Академия смертей. Учеба до гроба - Валерия Тишакова

Не успела я подойти к двери, как щелкнул замок. Проклятье! Папа не должен был так рано прийти на работу. Застанет меня здесь – выпишет наказание, да и замки с заклинаниями сменит. А я терять доступ к отцовской вотчине не планировала. Поэтому быстро юркнула в шкаф, надеясь, что туда он точно не полезет.

Раздались мужские голоса. Я узнала Смерть и папу. Сначала они обсуждали вчерашний ужин, а когда уселись за стол, началось кое-что интересное…

– Ну так что? – спросил Смерть. – Ты подумал?

– Подумал. И, честно сказать, ничего не понял. Моя дочь – не разменная монета.

– Я не предлагаю тебе ее менять. Я лишь хочу напомнить о нашем уговоре.

– Уговор касался немного иного, – уклончиво ответил папа, а у меня от любопытства аж уши в темноте зажглись: о чем они говорят?

– Согласен. Но…

Смерть вдруг замолчал. Из коридора послышались какие-то вопли, и в кабинет влетела секретарша.

– Магистр Мор! Там ваши дипломники подрались!

Разразившись ругательствами, отец вылетел из кабинета. В небольшую щелочку я могла видеть только часть кабинета, и что делал Смерть, не знала. А потому, когда в дверцу шкафа вдруг постучали, от неожиданности я подпрыгнула и снесла с вешалки отцовскую старую шубу. Вот зачем он ее сюда повесил?

– Ну, – дверь открылась, явив миру наши с шубой тесные объятия, – и чего мы тут делаем?

Смерть спрашивал беззлобно, даже с ехидством.

Шуба была адски тяжелая.

– Сидим, – просипела я, пытаясь выползти из-под меховой заразы. – Пылью… апчхи… дышим!

Смерть с легкостью поднял шубу и аккуратно повесил на плечики, пока я отряхивала платье. И краснела. Ибо оказаться застуканной в шкафу во время важного разговора… это капец как нехорошо.

– Я поспать пришла, – поспешила объяснить. – Дома бабушка, бардак, все бегают и спорят. А я тут на столе прикорнула. А как вы поняли, что я в шкафу?

– А я, моя дорогая, опытный, – хмыкнул Смерть, подталкивая меня в спину к выходу, – чувствую, когда шкаф пустует, а когда там кто-то прячется. И лучше бы «кому-то» уйти, пока отец не пришел. А то я добрый, а вот он – воспитатель в первую очередь.

– Ладно! – быстро согласилась я, боясь, что Смерть передумает. – До свидания.

– До свидания, – согласился Смерть.

А я еще подумала: какое дурацкое прощание. Ну при чем тут свидание-то, в самом деле?

* * *

Стол Нины был завален цветами, а сама девушка сияла, как начищенная кастрюля. Что вообще ей несвойственно. Абитуриентов почти не было, приемная кампания заканчивалась. Через пару недель все пойдут на учебу, а в холлах вместо столов и стендов появятся родные скамейки.

Приподняв шикарный букет роз, я нашла бланк заявления на прием документов. Нина торжествующе на меня смотрела, мол, я-то защитилась, да еще и цветов вон сколько.

– Не хочешь спросить, кто подарил? – наконец не выдержала она.

– Вряд ли благодарные абитуриенты, так что нет.

Я быстро заполняла все графы, вспоминая аналогичное действо пять лет назад. Поступать меня тогда пришли всей семьей, причем так суматошно собирались, что… забыли дома меня. Я, поднятая с самого утра, просто уснула в дальнем кресле в гостиной. Спохватились они уже в академии, возвращаться было лень, так что все заявления за меня писала мама.

Ну а я выспалась.

Народу не было, Нина порхала вокруг, расставляя цветы по разным емкостям. Ей даже с факультета нелепых смертельных совпадений пару ваз подогнали. Благоухало все это богатство адски. Да и в целом получилось настолько внушительно, что табличку «Приемная комиссия» можно было бы сменить на более уместную «Цветы. Недорого. Богатый выбор».

– Э, нет, – грудью закрыла я стол, не давая водрузить на него чайник с какой-то шибко пахнущей фигней. – Я свое везение знаю. Гарантирую, у следующего абитуриента будет жуткая аллергия именно на этот веник, и он тебе весь бланк соплями измажет.

На меня смертельно обиделись. Какая трагедия!

Наверное, у нас бланки были зачарованные, поскольку заполнить его без ошибок, к своему стыду, я тоже с первого раза не смогла, хотя и помогала другим делать это множество раз. Когда я, поминая вечность, заполняла уже второй бланк, мне по глазам резанул солнечный зайчик. Какого? У меня и окон в этой стороне нет!

– Нина! Что за детский сад?

– Извини! – покаялась коллега, демонстративно пряча браслет под рукав платья, но делая это медленно, чтобы я успела разглядеть ее новую цацку.

Ну своего она добилась. Побрякушку я заценила. Гладкий браслет из белого металла, со вкраплениями блестящих на солнце кристально прозрачных камней.

– Серебро с фианитами? – наугад сказала я.

– Платина с бриллиантами! – обиженно огрызнулась Нина.

– Вау! – возвращаясь к документу, невпопад брякнула я.

Еще минут десять Нина мялась и мычала. А вот не буду спрашивать, кто ей подарил.

– Джу, а что ты делаешь сегодня вечером?

Я от неожиданности поставила помарку на втором бланке. Цветы, подарок от поклонника… или поклонницы? Мне уже можно бояться?

– Спокойно! Мне нужна подружка на свидание.

После этой фразы я перевела дух.

– Ты единственная из моих знакомых, кто порядочная и не симпатичнее меня, – тут же спустила меня с небес на землю Нина.

– А что, одной тебя кавалеру мало? Рассчитывает на веселое трио или справедливо боится, что, если ты утопишь его слезами, я брошусь спасать?

Нина бросила на меня пламенный осуждающий взгляд.

– Нет. Просто он галантно предположил, что с подругой мне будет спокойнее.

– А подруг у тебя и нет.

– Он приведет друга.

– Действительно. Встреча с двумя мужиками. Да, вдвоем несомненно поспокойнее. Может, возьмешь кого-то из кружка культуристов?

– Пожалуйста! Пожалуйста! – заканючила Нина и, кажется, собралась реветь.

Потом ее осенило:

– Я придумала! Я за тебя остаток приемки работать буду.

– Это как? – насторожилась я.

– Ну… я буду работать, а ты где-нибудь отдыхать. А говорить будем, что обе работаем.

– А если Смерть придет?

– Скажу, что ты вышла в туалет или буфет. И дам тебе знать, придешь.

И, хоть поначалу мне и не хотелось ей помогать, желание халявить весь остаток приемки перевесило. А еще к этому желанию примешивалась капелька любопытства – хотелось-таки взглянуть на ее кавалера.

– Хорошо. Где, когда и во сколько?

– Сегодня. В семь часов. В театре.

Если бы она в этот момент посмотрела в мою сторону, то увидела бы, как меня перекосило.