Клей - Анна Веди

– Но их главное отличие в том, что овощные культуры соединяются в период созревания, а тут даже не внутриутробное срастание, они уже зрелые склеиваются.

– В том-то и дело, что это срастание не внутриутробное и не в период созревания. Хотя в этом есть один знаменатель.

– Какую аналогию с человеком мы можем провести? – заведующий трёт свою бороду. Он, хоть и молод, но носит бородку, стараясь придать себе более солидный вид.

– То, что человек в состоянии созревания, пока не начал формироваться скелет, склеивается с другим человеком, – полушутя сказал Оливер. – Если выражаться фигурально.

– Я вижу в Вашей шутке долю истины. Это очень похоже, очень похоже на нашу мутацию на Земле. И скорее, это вопрос психологии, если я правильно понял фигуральный смысл. Пока у человека не сформирован эмоциональный скелет, – его сущность, – он приклеивает другого несформировавшегося человека. Нет скелета – нет границ. С другой стороны, нет скелета – нет защиты. Это о тех, кто приклеивается.

– Да, но в таком случае непонятно, какое это имеет отношение к биологии и к нашим медузам. Я пока не улавливаю связи, но мне кажется, если не в причинах, то в процессах есть что-то близкое, – Оливер кладёт медуз в аквариум с вулканическим чёрным песком, бассейном с океанической водой и искусственным освещением, – условия, максимально приближенные к естественным.

– Прорабатывайте это. Я уверен, что вскоре вопросы отпадут сами собой и наступит ясность, – уверенно говорит заведующий.

У Оливера складывается впечатление, что руководитель всё знает наперёд. Уверенность заведующего убеждает учёного в правильности своих действий и мыслей, и он продолжает наблюдения и опыты. На Земле у медуз есть особи мужского и женского пола. Здесь же одна медуза производит и яйцеклетки, и сперматозоиды, что позволяет ей самооплодотворяться и выкидывать полипы на созревание. Они так же, как и земные, почти полностью состоят из воды, ротовое отверстие так же служит для поглощения пищи и вывода продуктов жизнедеятельности. Однако у местных медуз всего восемь глаз, в отличие от двадцати четырёх у земных. И эти медузы возникли и эволюционировали именно на Микзе, а не были завезены с Земли, как большая часть биологического мира. Здесь, на Микзе, вулканическая природа и биосфера почти не развита, но вот медузы процветают, им уже более миллиарда лет. Это самые древние обитатели планеты.

Оливеру приятно находиться в лаборатории, она кажется просторной, хотя на самом деле небольших размеров и здесь работает несколько человек.

– Оливер, насколько мне известно, Вы давно уже на Микзе, практически с момента её колонизации. Как Вы решились на такой опасный и рискованный шаг?

Оливер оборачивается, немного удивлённо и слегка улыбаясь, смотрит на заведующего. В руках он по-прежнему держит пинцет, которым брал медуз.

– Если признаться, то я в принципе склонен к риску, мне нравится испытывать страх, – быстро ориентируется он. – А дальше? Так сложились пазлы. Вообще-то, это была идея моей жены. Сейчас её уже нет в живых.

– Сочувствую… Кажется, Вы были к ней очень привязаны?

– Да. Мне и сейчас её очень не хватает, хотя прошло уже пять лет, как её не стало…

– Мхм… А Вы склонны к риску, говорите? – заинтересованно произносит заведующий, чтобы сменить тему и кивает головой. Его глаза блестят живым огоньком. – Я изучал Ваше резюме. В нём много дыр и прорех. Вы немного работали, а потом провал.

– Ну да, это связано с тем, что, во-первых, я не люблю постоянство и мне нужны перемены, а во-вторых, я не мог понять, чем же хочу заниматься, что мне доставляет удовольствие.

– А сейчас поняли?

– Кажется, да, – улыбается Оливер. – По крайней мере, теперь я знаю, как удовлетворить все части моей личности.

– Это главное!

