающий запах тела, но вдруг взглянул на настенные часы, и всё тут же встало на свои места. Он удивлённо ойкнул. Круглые часы с весёлыми ромашками на циферблате показывали четыре часа ночи.