Поезд следует в ад - Виктория Борисова

Оля закусила губу. Опять он прав, никуда не денешься!

— И к тому же, — голос его снова потеплел, — разве заплатить за любовь своей душой — это плохая сделка? Впрочем, простите, слово «сделка» тут не вполне уместно. Потому что за любовь приходится платить всегда. Душой, сердцем, жизнью…

— Я согласна! — Оля почувствовала, как в ее голосе звучат слезы. Ведь разве не об этом она мечтала всю свою жизнь? Даже в детстве, читая романы о красивых, смелых и мужественных людях? И разве не плакала она тогда, сладко надеясь, что и с ней когда-нибудь произойдет нечто подобное? И разве не выслушивала она с брезгливой жалостью рассказы подруг о том, как Великая Любовь постепенно опускается до мелких дрязг по поводу немытой посуды и некупленной картошки, грязного белья, абортов и торопливых измен? — Я согласна, — повторила она тихо и твердо.

Обыкновенный лист формата А4, текст, отпечатанный на принтере. Сотни раз в своей жизни она видела подобные бумаги. Заказчик, подрядчик… «Интересно, откуда он только знает мою фамилию-имя-отчество, да еще номер паспорта в придачу?» — запоздало подумала Оля. Заключили настоящий договор о нижеследующем… Надо же, все по пунктам — и красавец, и принц, и поэт… Даже белого коня приплели!

Бред, просто бред. Но, так или иначе, юридической силы эта бумага не имеет. Бояться ей нечего.

А, была не была! Оля взяла заботливо протянутую ручку и поставила подпись в самом низу страницы. Там, где «Заказчик».

Игорь бежал, не чуя ног под собой. Он даже по сторонам не смотрел — просто петлял в узких переулках, как заяц, который запутывает следы, уходя от погони. Быстрее, быстрее! Он уже нацелился проскочить через арку проходным двором, но в этот момент он не заметил торчащую из земли арматуру и упал на бок, неловко подвернув левую лодыжку.

Черт! Как больно, даже в глазах потемнело. Игорь ощупал быстро отекающую ногу, попробовал встать — и чуть не закричал. Если не перелом, то вывих уж точно. Теперь не уйти. Все ближе и ближе лай собак, голоса преследователей…

Похоже, бежать больше некуда. Он огляделся. Странная какая-то улица, будто мертвая. Ветхие дома, которым не сегодня завтра идти под снос — пустые оконные проемы, рухнувшие перекрытия, груды строительного мусора. Не иначе тут тоже бомжи тусуются.

А может, и не только бомжи. Один дом выглядит чуть поприличнее остальных. На облупившейся штукатурке виднеется табличка «Пыхов переулок, 14». Адрес показался смутно знакомым… Да некогда там разбираться. Главное — дверь чуть-чуть приоткрыта. Собрав последние силы, приволакивая больную ногу и стараясь не ступать на нее, Игорь скользнул внутрь.

Дверь захлопнулась за спиной, и металлический лязг замка показался слаще райской музыки. У-уф! Кажется, оторвался. Игорь отбросил слипшиеся от пота волосы со лба, привалился к стене и почувствовал, что вот-вот потеряет сознание от боли. Он уже начал медленно сползать на пол, когда почувствовал, как кто-то очень осторожно, но твердо подхватил его под локти и потянул за собой.

— Так, так, осторожненько, потихонечку… Ножками, ножками давай! Вот молодец, — слышал он сквозь мутную дурноту.

Потом он будто провалился куда-то, но не надолго. Когда Игорь пришел в себя, первым, что он увидел, были лампы дневного света на потолке. Белые стены… Больница, что ли? Нет, вряд ли. Офис какой-то. Он обнаружил, что сидит, а точнее — полулежит в низком и широком, удивительно удобном кожаном кресле. Левая нога вытянута вперед и лежит на маленькой скамеечке. Игорь попробовал ею пошевелить. Больно, конечно, но не то чтобы очень. Перелома, похоже, нет.