Оливер не знает, что ещё сказать, и молча смотрит на заведующего, ожидая, что скажет он. Они ещё недостаточно долго знакомы, и Оливер не хочет пускаться в пространные дискуссии. Однако заведующий тоже молчит. Так они стоят минуту, потом заведующий разворачивается и принимается изучать медуз, а Оливер оглядывает лабораторию. Он здесь уже не в первый раз, но рассмотреть всё досконально не представлялось возможности. А сегодня у него появились и возможность, и желание. Здесь нет ничего лишнего, всё спрятано в стенные шкафы и на стеллаже, который возвышается у двери. Металлический серый цвет комнаты кажется унылым и, вместе с тем, уносит в космос. Все рабочие столы размещены вдоль стен, а посередине стоит большой стол для экспериментов. Окно расположено вверху, оно занимает всю верхнюю треть наружной стены, так что можно видеть небо Микзы, всегда красивое и разное. Оливер заметил, как заведующий бросил взгляд на небо. Сейчас там отчётливо виден Млечный Путь, пересекающий окно. Желеобразная дымка, напоминающая по цвету мозг человека или мозговую жидкость. Совершенно невероятная при свете дня, в окружении звёзд, розово-серая артерия, пресекающая небесное пространство.

– Невероятная красота!.. – говорит заведующий, завороженный зрелищем. – Я, по сравнению с Вами, живу здесь не так давно и до сих пор не могу налюбоваться красотой. Хотя и на Земле было очень красиво, по-своему.

– Да, здесь это часто бывает, здесь и не такое увидишь. Только и успевай привыкать и удивляться красоте природы, – чуть улыбается Оливер. – Теперь Земля кажется мне серой, холодной, мрачной, унылой, несчастной. Жаль её.

– Вы говорите о ней, как о человеке. Хотя, согласен с Вами, в этом есть своя истина. Если считать, что каждая звезда так же уникальна, как и каждый человек. А про любого человека можно сказать то же самое, что и про любую планету. Где-то есть жизнь, а где-то её нет. Кто-то живёт, а кто-то выживает.

Оливер вспоминает свои годы юности, когда он мальчишкой увлёкся графиками биржевой торговли и наблюдал за изменениями, и как он в пятнадцать лет заработал свою первую тысячу баксов. Тогда он много выигрывал и много терял. Потери были разные. Когда он терял деньги, это его не беспокоило, ведь это были всего лишь деньги. Его отец всегда говорил, что главное – не потерять самоуважение. И после потери семьи, когда Оливер остался один, он сумел пережить горе и сохранить самоуважение. Значит, ему надо жить, именно жить. И он живёт, старается получить максимум удовольствия, когда это возможно, и оставить свой след. Он уже понимает, что в ближайшее время не будет строить фигуры из песка, а станет помогать людям в поисках разгадки мутации склеивания. Оливер сжимает губы. Ему хочется откровенничать с заведующим, но он чувствует, что может соскользнуть в нирвану проекции, а это ни к чему. Заведующий – не его отец, это проекция. Он вспоминает себя мальчишкой, как идёт с отцом за руку, гордый, счастливый. Сейчас ему приятны эти мысли, и этого достаточно, необязательно выражать их в действии. Он знает, что это пройдёт. Как правило, на работе создаётся маленькая семья, и все коллеги приобретают проекции. Важно распознать их. Именно это и является осознанным образом жизни.

Ангелина заходит в кабинет-лабораторию. Она любит работать одна, и в своё время отвоевала это право. Всегда, когда требуется помощь и поддержка, можно вызвать на дисплее соседей-коллег и пообщаться онлайн. Она очень часто работает дома, но сегодня ей необходим микроскоп, который находится в институте в её кабинете. Ещё в прошлую командировку она привезла с собой нематод, круглых червей, чей геном схож с человеческим. У неё появилась мысль, что если поместить их в условия Микзы, их геном будет вести себя по-другому. Интеллект – врождённое свойство и обусловлен генетически, значит, некоторые нематоды также будут отличаться от своих собратьев. И, несмотря на то, что результат склеивания вызван больше эмоциональными и психологическими причинами, первопричиной всё же является генетическая предрасположенность к интеллекту. Человек с более высоким интеллектом и эмоционально развивается шире. И вот перед ней образцы нематод. Их около сотни. Искусственно им создали такую же среду обитания, что и на Земле, только воздух Микзы. Вот уже две недели они ведут себя стандартно, хотя размножаются медленнее, чем на Земле. Ангелина с интересом наблюдает. Если процессы замедлены, возможно ли, что и у человека на Микзе обмен веществ протекает медленнее, и это продлит жизнь? Но сейчас главный вопрос, – почему люди на Земле склеиваются?