Гримуар - Антон Лаптев

— Вас, уважаемая хозяйка, мы, доверяя целиком и полностью, просим достать сей труд Делания. За то, что вы так потчевали нас все это время.

Розы, истинные розы расцвели на толстых щеках добродушной трактирщицы от такого признания. Она, волнуясь, перегнулась через край котла и выскребла лопаткой осадок, положив его в подставленное Паливецем чистое полотенце. Йошка сбегал на кухню и принес оттуда лампу. Свет от лампы позволил алхимикам более внимательно разглядеть то, что они получили в результате «создания тверди земной». Вязкая масса имела странный запах и не менее странный цвет. Вроде бы она была темно-серой, однако только лишь на поверхности. Когда пан Платон, достав из недр мантии небольшой ножик, разрезал остывающую массу, то все увидели внутри нее золотистые прожилки.

— Батюшки святы! — воскликнули хором супруги Паливец.

— Учитель, это же золото, — прошептал Йошка, завороженно глядя на разрезанную вдоль массу.

Мастер потрепал ученика по вихрастой голове:

— Нет, сын мой, это не золото. Это расщепленная на крупицы ртуть. Для того чтобы закончить трансмутацию, нам понадобится еще пять дней трудиться. Думаю, для начала мы поработали неплохо.

Паливец встал из-за стола и торжественно пожал мастеру руку.

— Пан Платон, я и моя жена благодарим вас за прекрасный наглядный урок, а также за всю ту мудрость, кою вы преподали нам сегодня!

После ужина Платон отправился в комнату, отведенную королевским следователям для почивания, а Йошка, которому не сиделось на месте, решил во что бы то ни стало выяснить, является ли его новая подружка Катаринка колдуньей. После триумфа, связанного с открытием юношей подземного кабинета алхимика Новотного, Йошка уже не мог и думать о том, что без его участия следствие сдвинется хотя бы на шаг. К тому же его сердце ныло весь день, заставляя влюбленного юношу то и дело поглядывать в сторону темневшего на фоне белесых гор леса. И вот после ужина, оставив мастера одного, Йошка отправился в сторону фруктовых садов, откуда ему удобнее всего было бы вновь найти дорогу к лачуге.

Благополучно пройдя вдоль почти весь Городок и углубившись в сады, окружавшие домик алхимика, Йошка внезапно принужден был остановиться. Со стороны домика раздавались какие-то голоса. Сердце чуть было не выпрыгнуло из груди юноши, кой, как я уже упоминал, не всегда отличался бесстрашием, а скорее был осторожен, нежели пуглив. Осторожно подбираясь к домику, Йошка перебегал от одного дерева к другому, прячась за толстыми стволами и выглядывая оттуда. Он старательно напрягал зрение и слух, но говор не становился различимее, а почти наступившая темнота не давала лучше разглядеть, что же там творилось. Лишь некие отрывки доносились до уха юноши.

Йошка подошел совсем близко к домику и спрятался за толстой яблоней, что росла у самой калитки. Он, боясь, что его обнаружат, тем более что голоса раздавались уже рядом, лишь один раз выглянул и мельком оглядел площадку перед домиком. А после уж и вовсе старался не высовываться, больше прислушиваясь к говорящим. Один из голосов принадлежал высокому худому мужчине, закутанному с головы до пят, как успел разглядеть юноша. Лицо его, и без того неразличимое в темноте, скрывал от взора низко натянутый на глаза капюшон. Второго же юноша сразу узнал. Это был угольщик, тот самый, что приходил в первый день пребывания следователей в Городке в трактир, дабы пожаловаться на мастера, усмирившего одним лишь взглядом его злобную собаку. Угольщик был низенький, зато его высокий голос без труда долетал до ушей Йошки в отличие от высокого мужчины, говорившего более низким голосом.

— Это тоже в тачку складывать? — спросил угольщик.

Через некоторое время раздалось пыхтение. Явно ночные гости выносили что-то из домика алхимика. Набравшись храбрости, юноша вторично выглянул из укрытия. От увиденного он чуть было не закричал, но вовремя спохватился. Высокий незнакомец и угольщик выносили из домика спрятанный в погребе тигель, который по неизвестной причине мог сам возгораться и затухать, поддерживая постоянный огонь. Воры уложили тигель на тачку, что стояла рядом с дверью, и вновь исчезли внутри.

Мысли в голове у юноши метались. Он не знал, что и делать. То ли ему бежать к мастеру, то ли громко звать на помощь.

Нет, решил про себя Йошка, закричу-ка я лучше: «Пожар!» В Городке-то, небось, пожара-то боятся не меньше, чем в Праге. Вот и набегут.

Юноша был истинным горожанином, знавшим, что никто не поможет тебе, если ты будешь звать на помощь, а вот в случае пожара все прибегут как миленькие. Интересно ведь посмотреть, как горит чужое имущество.

Йошка уже собрался было закричать, как вдруг чья-то рука легла ему на плечо. От неожиданности юноша подскочил на месте. Он резко обернулся, ожидая увидеть либо ожившего мертвеца, либо вурдалака с огромными, вывернутыми кверху клыками, однако перед ним стояла Катаринка. Девушка приложила палец к губам, призывая Йошку не поддаваться на сильное желание закричать, явно читавшееся в его округлившихся от испуга глазах.

— Ты что? — прошептал Йошка, прижимая ладонь к груди и пытаясь унять готовое выпрыгнуть сердце. — Смерти моей желаешь?

— Нет. У тебя такой вид, будто ты привидение увидел, а не меня, — заметила Катаринка. — Я, что, похожа на привидение? — кокетливо спросила она.

— Нет, конечно, нет. А что ты здесь делаешь? — забеспокоился юноша.

— То же, что и ты. Подглядываю, — откровенно призналась девушка, кивая в сторону домика алхимика.

В этот самый момент воры снова вышли из домика алхимика, неся в руках книги, что стояли на стеллаже в потайном кабинете Карла Новотного.

— Я боюсь, за раз не увезем, — пискнул угольщик.

Закутанный в плащ мужчина рыкнул что-то, отчего угольщик задрожал и шмыгнул внутрь дома. Высокий подозрительно оглянулся вокруг, отчего Катаринка и Йошка принуждены были не только скрыться за толстым стволом яблони, но и прижаться друг к другу, к вящему удовольствию последнего. Не заметив ничего подозрительного, незнакомый мужчина тоже проследовал за угольщиком.

Юноша вдыхал аромат цветов и трав, исходивший от Катаринки, который кружил ему голову и делал счастливейшим из людей.

— Ну и что ты собираешься делать? — неожиданно спросила его девушка.

— Что? — не понял ее столь беззастенчиво вырванный из сладких грез Йошка.

— Я говорю, что ты собираешься предпринять, пан королевский следователь? — требовательным тоном повторила вопрос Катаринка.

Огромные васильковые глаза ее смеялись, лучась и сверкая в темноте добрым ласковым светом.

— А что надо делать?

— У тебя же на глазах вершится беззаконие, — шепотом воскликнула девушка. — Ты должен что-то предпринять.

Йошку подобные слова сильно задели. Он не хотел показаться в глазах девушки трусом, хотя она на это и не намекала. Решительно отстранив от себя Катаринку, Йошка вышел из укрытия, перебежал через двор к тачке, подхватил только что принесенные ворами книги и быстро вернулся с добычей за яблоню.