— Да, в самом деле, это всего лишь вывих, — услышал он спокойный голос где-то совсем рядом.

Игорь повернул голову и увидел невысокого полноватого мужчину, сидящего за столом. Он улыбался, но глаза смотрели зорко, внимательно и остро. Прямо как у куратора Сергея Степаныча.

— Добрый день. Позвольте представиться — Шарль де Виль, генеральный директор компании «Счастье трейдинг энд компани». Игорь наморщил лоб. Где-то он слышал это название, и даже фамилию слышал — давно, очень давно… Сегодня утром, когда звонил по телефону и ошибся номером. Объявление еще было в газете такое забавное. И адрес — Пыхов переулок. Надо же, как все сошлось!

А толстячок все смотрел на него изучающим взглядом, будто раздумывал, что делать дальше.

— Как вы себя чувствуете? — заботливо осведомился он.

— Спасибо, уже лучше, — еле вымолвил Игорь, с трудом шевеля пересохшими губами.

— Ну что же, теперь можно и поговорить, — радостно резюмировал странный человечек с пышной иностранной фамилией.

Игорь удивился. Что у него на уме, интересно? О чем с ним разговаривать?

Только сейчас он осознал всю серьезность своего положения. Травма — это, конечно, ерунда, пройдет скоро, но как не вовремя! Документов нет, денег почти не осталось, но главное — задание провалено. Пусть не по его вине, пусть просто несчастное стечение обстоятельств, но кого это волнует!

В общем, надо уходить отсюда, и побыстрее. Только вот куда — неизвестно. Пускаться в бега при такой ситуации — дело глупое, почти безнадежное, но больше делать нечего.

— Спасибо, конечно, за помощь, но мне идти надо. Времени нет разговаривать. — Он попытался встать и снова скривился от боли. Перелома, может, и нет, но на такой ноге далеко не уйдешь.

— О да, разумеется, не смею задерживать. — Физиономия толстяка изображала полнейшее радушие, но в глазах Игорь увидел усмешку. Мол, уйти-то ты уйдешь, мил-человек. Если сможешь, конечно.

— Поговорить — о чем? — буркнул он.

Толстяк чуть нахмурил лоб, будто не знал, с чего начать этот разговор.

— Видите ли, у меня есть для вас предложение.

Так. Понятно. Предложение, от которого нельзя отказаться. Один раз такое уже было — пять лет назад, когда Игорь бежал из тюрьмы.

Попал он туда в девяносто третьем за вымогательство. Тогда это называлось «давать крышу» — крепкие ребята за приличные деньги предлагали начинающим бизнесменам защиту от себя же самих. Ну а если кто отказывался, могли и грубо обойтись. Очень даже грубо.

Игорь вдруг вспомнил разбитое, окровавленное лицо Ахмета — хозяина маленькой, грязноватой забегаловки «Кавказская кухня». И как он зубы выплюнул прямо на пол… Тьфу, мерзость какая не к месту в голову лезет! И ведь не столько даже были деньги нужны, все прогулять могли в ту же ночь. Главное — злоба душила. Мы там кровь проливали, и столько хороших ребят в земле лежит, другие — калеками прыгают на костылях, перебиваются на грошовые пенсии, и никому не нужны, кроме замученных своих матерей и жен, а тут барыги жируют? Да не бывать такому! Пусть делятся.

Были они тогда сильными, молодыми, бесшабашными… И глупыми донельзя. Потом оказалось, что на языке Уголовного кодекса эти действия квалифицируются по 148-й статье и грозят нехилым сроком — от трех до семи лет с конфискацией или без оной. Игорь и его ребята — все прошли Афган, но УК прочитать времени не нашли — даже удивились очень, когда их взяли при передаче денег от очередного «клиента». Особенно обидно почему-то было, когда пачка денег оказалась «куклой» — просто резаная бумага, и только две настоящие купюры сверху и снизу. Ну, в падлу было в тюрьму садиться за двести долларов!