Моя принцесса - Лора Брантуэйт

— Понимаешь, я сейчас скажу банальность, но он действительно не такой, как все.

— Принцесса, когда ты влюблена, — как же стучит сердце при произнесении этого слова! — да, влюблена, объект твоей страсти кажется самым лучшим человеком на свете… — Эйдриан помолчал и осторожно добавил: — Это нормально.

— Да нет же, нет! Я не об этом! Посмотри вокруг! Посмотри.

Кристин обвела рукой зал. Эйдриан огляделся.

— Что ты видишь?

— Ну…

— Смотри-смотри. Люди сидят, улыбаются… Вон полноватый господин изволит шутить. Его спутница сразу же подхватывает эту игру и нарочито весело смеется. А правее — двое мужчин. Вежливые и собранные. Но их глаза — говорят обо всем. И о том, насколько они друг другу противны, и о том, что, если бы не дела, они бы не провели и минуты рядом друг с другом. И все ложь, и везде ложь. И ни конца ни краю. Эйдриан, я просто устала.

Кристин выдохлась. Она, казалось, сама была удивлена столь резким словам, слетевшим с ее губ. Бывает так, что, сказав что-то, вдруг начинаешь смотреть на себя со стороны и порой удивляешься. То же самое сейчас испытывала Кристин: она вспоминала обрывки фраз, которые только что с горячностью произносила, и уже не чувствовала того напряжения, той острой душевной боли и почти физической потребности кричать о том, что причиняет ее.

— Принцесса, давай уйдем отсюда.

Эйдриан не на шутку испугался. Он в первый раз видел Кристин такой. Он жестом подозвал официанта и попросил принести счет.

— Нет-нет, я уже в порядке, — заверила Кристин. — Спасибо за мягкую жилетку. — И она улыбнулась одними уголками губ.

— Вот черт! Ничего!

— И здесь.

Двое мужчин энергично рылись в шкафах и ящиках. Два слабых лучика от электрических фонариков шарили по стенам и мебели, затем, если они задерживались на каком-либо предмете, к лучам присоединялись и ловкие руки.

— Да нет здесь ничего!

— Да, вроде нет. — Высказывание было дополнено парой резких фраз. — Давай в следующую.

— Он… такой… другой… — Кристин задумчиво сжимала в руке тонкую ножку опустевшего бокала. — Не притворяется, не играет, не лжет. Не ищет выгоды. Он свободен, если у него и есть бог, то это океанская стихия. Он поразил меня: знаешь, когда мы катались на яхте, Джулия упала за борт. Не спрашивай, как это произошло, она везде приключения найдет. Так вот, он — единственный, кто поступил как настоящий мужчина: он бросился в воду и вытащил ее.

— А еще мы встретились в опере. Представляешь, я там заблудилась в коридорах, а он меня вывел! Он сильный, очень. Сильный духом. Он выше многих. О, Эйдриан, как же я рада, что повстречала его! Эд, он такой… исключительный…

Принцесса уже давно сладко спала, устав за этот долгий день. А Эйдриан все ворочался в своей кровати и никак не мог заставить себя заснуть. Стоило закрыть глаза — и вновь он оказывался внизу, в ресторане. Вновь слышал голос Кристин, которая с неподдельной любовью и искренностью рассказывала о другом мужчине.

Что он собой представляет? Что он испытывает к Кристин? Если, конечно, испытывает что-нибудь вообще. Бедная девочка, как же ей может быть больно, если ее герой окажется проходимцем и обманет ее! А если нет? Вдруг он на самом деле любит ее так же сильно, как она его? Тогда — еще хуже… Старина Макферсон лопнет от злости. А если не лопнет, то устроит дочери счастливую жизнь. После женитьбы на этой… — он не мог подыскать эпитет, чтобы выразить всю ту брезгливость и ненависть, что испытывал к Вивьен; наверное, такое слово просто не существовало в природе, — Джордж стал другим, совсем другим. Тяжелый ему предстоит выбор: Вивьен, деньги или Кристин. Да…

Хоть бы все было не так серьезно! — взмолился Эйдриан, сам в это не веря. Он хорошо знал Принцессу. Ее открытое нежное сердце. И видел, что она на самом деле очень сильно любит человека, о котором рассказала ему.

Что же будет, что же будет?

В номер проникали первые лучики солнца, они упирались в стену над головой Кристин и разбивались на квадраты. Из приоткрытого окна доносился гул просыпающегося города. Хотя… говорят, что мегаполисы никогда не спят. Но Кристин Макферсон была уверена, что город проснулся только что, вместе с ней и этими золотистыми лучиками.

Я еду домой!

Девушка выпрыгнула из-под одеяла, в три шага преодолела расстояние от кровати до ванной и поспешила подставить лицо и руки под теплые струйки воды. Прядки светлых волос нечаянно попали под брызги, но Кристин этого даже не заметила.

Я еду к нему!

Натянула джинсы и легкую футболку, собрала волосы в хвост на затылке. Почему-то рассмеялась. Из-за чего? Из-за того, что все прекрасно и так необыкновенно солнечно в это утро.

В таком приподнятом настроении и застал ее Эйдриан, когда вышел из своей комнаты.

Они позавтракали в ресторане при отеле. При дневном освещении он был менее очарователен, чем ночью.

— Домой? — спросил Эйдриан.

— Домой! — счастливо улыбнувшись, отозвалась Кристин.

— Соскучилась по своим?

— Конечно. Да. Очень. Ужасно.

Кристин точно знала, кого ей сильно не хватает. Сопротивляться этому, пожалуй, было бесполезно. Она уже ничего не решала. Ее затянуло в водоворот чувств, выбраться из которого было невозможно. Волшебные ощущения и переживания, предчувствие бесконечного счастья и опасение обмана и боли — вот чем жила она уже несколько дней.

Когда они приехали в аэропорт, Кристин поймала себя на мысли, что витает в параллельном мире с названием «Только Я и Он» и с трудом вспоминает события сегодняшнего утра. Зато каждая секунда, проведенная рядом с любимым, не забудется никогда! Как приятно давать жизнь своим мыслям, уноситься далеко-далеко, погружаться с головой в грезы…

Кристин настолько глубоко ушла в себя, что перестала замечать все вокруг, и, если Эйдриан мог ее понять, то окружающие просто не знали, что девушка, настойчиво пытающаяся попасть под электротележку с багажом — вовсе не выжившая из ума самоубийца, а всего лишь безумно влюбленная женщина. Действительно, пару раз Эйдриан вытаскивал зазевавшуюся Кристин почти из-под колес.

Но он был ей почти благодарен за то, что она ничего не замечала, а то завалила бы вопросами, почему такой грустный и так далее. Эйдриану не всегда хватало сил и выдержки контролировать себя: А участливые и теплые глаза Кристин вряд ли способствовали бы восстановлению душевного равновесия. Всего за один вечер — да что там, за какие-то несколько часов — был полностью разрушен весь его мир. Да, Эйдриану Ломану было о чем подумать.

Перелет прошел в молчании. Сидеть рядом, чувствовать тепло друга, поддержку — Кристин хватало и этого. Эйдриан также предавался своим мыслям, грустным, горестным. Обо всем: о себе и Лилиан, о Кристин и ее возлюбленном, о будущем и бессмысленности жизни. О вере и обмане, о надежде и ее утрате и о вечной несправедливости.