Тьма наступает - Ольга Валентеева

– Что с вами, Вестер? – кинулся ко мне Альтис. – Это же и правда вода.

– Риутан, – просипел я название яда и рухнул.

– Эрин! – истошно закричала Марита.

– Эрин. – А это уже бабуля. Склонилась надо мной и с укором покачала головой: – Как же ты так, мой мальчик?

Ее прохладные пальцы забирали боль, мгновенно скрутившую тело. Увы, риутан убивал практически мгновенно. Но убийцы во дворце не знали, что я приучал себя к ядам. Не знали об этом и те, кто пытался меня отравить. Иначе выбрали бы другой способ. У меня был час или два. Вот только вряд ли у Альтиса было противоядие.

– Ничего, скоро все пройдет, – обещала бабуля. – И куда только смотрел Элион?

Я попытался спросить, при чем тут эльф, но только засипел.

– Тшш, – бабушка прижала палец к губам. – Отдыхай, мой мальчик. Поспи.

И она запела. Ласковый голос словно обнимал за плечи, окутывал измученное тело. И я засыпал, понимая, что сон – это смерть…

– Эрин! – истошно кричала Лайла. – Ничего, миленький. Сейчас все пройдет. Пей.

Губы прижались к губам, и в рот полилась горькая жидкость. Я закашлялся. На мгновение показалось, что выкашляю все, что внутри, но действительно прошло. Открыл глаза и уставился на Лайлу. Эльфийка была белой, словно стена. Она придерживала мою голову, а в воздухе разливался терпкий запах противоядия. Редкая дрянь, но жизнь дороже отбитого обоняния и вкуса.

– Эрин, хороший мой. – Лайла чуть не плакала. – Как ты?

Говорить я пока не мог. Поэтому просто пару раз моргнул. Послышался шум, и мне на грудь взгромоздилось что-то тяжелое. Шун! И как только пробрался? Шишига прыгал на мне, как на мешке, набитом сеном, и жалобно причитал. От него исходила волна отчаяния и уверений, что больше он не оставит меня ни на минуту.

– Вестер, что опять? – это уже откуда-то примчался Кай.

– Это яд, – почему-то шепотом отвечала Лайла. – Эльфийский. Называется риутан. От него есть противоядие, но чаще всего его даже не успевают выпить. Смерть наступает мгновенно. Я не знаю, откуда у Эрина иммунитет. Нам повезло, что у Элиона нашлось противоядие.

А, эльф тоже здесь! Хотя странно. Про бабулю говорить не хотел, яд эльфийский, противоядие – тоже. Если бы еще так не болела голова… Я бы мог думать. А пока что лежал кулем и слушал.

– Расступитесь, – это уже профессор Альтис. – Перенесите студента Вестера в лечебное крыло и давайте настойку желтяка обыкновенного каждые полчаса. Проследите, студентка Аэльвин.

– Хорошо, – пообещала Лайла, а Шун успел сделаться невидимым, но я ощущал, что он по-прежнему рядом.

Меня подняли и понесли. Представил, как жалко выгляжу, и чуть не умер со стыда. Ничего, я выкарабкаюсь! Обязательно выкарабкаюсь и найду того, кто так желает моей смерти. Он пожалеет, что родился на свет!

Время в лекарском крыле тянулось мучительно медленно. Со мной оставался только Шун – остальных прогнали, убедив, что мне нужен покой. Больше всего на свете хотелось вскочить с койки и помчаться на поиски отравителя, чтобы заставить его самого выпить яд. Но не всегда наши желания совпадают с возможностями, и я лежал, смотрел в потолок и едва мог оторвать голову от подушки. Это была пытка. Самая изощренная из всех, которые я знал. Пытка тишиной.

– Ра? – Шун высунул нос из-под одеяла и уставился на меня глазами-бусинками. Переживал. И, кажется, делился со мной энергией, потому что я восстанавливался достаточно быстро. Дома три недели провалялся. Здесь надеялся справиться за день.

– Ра, ра, – погладил малыша по голове. – Знаешь, Шун, я вот тут думаю: а что было бы, если бы это был не риутан? А какой-то другой яд, к которому я не привык? Меня бы уже не стало.

– Не-ра-ни, – возмущенно залопотал Шун.

– Вот тебе и не-ра-ни, – передразнил я его. – Пришлось бы тебе искать нового хозяина.

Шун подобрался ближе – и со всей силы укусил меня за палец. Я даже подпрыгнул и возмущенно уставился на шишигу.

– Если умирает хозяин, умирает и шишига, – послышался голос возле двери, и в палату вошел Энтареаль. Явился! – Поэтому не злись на Шуна. Он всего лишь хочет, чтобы ты был осторожнее и не подвергал риску свою жизнь.

– Вы-то что здесь делаете? – И так отвратительное настроение стало еще гаже.

– Пришел поговорить. – Элион подвинул стул и сел рядом с койкой. – Я обещал тебе ответы. Что ж, спрашивай.

Главное, вовремя! Именно в ту минуту, когда я все еще не понял, на том свете нахожусь или на этом. И не могу прижать эльфа к стене, чтобы он сказал правду.

– Медальон, – напомнил я.

– Хорошо, – вздохнул Энтареаль, сжимая кулаки и, кажется, совсем этого не замечая. – Твоя бабушка однажды спасла мне жизнь. Тогда она еще жила в лесу и скрывалась от людей, а меня гнали, как зверя, чтобы убить. От количества ран мое тело напоминало решето, но я держался. Эльфы живучие. Мне хотелось, чтобы враги не увидели моей смерти, ходили и озирались, ожидая удара в спину. Я упал на какой-то поляне, а когда очнулся, у моей постели сидела обычная девушка, даже не красавица, как мне показалась. Ты похож на нее, особенно когда улыбаешься. Она тоже так улыбалась – словно задумала какую-то шалость.

Элион замолчал, глядя в стену. А я представил себе бабулю с портрета. Да, если подумать, я и правда на нее похож. Странно, обычно темная сила всегда берет верх. Повезло мне или нет?

– Что дальше? – нарушил молчание.

– Я влюбился, – слова эльфа пригвоздили к месту. – И долгое время делал вид, что нездоров, чтобы как можно дольше оставаться с ней. Но она все поняла, а я должен был найти моих несостоявшихся убийц. Она приказала уходить. Видимо, знала, что я – не ее судьба. Когда спустя год я вернулся, домика больше не было. Только выжженная земля. Долгое время считал, что Катарина умерла. А потом отправился с посольством к темному властелину и увидел его супругу. Это была Кати.

– Она была счастлива? – Почему-то этот вопрос не давал мне покоя.

– Да, очень. Она любила и была любима. Твой дед был хорошим мужем. Но однажды вечером Кати пришла в наш лагерь и попросила кое о чем. После свадьбы с твоим дедом ее дар вырос, и она достаточно четко могла видеть будущее. Не всегда, но временами. Знала, что не доживет до твоего рождения, но уже любила тебя и говорила, что всегда будет гордиться тобой. Она говорила, что тебя ждет самая тяжелая судьба из всех ее внуков. Хотела уберечь. И попросила ради моей любви защитить тебя первый год после твоего совершеннолетия. Тогда и подарила медальон. Теперь она часто мне снится и просит об одном – не выпускать из академии. В столице тебя ждет неминуемая смерть.

Я молчал. Мне нужно было это осмыслить. Значит, бабуля заранее знала обо всех моих неприятностях? Знала – и попыталась уберечь? Но почему именно с помощью эльфа?